Жизнь на продажу
Шрифт:
Но больше всего удивляла предложенная составителем атласа система классификации, не соответствовавшая общепринятой. Выглядела она следующим образом:
Отряд I. Сенсуальные (семейство возбуждающих, семейство стимулирующих).
Отряд II. Гипнотические.
Отряд III. Летальные.
Как и положено старой деве, женщина, естественно, полностью пропустила описание первого отряда, хотя именно о нем хотела прочитать больше всего, и сосредоточилась на последующих отрядах.
Она заметила, что кто-то
Внимание привлекла 132-я страница, посвященная разновидности жука-скарабея – Anthypna Rectinata. На иллюстрации был изображен невзрачный коричневый жучок. Его голова и спинка почти срослись, из покрытой хитиновой броней головы, откуда вырастала первая пара лапок, как две щетки, торчали усики. Ей показалось, что подобного жука она уже где-то видела.
В комментарии к иллюстрации говорилось:
Обитает на острове Хонсю в окрестностях Токио. Живет на розах, клеродендрумах и других цветах.
Распространен довольно широко, однако о его гипнотических свойствах известно на удивление мало. Еще меньше – о том, что он может вызывать летальный эффект в форме убийства, замаскированного под самоубийство. Такой эффект достигается следующим путем: жуки высушиваются, измельчаются в порошок, который смешивается с бромизовалом, являющимся седативным средством. Данная субстанция транслирует команды мозгу, когда человек спит, и может вызывать у него позывы к самоубийству разными способами.
На этом описание заканчивалось.
Однако его вполне хватило, чтобы почувствовать преступные намерения человека, разыскивавшего эту книгу. Взяв бритву, женщина аккуратно соскоблила библиотечные штампы с титульного листа и форзаца. Потом отправила открытку следующего содержания на абонентский номер человека, давшего объявление в газете:
«У меня есть интересующая вас книга. Полное издание. Если она вам еще нужна, могу передать на указанных вами условиях. Расчет при передаче. Укажите место и время встречи. Воскресенье предпочтительно».
Ответ пришел через четыре дня. Покупатель назначил встречу в следующее воскресенье, что ее вполне устраивало. Тигасаки [6] ; от станции Фудзисава, где останавливаются электрички, идти порядочно. К письму прилагались адрес и схема, как добраться до дома. Скорее всего, это дача, принадлежащая семейству Накадзима.
В письме, странная вещь, многие иероглифы были написаны неправильно. Даже в фамилии умудрились сделать ошибку. Почерк чудной, похож на детский.
6
Город в префектуре Канагава в центральной части о. Хонсю.
«Какой странный человек», – подумала женщина.
Следующее воскресенье выдалось солнечным. Уже стояла
Свернув с асфальтированной дороги, она оказалась в немощеном проулке. Идти пришлось по песку. Под сложенные из камня ограды старых дач его намело порядочно. В воздухе кружились желтые бабочки. Кругом ни души. Конечно, здесь должно жить немало людей, ездивших в Токио на работу. Место стародачное. Тем не менее в окрестностях стояла полная тишина.
Она прошла через старые ворота, на которых висела табличка: «Накадзима», и зашагала по длинной песчаной тропке. Впереди в окружении сосен стоял дом в европейском стиле. Тут же был разбит большой сад, пребывавший в запустении и насквозь продуваемый налетавшими с моря ветрами.
Она надавила кнопку звонка. К ее удивлению, на порог вышел толстый краснолицый иностранец – европеец или американец – и сказал по-японски:
– Спасибо за ваше послание. А я вас поджидал. Проходите.
Он говорил на японском так чисто, что ей сделалось не по себе.
На хозяине был кричащий, в шотландскую клетку пиджак спортивного покроя. В комнате порядка двадцати метров, куда толстяк провел гостью, сидел еще один человек, тоже иностранец, сухой, как богомол. Он встал со стула и вежливо поздоровался.
Женщина была готова убежать, если бы вдруг почувствовала какую-то угрозу. Несколько массивных стульев из ротанга стояли прямо на голых татами, из чего напрашивался вывод, что эти люди поселились тут временно. Другой заслуживающей упоминания мебели в комнате не было, зато в стенной нише стоял цветной телевизор. Он не работал, и ничего не показывавший кинескоп вызывал ассоциацию с угольно-черной гладью болота.
Затянутые бумагой раздвижные двери были открыты настежь; в коридор, на полу которого скрипел песок, выходило несколько плохо подогнанных стеклянных дверей, беспрестанно дребезжавших на ветру. Судя по всему, они были не заперты. Это вселяло в женщину уверенность, что она в случае чего сумеет выбежать из дома через одну из этих дверей.
Худой поинтересовался, не хочет ли она выпить, но получил отказ. Тогда ей принесли что-то вроде лимонада, но она к нему не притронулась – боялась, что хозяева до того, как совершится сделка, могут насыпать ей в стакан снотворного.
Говоривший по-японски толстяк предложил ей стул и больше не произнес ни слова. Об атласе жуков пока ничего не говорили; она положила пакет, где лежала книга, себе на колени и зашуршала им, пытаясь привлечь внимание.
Никакой реакции.
Хозяева шептались по-английски, не обращая внимания на посетительницу. Она не знала английского и потому не поняла ни слова, но по выражению лиц было ясно, что речь шла о чем-то серьезном. Тем временем ее нетерпение нарастало.
И тут в прихожей раздался звонок.