Жизнь напрокат
Шрифт:
— Не Мэри, но Поппинс ничего, — монотонно пробурчал парень и вывел второй пункт.
2. Посадить дерево.
— Угу. Построить дом и родить сына, — ворчливо продолжила я.
Ворчала я больше для порядка. Сидеть вот так с Егоркой за чашкой чая у нас дома и заниматься ерундой было… весело! Даже несмотря на то, что погода испортилась, и синоптики обещали дожди на всю неделю.
— Родить сына не прокатит по срокам, а вот дом построить — вполне.
— Ну-ну.
— Домика из песочка с тебя хватит, у нас во дворе как раз куча песка бесхозная валяется, а сейчас ее еще дождик смочит, и вообще красота.
3. Построить
4. Угостить кофем бомжа.
— Кофе не склоняется, — поправила я.
— Пофигу, склоняется оно или нет. Далее…
5. Прокатиться зайцем на чем-нибудь.
6. Прыгнуть с тарзанки.
— Отказать! — влезла я. — Мне лишние травмы напоследок не нужны!
— Разберемся, — Егор покровительственно похлопал меня по плечу и продолжил.
7. Обнести чей-нибудь сад.
— Это-то зачем?! Подсудное же дело!
— Вот теперь я точно верю, что тебе тридцать, — парень оторвался от списка и недовольно на меня посмотрел. — Так только мамочки рассуждают, а мы подростки. Подростки, понимаешь? Экстрим, адреналин и просто веселье. Расслабься, Линка, будет весело, вот увидишь.
— А что это вы тут делаете?
Прямо над столом навис Леха, вылезший из своей берлоги после продолжительной дневной спячки, и тут же по-хамски влез носом в записи.
— Круто, а это что?
— Список добрых дел, причем не для тебя, — попыталась я спровадить братца, но куда там.
— Ага, щаз! Если вы на дело собрались, то я с вами!
— Леш, никто никуда не собрался, иди уже, а?
— Нифига! Мужики разъехались, и че мне тут одному делать? Я с вами! — уверенно заявил белобрысый нахал и уселся с третьей стороны стола напротив Егора.
— Нет!
— Маме расскажу, а лучше бабушке, — пригрозил брателло.
— Знаешь, мне ведь тоже есть, что им рассказать, — мягко так и ласково проворковала в ответ на дешевую попытку шантажа.
— Злая ты, — искренне расстроился мелкий и нехотя начал вставать из-за стола.
— Да ладно, пусть присоединяется, предложил Егорка.
Я хотела было отказаться, но потом взглянула на мелкого, воспылавшего надеждой (еще бы, тут такое намечается, а он мимо кассы), на Егора, смотрящего на меня с легким укором, и сдалась.
— Ладно! Но только седьмой пункт исключаем.
— Ни за что! — в один голос вскричали мальчишки и тут же углубились в обсуждение дальнейших авантюр, в которые им обязательно надо было меня втянуть за оставшиеся семь дней.
В результате к списку добавились:
8. Попрыгать по гарикам (гаражам — это по-русски).
9. Запалить костер.
10. Покатать на лошади друзей (это уже брателло влез, а Егор не стал перечить).
11. Научиться стрелять из рогатки.
12. Сходить на рыбалку.
13. Научиться играть в шахматы.
14. Искупаться ночью голой.
Вот после последнего пункта я взвыла и заявила, что на неделю нам и тринадцать за глаза хватит, тем более, что простужаться я не собираюсь! И плевать, что число несчастливое!
— Тогда пошли реализовывать тринадцатый пункт, — бодренько предложил Егорка, проводя черту под нашим безбашенным списком.
Сначала были шахматы на раздевание, запершись в моей комнате, естественно, чтоб предки не пропалили. Потом перешли на шашки. Это уже когда Леха в одних трусах остался и в одном носке, и ту партию он явно дул Егору. Мы же с Егоркой практически не пострадали: я лишилась свитера и носков, а он "поделился" только толстовкой. В шашки брату опять не повезло, хотя одежду перед началом нового тура мы ему вернули. Не спас Леху даже "Чапаев". Затем играли в карты, потом на них же гадали, пили чай с печеньками и веселились, веселились, веселились. И все это под аккомпанемент "Арии", поющей из майфуна братца.
Несмотря на мой первоначальный протест, Леха шикарно вписался в нашу банду, и я была искренне благодарна Егору за то, что он все же пригласил брателло. Лешку я всегда искренне любила, но сейчас, замотанная поисками и зацикленная на результате, как-то подзабыла о тех теплых чувствах, что всегда царили между нами. Поэтому возможность провести последние дни в компании друга (а друга ли?) и брата стало самым настоящим подарком. Вот только оставался нерешенным один вопрос, как я должна обозначить свой выбор того единственного, неужели и вправду Смерть подсунула мне такую подлянку, и мне теперь придется в четырнадцать лет лечь с парнем в постель вместо положенных восемнадцати, как было в прошлой жизни? Впрочем, этот вопрос довольно скоро решился сам собой.
Проснулась я на рассвете, разрываемая изнутри. Было такое ощущение, что в живот засунули сковородку и теперь активно ею выскребают внутренности. Поскулив минут десять в подушку, я все же решила, что само оно не пройдет, и пора уже спасаться "презренной химотой", поэтому медленно, через бочок, скатилась с кровати, чтобы тут же об этом пожалеть. Смена телоположения привела в действие закон всемирного тяготения, и причина адской боли стала предельно ясна. И как я могла об этом забыть?!
Разбуженная моими брожениями мама сонно поинтересовалась причиной ранней побудки, выдала ЦУ, что и где лежит, и завалилась спать дальше, а я по стеночке поползла к аптечке за таблетками, салфетками и средствами прочей гигиены. Календарик "счастливых" дней обнаружился на своем законном месте, и я, совершив все необходимые манипуляции, прихватила его и поползла обратно в постель ждать, когда же анальгин дойдет. Минут двадцать непередаваемых ощущений, и боль стала медленно отступать, уступив место сонливости, и спорить с организмом я не стала, погрузившись в мягкий и спокойный сон.
Уже поздним утром я сунула нос в календарик, так и оставшийся зажатым в моей руке, пока я спала. Так, и что у нас тут по плану? Ага, в прошлый раз все как раз прекратилось четвертого июля, а я сюда попала только пятого, и тут же озаботилась поисками, абсолютно забыв про особенности женского организма. И почти два месяца меня Бог миловал от этих неприятностей. Нда, в четырнадцать у меня вообще гормоны скакали, кто в лес, кто по дрова, иногда и по три месяца ничего не было, а лечить меня начали лишь в шестнадцать, когда я мстительно нажаловалась бабуле, а она, в свою очередь, надавала по голове моей маман.
У мамы был вообще очень странный подход к здоровью детей. Она качественно и полноценно могла вылечить любую простуду, но, когда дело касалось каких-либо иных болячек, просто игнорировала жалобы до тех пор, пока не становилось уже очень плохо. Я все время с ней ругалась, говоря, что не надо ждать, когда все высохнет и отвалится, но реальные подвижки в деле посещения врачей-специалистов могла обеспечить только бабуля, чем я и стала беззастенчиво пользоваться после шестнадцати.
Что ж, вопрос о переспать отпал сам собой. И как тогда? Но задуматься мне не дали.