Жизнь на Самоа
Шрифт:
– Зачем это? – спросила я. – Ведь ты не собираешься идти воевать?
Но по его заверениям, этими черными полосами на лице он вовсе не собирался заявить о каких-то политических симпатиях, а хотел лишь выразить готовность защищать «участок» и нас. Случилось так, что в тот же день пришел доктор к Льюису, и я позвала Лафаэле, у которого болел большой палец на ноге. Доктор сказал, что надо снять ноготь. И беднягу Лафаэле с грозно размалеванным лицом воина пришлось держать, пока доктор производил операцию.
Мы арендовали у Шмидтов участок на восемь лет и купили у них телку. Недавно я послала в Сидней заказ на корову с гарантированно кротким нравом – предпочтительно джерсейской породы, известной своим добродушием. Корова уже здесь. Это милое
Военные вести продолжают приносить беспокойство. Эмма уволена за попытку взять с собой Фаауму 4 июля в Апию вопреки желанию Лафаэле и без моего разрешения. Перед ее уходом у нас была долгая беседа. Как она говорит, туземцы «больше не друг для белые люди», они собираются сжечь Апию, начиная с немецкого конца, и убить всех белых. Решительно говорят о высылке Матаафы, что было бы ужасной ошибкой, потому что Матаафа ведет себя исключительно корректно. Помощники стараются подбить его на насилие, но он сопротивляется сколько может. Вчера в Малие был совет (фоно). Матаафа, сам заплативший налоги, просил своих людей разойтись по домам, внести налоги и жить в мире. Он почти добился успеха, и люди дали такое обещание, но изменили своему слову и остались в Малие. Когда вожди заявили, что отказываются вернуться домой, Матаафа тут же при всем народе разразился слезами. Три консула издали совместное заявление, что они, как представители трех держав, будут противостоять всяким попыткам водворить на трон Матаафу. Капитан «Шпербера» готов в случае надобности оказать помощь, и все королевское вооружение перенесено в помещение склада Макартура, деревянное строение, которое ничего не стоит пробить пулей. Льюис пожаловался мистеру Карразерсу, который считает положение белых весьма серьезным:
– Нам придется туго, если в Апии начнется восстание.
– Гораздо хуже будет нам, – возразил тот. – Вспомните о настроениях в городе.
– Но вы по крайней мере можете защищаться, – сказал Льюис, – людей у вас достаточно.
Однако мистер Карразерс отверг эту мысль. По его словам, в городе не больше десятка людей, на которых можно рассчитывать. Он уверял Льюиса, что однажды, когда было тревожное положение, но без реальной опасности, люди так торопились занять места в лодках, чтобы добраться до военного корабля, что сталкивали друг друга с пирса в море.
У Лафаэле очень плохо с пальцем. Теперь он решил, что палец заколдован или что в него вселился дьявол. Сегодня он послал Фаауму за самоанским врачом, то есть, как я подозреваю, знахарем чтобы снять заклятие. Вместо Эммы Генри привел двух почтенного вида женщин из семьи священника, но они не способны стирать так, как Эмма. Они были приглашены, с тем чтобы постирать и потом вернуться домой в Апию, но одна из них, по-видимому, не прочь остаться. Что ж, пускай.
Пауль провел весь день у капитана Хуфнагеля note 89 , добывая кофейные деревья. Среди тех, что он принес, есть очень хорошие. Капитан прислал цветы миссис Стивенсон и массу деревьев и роз для меня. Я сразу же все посадила в грунт. Он прислал также немного индийских бобов, в которых я очень нуждалась.
У кур большие выводки, хотя много цыплят погибло. Джо сразу начинает давать им известь, и это, я думаю, их убивает. Он где-то прочел, что птице необходима известь, и сделал скоропалительный вывод, что у едва вылупившихся цыплят те же вкусы и потребности, что и у старших представителей рода.
Note89
Управляющий
У Остина было очень скверно с ногой, но сейчас рана заживает. Увидев рану, я сперва хотела послать за доктором, но она так быстро пошла на поправку от моего лечения, что мы решили обождать. Целый день Бэлла капала на ранку, как я ей велела, теплый и очень крепкий раствор марганцовки; после чего рану посыпали сухой каломелью. Одновременно он принимал внутрь сульфид кальция.
Лафаэле послал за самоанцем, искусно лечащим раны, чтобы тот осмотрел его ногу. Я сказала, что должна присутствовать при этом, так что, когда он явился, меня позвали. Я застала «врача», важного человека средних лет, сидящим на циновке на полу прачечной, где родственницы священника занимались глажкой. Физиономия Лафаэле становилась все более и более удрученной по мере того, как его забрасывали вопросами. Я могла различить, что оба собеседника часто упоминали мое имя. Воспользовавшись паузой, я попросила Лафаэле перевести мне мнение знахаря по поводу его ноги.
– Миссис Стивенсон, мадам, – начал Лафаэле, – я говори правда.
Дело обстояло так, что, по-видимому, дьявол, подстрекаемый каким-то из самоанских недругов Лафаэле, вселился в его большой палец и теперь собирался отправиться по ноге вверх и, если его вовремя не остановить, завладеет всем телом Лафаэле.
– Какая чепуха, – сказала я, – ты ведь знаешь, Лафаэле, что ни один самоанский дьявол не может причинить вреда человеку, находящемуся под моей защитой.
Лафаэле признал справедливость моих слов и тут же обсудил их со знахарем, который сказал, что действительно в этом нет никакого сомнения, но год назад Лафаэле даже не знал о моем существовании, так же как и я о нем, и как раз в это время дьявол вошел в палец через нижний внутренний угол ногтя. Теперь отвратительное существо переменило свою позицию, переместившись в противоположный угол ногтя, и явно намерено двигаться дальше. Мне больше нечего было сказать; я только выразила надежду, что внутри Лафаэле не скрывается больше никаких чертей, а от этого одного он тоже скоро избавится. Он хотел «мак сиккар» (немецкое «зихер махен» – действовать наверняка) и предложил применить сразу оба лекарства – мое и знахаря, но я сказала, что если он верит самоанскому «врачу», пусть целиком на него и полагается. Лафаэле с большой серьезностью заверил меня, что с тех пор, как я обещала защищать его, он не боится чертей, и это совершенная правда: он не обнаруживает никаких признаков страха, кроме того, что очень громко поет, когда остается один.
Мистер Гэрр с женой и только что приехавшей к ним его сестрой приходили в гости. Скоро они станут ближайшими нашими соседями на бывшем участке Лишера. Нас это очень радует.
Сегодня пасмурно и темно, поэтому у миссис Стивенсон нет желания ехать в церковь. Ратке отпросился на вечер домой; у него предчувствие, что там что-то случилось. Отправляясь, он был бледен и весь дрожал. Только что мне пришлось еще услыхать о знахаре. Бэлла вздумала посоветоваться с ним насчет ранки Остина, которая уже поправлялась. Теперь стало значительно хуже.
Нога Лафаэле заживает, но я приписываю это действие каломели, которую я приложила. Хуже всего, что знахарь объявил, будто весь наш участок заселен худшей разновидностью чертей, которые питают особое предубеждение против Лафаэле. Со всей расчищенной земли вокруг обоих домов они изгнаны, но Лафаэле получил предостережение не заходить в одиночку за определенные границы, иначе его ждет ужасная участь. Мне необходимо как-то показать, что я сильнее знахаря, а то мне не будет никакой пользы от Лафаэле. Жалко, что я не знаю никаких колдовских приемов. Нечего и пытаться освободить его от суеверий, подсмеиваясь над ними. С этой стороны островитяне мне слишком хорошо известны.