Жизнь напрокат
Шрифт:
Искать долго не пришлось. Из города я ее точно привозила, поэтому розовая тетрадка, обклеенная наклейками Барби, нашлась там, где и должна была быть — под матрацем, чтобы Леха не нашел, а то младший брат — это тот еще вредитель. Набор вопросов был стандартен, а пустые места я не заполняла, что ж, пора это исправить. Все та же зеленая ручка и:
21. _______
И зависла. Вопрос "как ты относишься ко мне" был в типографском варианте, да только кто из парней на него честно ответит. Если они вообще захотят заполнить анкету, в лучшем случае напишут хорошо или
21. Хотел/ла бы ты быть моим другом и общаться не только летом?
22. Да.
23. Скорее да, чем нет.
24. Скорее нет, чем да.
25. Нет.
А теперь все это написать на оставшихся пустых страницах. Блин, и чего никто не додумался сделать тут копирку?!
К девчонкам я прискакала только через полчаса. Недооценила я свою анкету, она оказалась заполнена лишь на треть, поэтому писанины мне привалило много. Даже пальцы заболели. Последний раз руку так ломило на лекциях по физике, когда препод материал просто надиктовывал и делал это с такой скоростью, будто перед ним не первокурсники, а профессиональные стенографисты. Зато его немного экзотичное имя Вачаган Тигранович мы мигом переделали в Ятаган Зоопаркович, и так оно к нему прилипло, что бедолагу даже в деканате за глаза так звали.
— Заполните до завтра? — с порога установила временные рамки я.
— Попробуем, — лениво пожала плечами Леночка, забирая тетрадочку.
При виде наклеек с Барби блондиночку слегка передернуло, но, по счастью, свое мнение она оставила при себе.
— Ладно, мы домой. Там сейчас киношка прикольная будет, — Ирочка тоже поднялась, непрозрачно так намекая нам с простоватой Аленкой, что неплохо бы и свалить.
Свалить, так свалить, в мои планы это очень удачно вписывалось. Тут мне делать больше нечего: все интересующие меня субъекты появятся не раньше завтрашнего дня, а сегодня неплохо бы прошерстить "Алехандро и Ко".
— Тогда мы пошли.
— А что за киношка? Может, мы с вами посмотрим?
Facepalm. Алена, блин!
— Короче, я пошла, догоняй!
И быстренько слиняла, пока девочка в ботах не была послана бревенчатыми дамами. Ребята ведь могут тусить и в шалаше, а светить их место дислокации мне не хотелось, тем более что я обещала.
Я успела уже добежать до калитки Шуриковского дома, когда на другом конце улицы появилась донельзя расстроенная Аленка.
— Лина, ты где?
Вспомнился Джигурда в "Любить по-русски":
"Мне плевать на тарелку! Где пушка?"
"Где-где? В #@%$е!"
Но это было уже из кустов, в которые я рыбкой нырнула при виде подружки. Немного постояв и пооглядывавшись, Аленка двинулась в сторону дома, сделав логичный вывод, что я направилась именно туда. Спустя минуту улица опустела, а я выбралась наконец-таки из своего вонючего укрытия. Уж не знаю, что это за кусты такие с белыми мелкими цветами, но воняли они преотвратно.
Во дворе меня привычно облаял старый полуовчар Рекс, которого я в свое время боялась до дрожи, а сейчас только улыбнулась и головой покачала. И чего тут было бояться? Да он же седой уже весь, половины зубов нету и видит плохо, а судя по тому, что периодически лает на хозяев, еще и с нюхом беда.
— Линка! Привет, — радостно заорал Шурик с порога времянки, где они жили всей семьей из четырех человек. — Ты чего у Рекса застряла? Пошли чай пить!
Отодвинув занавеску здоровой рукой, я прошла на малюсенькую кухоньку, где за столом допивали чай дядя Леня — отец семейства, и Маринка — младшая сестренка Шурика. Тетя Лена же в это время убирала посуду в тазик, периодически при передвижениях задевая бедрами сидящих. Кухня служила также и прихожей, поэтому, чтобы попасть к столу, мне пришлось пригнуться и уклониться от навешенной верхней одежды, переступить через четыре пары обуви, столкнуться с тетей Леной и задеть Маринку.
Уж не знаю, с чем это связано, возможно, с природной вредностью, но бабушка Шурика выделила сыну с семьей только этот сарайчик у туалета на пятнадцать квадратов общей площади, в то время как сама Дамировна жила одна в целом доме, сдавая дачникам одну комнату с верандой, которые были в два раза больше времяночки Шурика. Кстати, первый год мы именно тут и снимали дачу, но злобная старушенция замучила всех своими придирками, поэтому предки, не будь дураки, мигом свалили к другим хозяевам, где и дешевле, и спокойней.
— Линочка, чай будешь? — засуетилась тетя Лена.
— Садись на мое место, — Маринка резво вскочила и пулей понеслась к выходу.
— Ты куда? — заорал ей вслед дядя Леня.
— С Катькой гулять, — это уже снаружи, куда черногривая бестия выскочила в одном ботинке, на ходу натягивая второй.
— Обед в два! Чтоб была дома!
— Окей, пап! — а это уже практически от калитки.
Гиперактивный ребенок — это зло. Вселенское, поняла я, глядя на уставшее лицо тети Лены, наливающей мне чай.
— Как самочувствие, инвалид? — бодро пошутил Шурик, плюхаясь напротив меня, от чего стол зашатался, а горячий чай плеснул через край и растекся по скатерти вокруг моей кружки. Нда, чувство юмора у подростков прихрамывает.
— Нормуль, — пожала я плечами и вытерла лужу поданной Сашкиной мамой тряпочкой. — Вот решила наконец посетить ваши владения. Так сказать почтить своим вниманием "графские развалины".
— Сама ты развалина! — возмутился друг. — Наш шалдик самый клевый.
Что-то, вспоминая то, что мальчики наваяли в прошлый раз, сомневаюсь…
— Вот и удиви меня!
Шалдик был таким, как я его помнила. Даже еще хуже, ведь пацаны все-таки воспользовались моим советом и построили его не в ближайшем овраге, а забрались поглубже в бурелом и расположили свой хлипкий "замок" между тремя березками, поставив с четвертой стороны рогатину, которую не догадались даже вкопать поглубже. Стен, естественно, не было, да и отверстия в жиденькой крыше для выхода дыма от костра никто не предусмотрел. Хотя там было столько щелей, что оно и не требовалось. Эх! Не хватает этому строению железной женской руки.