Жизнь одного химика. Воспоминания. Том 1. 1867-1917
Шрифт:
II отдел Химического Комитета имел ряд под’отделов, из которых один ведал выпуском ядовитых газов из баллонов, а также заготовкой всего имущества и принадлежностей к нему; во главе этого отдела стоял инженер-технолог В. В. Шнегас; к этому же под’отделу принадлежала и комиссия относительно выпуска газов из баллонов под председательством акад. Н. С. Курнакова, которая производила все опыты на химическом полигоне, находящемся около Красного Села. На этих опытах присутствовали начальник отдела и члены Научного Совещания по изучению действия газов на органиизмы; часто бывал на них и я. Второй под’отдел занимался снаряжением снарядов удушающими веществами; во главе его стоял постоянный член Артилл. Комитета А. А. Дзержкович, и его ближайшими помощниками были военные инж.-техн. Курагин и Михайлов. Все опыты по стрельбе удушающими снарядами были сделаны на Сергиевском артиллерийском полигоне и также в присутствии лиц, упомянутых в опытах при выпуске газов. На этих опытах я так же присутствовал несколько раз;
При II отделе, под непосредственным руководством начальника отдела, велась заготовка всех удушающих средств; при отделе имелась чертежная, фотографическая комната и музей, который, собственно говоря, обслуживал весь Хим. Комитет. Деятельность II отдела Химического Комитета была очень напряженная, так как фронт постоянно требовал сильно действующих удушающих средств. Химический Комитет уже к концу лета 1916 года был в состоянии доставлять парки с удушающими снарядами, и к тому времени начала очень продуктивно работать снаряжательная мастерская при Обуховском заводе, находившаяся в ведении Химического Комитета, очень хорошо оборудованная мастерская Н. А. Второва в Москве (на заводе бывшем Байера) и небольшая мастерская на Ольгинском Химическом заводе Беккеля в Москве. При II отделе находились еще склады для хранения удушающих средств. Наибольший склад помещался в Москве и был арендован у фирмы Готье. Устройство склада для хранения удушающих средств представляло большие затруднения. В общем работа II отдела была весьма продуктивна, в ней принимали участие большое количество ученых и технических сил, и возникающие вопросы были рассмотрены с большой полнотой и определенностью.
К сожалению, более успешной работе мешала неумелая организация дела на некоторых заводах, изготовлявших удушающие средства, происходившая иногда от того, что лица, взявшие заказ на химические продукты, никогда ранее этим делом не занимались и думали на этом получить хорошие барыши. Наибольшие неприятности Химическому Комитету причинили Глобинский завод, находившийся в Полтавской губернии, около Кременчуга, в имении приват-доцента Харь ковского Университета Трефильева (химика). Интересна и поучительна история возникновения этого завода.
Во время войны фронт, недовольный тылом вследствие медлительной доставки необходимых ему технических средств, очень часто делал сам заказы, — по большей части лицам, сумевшим проникнуть на фронт и не скупившимся на обещания очень быстрой доставки заказанных предметов. Такое явление совершенно недопустимо, если существует какаянибудь организация в тылу, которая должна ведать заготовкой требуемых предметов. Подобные заказы непосредственно с фронта мало того, что нарушают правильное снабжение сырьем работающих заводов; они в моральном отношении губительно влияют на те учреждения, которым поручена та или другая заготовка. Можно принять какие угодно меры воздействия для более скорой доставки необходимых предметов, но нельзя создавать других способов заготовок, если они не будут находиться в полном контакте с уже действующими учреждениями. Можно привести массу примеров таких неудачных заказов фронта; к числу таковых принадлежит заказ юго-западного фронта на фосген в качестве удушающего средства, сделанный по предложению Трефильева, находившегося в одном из штабов этого фронта. В имени Трефильева, в расстоянии около 30 верст от железной дороги, имелась маленькая механическая мастерская, вероятно, служившая ранее для починки сельско-хозяйственных машин. Так как для фабрикации фосгена требуется очень много механических установок, холодильников, и т. п., то Трефильев и предложил очень быстро оборудовать у себя небольшой фосгеновый завод, при чем по способу, который мог вызывать с самого начала большие сомнения в целесообразности его применения в заводском масштабе. Сомнения эти полностью оправдались. Работа на Глобинском заводе велась с такой медлительностью1, что к апрелю 1916 года, т. е. к моменту учреждения Химического Комитета, ни о какой сдаче на фронт фосгена еще не было и помина.
В конце января 1916 года тогдашний председатель Комиссии У. С., И. А. Крылов, поехал ревизовать этот завод, но в дороге при крушении поезда, с ним случилось несчастье, чуть не стоившее ему жизни; в апреле А. А. Дзержкович и инж.-техн. химик Д. А. Пеняков были командированы на завод, чтобы окончательно решить вопрос о дальнейшей судьбе этого предприятия. Большой русский патриот, Д. А. Пеняков, до войны жил большей частью в Бельгии, где он прославился своими работами по алюминию. Как только началась война, он оставил свою семью в Бельгии и приехал в Россию, чтобы помочь нашей химической промышленности. После осмотра Глобинского завода эта комиссия, так же как и другие ревизии, пришла к заключению1, что на заводе почти ничего не сделано и что, если хотеть его использовать, то надо взять его в полное ведение Химического Комитета. Примерно через год после дачи заказа, завод Глобинский был сделан казенным; туда начальником был назначен военный инж.-техн. Потоцкий, а старшим техником-химик Мацулевич, и хотя я уже тогда указывал, что лучше было бы совсем прикрыть этот завод, но большой недостаток в фосгене заставлял II отдел поддерживать ходатайство о продолжении его дальнейшей постройки.
Прошло еще десять месяцев, а фосген с Глобинского завода все еще не начал поступать. Тогда я в мае 1917 года послал новую специальную комиссию, которая вместе с представителями от рабочего заводского комитета должна была окончательно выяснить положение на заводе. Полученные данные, — правда, неподписанные представителями рабочих, — показали, что в виду плохого транспорта, трудной доставки материалов, большого числа неконченных работ, завод следовало бы просто ликвидировать, так как он не имеет никакого будущего, а в фосгене уже нет такой нужды, как это было ранее. Химический Комитет вынес соответствующее постановление, и особое совещание из товарищей министров, под председательством А. А. Маниковского, утвердило это постановление. Но, благодаря ходатайству особой депутации во главе с Мацулевичем, было дано разрешение, помимо Химического Комитета, в 5 месячный срок окончить постройку этого завода, и, хотя работы и были продолжены, но, как и можно было ожидать, этот завод не дал ни одного пуда фосгена.
Подобно этому примеру, можно было бы привести исто рию с заказом, помимо Химического Комитета, светящихся ракет (по идее, предложенной впервые Бенуа): фронт ракет не получил, а все дело было передано судебному следователю по особо важным делам. Большие неприятности и хлопоты Химическому Комитету причинил также Ольгинский Химический завод в Москве, изготовлявший различные удушающие средства; причина неудачной деятельности этого завода заключалась в том, что владелец этого завода никогда никакими химическими вопросами не занимался, но, доверяя некоторым лицам, запутался в делах до банкротства.
Обращаюсь теперь к деятельности III отдела, которому было поручено ведение огнеметного дела, производство зажигательных снарядов и заготовка материалов для светящихся снарядов и ракет, причем последние заказывались непосредственно через VI отдел Артиллерийского Комитета Г. А. У Для III отдела все эти вопросы являлись совершенно новым делом, которое пришлось начинать с азов. Изыскание материалов, дающих световые и зажигательные эффекты, и введение новых составов в практику, натолкнулось на отсутствие в стране целого ряда необходимых материалов. Потребовалось установить выработку желтого и красного фосфора, баритовой и стронциевой селитр, алюминия в пудре, металлического магния, сернистой сурьмы, бертолетовой соли и т. п. Обстоятельства для организации новых производств во второй половине 1916 года и в 1917 году были уже несравненно труднее, и из разработанных планов постройки новых заводов осуществление получили сравнительно немногие. Были закончены постройкой лишь фосфорные заводы, — начатые сооружением, впрочем, значительно ранее. Несколько установок для переработки барита в азотнокислый барит удалось довести до конца; наиболее мощная установка была сделана в Саратове. Заводы металлического магния и алюминия, к сожалению, не были достроены в силу наступивших политических осложнений. Также не удалось осуществить постройку цианамидного завода в Грозном, вопрос о чем был поднят по инициативе Химического Комитета; полный проект завода со сметой был вполне разработан особой комиссией под председательством Д. П. Коновалова.
Начальником III отдела был назначен в высшей степени способный военный инж.-техн. Тронов, делопроизводитель опытов Артиллерийского Комитета и член Комиссии по применению взрывчатых веществ к снаряжению снарядов: Гроновым был разработан снаряд для бросания с аэропланов, и он предложил прекрасный зажигательный снаряд с пламеносными пулями. К сожалению, этот в высокой степени полезный работник погиб при исполнении служебных обязанностей в Москве в окружном артиллерийском складе при разрядке неразорвавшихся снарядов.
После смерти Гронова начальником III отдела был назначен военный инж.-техн. JI. В. Мартюшев, — на долю которого выпало организовать совершенно новое дело огнеметов, т. е. таких приборов, которые могли бы выбрасывать на различное расстояние горящие пары жидкости нефти или ее погонов. Надо было не только выработать эти приборы, но и обучить команды, которые впоследствии были посланы на фронт в качестве огнеметчиков. Были произведены опыты под руководством Л. В. Мартюшева с различными английскими огнеметателями тяжелого типа, выбрасывающими пламя до 70—100 шагов, а также все время велась разработка огнеметов ручных, позволяющих выбрасывать горючую жидкость на расстоянии 35—50 шагов, причем огнемет с запасом жидкости носится огнеметчиком. К 1917 году Химическому Баталиону удалось отправить уже команды вполне обученных людей с огнеметами типа Товорнидкого, которые употреблялись в австрийской армии. В конце войны были разработаны у нас еще лучшие типы огнеметов, но они не могли быть заготовлены в большом количестве, вследствие приостановки деятельности заводов, а также и потому, что уже предвиделось окончание военных действий.