Жизнь напрокат
Шрифт:
— Рано, — с видом заправского грабителя заверил Егор и продолжил сидеть в кустах.
Парнишка достал яблоко и смачно им захрустел. Я пожала плечами (им же хуже) и последовала его примеру. Первое яблоко — из дома вышел покурить какой-то мужик в одних трусах (и как ему не холодно?), второе — в туалет побежала женщина в халате и толстой кофте, накинутой поверх, третье — калитка приоткрылась, и во двор прошаркал дед Валя. А Егорка-то прав оказался! Если бы мы вылезли раньше обязательно с ним бы столкнулись, не
Леха даже жевать перестал, замерев и не дыша.
Дед Валя протопал к крыльцу, кряхтя, поднялся на три ступеньки и забарабанил в дверь. Вскоре на пороге показался давешний мужик в трусах. Только в этот раз на нем еще болтался ватник неопределенного цвета.
— Здорова, дед Валя, что случилось? — поинтересовался он.
— Дык, ограбили меня, — посетовал старикан.
— Да, ты что?! — мужик тут же подобрался. — И что украли?
— Эх, — и с такой тоской старик вздохнул, что мне аж прям жалко его стало до глубины души, столько скорби. — Урожай яблок, поди, весь сняли, а я-то их продать думал. На что теперь зиму жить…
— Ну, не расстраивайся ты так, — слегка расслабился его собеседник и поежился. Ага, пробрал августовский холодок! — Хочешь, поделимся?
— Хочу, — дедок аж воспрял на глазах.
Вот жулик! Мы у него максимум штук десять стырили, а там яблонь было целых пять!
— Заходи тогда на днях, поделюсь. Ладно, я тогда пошел, — дядька переступил голыми ногами и снова поежился, но не тут-то было! Найдя благодарную публику, старичок вовсе не был намерен так просто ее отпускать.
— Смотри, к тебе ворье убежало.
— Так вот чего Барбос бесился, — понятливо закивал дядька. — За нас не переживай, Ушли они уже.
— А исчо-то, гады, в дом залезли! Я токма ружьем и спугнул! — для наглядности дед Валя потряс своим оружием.
— Ты это, поаккуратнее, — мужик слегка отступил назад.
— Та не бойся, оно с солью.
— Знаешь, схлопотать солью в рожу тоже мало приятного. Так что там с ворами в доме? Может, милицию вызвать?
— Не, не надо милиции, — всполошился противный старикашка. — Там и стащили-то всего ничего.
— Что?
— Дак… Телевизор.
— Ну, дед, телек — это серьезно. Когда ты теперь новый купишь?
Дед Валя заметно взгрустнул. Артист!
— Не знаю, пенсия-то, сам понимаешь…
— Понимаю, — протянул уже начавший медленно синеть от холода мужик. — Понимаю… — тоном, типа "отвали ты уже". Но дед не сдавался.
— Эх, как же я теперь без телека, без новостей-то. Авось, только кто поглядеть пустит…
По выражению лица бедного дядьки было ясно видно, что пускать к себе надоедливого соседа ему крайне не хотелось. Бедолага уже триста раз пожалел, что вообще открыл дверь.
— Миша, ну где ты там?
На пороге возникла, видать, жена хозяина — дама в халате и теплой кофте.
— Что-то случилось? — с тревогой глянув на ружье, спросила она.
— Да, деда Валю обворовали, — пояснил бедный Миша и морально приготовился к новому витку разговора на холоде. Пускать соседа в дом никто не собирался, даже если для этого придется околеть на пороге собственного дома.
— Что украли? — деловито вопросила женщина.
— Дык, телевизор с видиком. Теперь даже и посмотреть негде…
Ну наглец! Прямо Антон Семенович Шпак.
— Миша, ты старый телевизор еще не отдал?
Миша скривился. Очень хотел соврать, но под пытливым взглядом жены признался:
— Нет.
— Тогда отнеси его деду Вале, пусть смотрит.
— А Люся как же?
— А Люся твоя и сама себе купит! Чай и муж у нее есть, а человеку нужнее, — отрезала женщина и направилась в дом.
— Давай, дед, погоди, сейчас отнесу.
— Ой, спасибо! Ой, спасли! — запричитал старик. — Не беспокойся ты так. Я и сам донесу. Тут же рядом.
— Тогда жди, — грустным тоном попросил хозяин дома и скрылся в его недрах.
Вскоре он вынес громоздкий старый ящик и вручил его дедку. Тот подхватил свою поклажу, раскланялся, разблагодарился и быстренько ретировался, пока не передумали.
Спустя еще минут десять вылезли и мы. Тихо прокрались к калитке, выбрались наружу и потопали в сторону дома.
— Не, ну это надо быть таким наглым?! — возмущалась по дороге я.
— Линка, остынь. Нам еще дерево сажать?
— Какое нафиг дерево?
— Вот это.
Егорка высыпал мне в ладонь с десяток яблочных семечек. Зажав их в кулак, я продолжила возмущаться:
— Три магнитофона импортных, три пиджака замшевых, портсигар серебряный. Тоже три! Откуда только в людях столько наглости и непорядочности?!
— Да, успокойся, систер.
— Блин, не могу!
Внутри все кипело и булькало. Даже про больную ногу забыла, а зря. Братец пихнул меня плечом (и даже несильно), в этот момент я наступила на подвернутую конечность, резкая боль прошила до самых мозгов, я споткнулась, покачнулась и полетела в придорожную канаву, полную дождевой воды.
Плюх! Бульк! Хлюп! Твою мать!
Последнее, похоже, вслух.
Когда я вынырнула, парни ржали впокатуху, причем оба.
— Не смешно! — рыкнула я, выбираясь из канавы. — Руку дай! — ни к кому конкретно не обращаясь, но руку подал Егор.
Парень закряхтел на публику, но довольно быстро вытащил меня на дорогу.
— Похоже, дерево мы сажаем завтра, — констатировал он, оглядывая мой жалкий внешний вид.
— А я семечки потеряла, — мстительно заявила я.
— Тогда считай, посадила. Ну, по хатам! И бегом, пока не простыла.