Жизнь одного химика. Воспоминания. Том 1. 1867-1917
Шрифт:
Когда генерал-инспектор, формируя «Упарт», обратился ко мне с просьбой рекомендовать ему артиллериста, хорошо знающего химию и могущего разобраться во всех артиллерийских вопросах с химической точки зрения, то лучшего работника, как А. Е. Драшусова, я не видел. Хотя уход из Петрограда такого полезного техника и являлся большим ущербом для дела, но с этим приходилось мириться, так как Химическому Комитету было в высшей степени важно, чтобы в Ставке Верховного Главнокомандующего и в «Упарте» было бы лицо, которое правильно и беспристрастно освещало все разнообразные вопросы и недоразумения, которые неизбежно должны возникать в таком сложном и новом деле. Можно смело сказать, что, благодаря именно А. Е. Драшусову, наладилась очень дружная и совместная работа Химического Комитета и «Упарта» по всем химическим вопросам.
Драшусов всегда говорил мне, что Сергей Михайлович с громадным уважением относится ко мне и очень ценит мою работу и мою прямоту при разговорах с ним. Между прочим, великий князь отличался большим уменьем передразнивать
С самого начала своей деятельности Химический Комитет по вопросам сухой перегонки дерева находился в постоянной связи также с Управлением Верховного Начальника по Санитарной части. В этом отношении Хим. Отдел Управления Верховного Начальника принес большую пользу, вследствие поощрения этой отрасли химической промышленности. Еще в начале деятельности нашей комиссии, ей пришлось серьезно заняться этим вопросом, а затем, совместно с Отделом Верх. Начальника, были выработаны различные мероприятия в этой области с целью получения значительных количеств метилового спирта и ацетона, — главным образом, для приготовления сильно взрывчатого вещества детонатора — тетрила. Отдел Верховного Начальника в то же время интересовался метиловым спиртом для фабрикации из него формалина (формальдегида), — крайне важного продукта для дезинфекции: из формалина было организовано получение уротропина, имевшего применение не только как фармацевтическое средство, но и как средство для борьбы с удушливыми газами, а именно, для поглощения фосгена. Расширение существовавших заводов сухой перегонки дерева и постройка ряда новых заводов в Костромской, Нижегородской, Пермской и Вологодской губерниях были результатом совместных усилий обоих комиссий. Впервые было организовано дело получения метилового спирта на целлюлозных заводах. При помощи существовавшей организации Нижегородского губернского земства была расширена сеть кустарных перегонных заводов по реке Ветлуге и в Костромской губернии.
Вторым шагом после постройки заводов для получения сырого метилового спирта, уксусного порошка и сырого ацетона была организация ректификационных заводов для этих продуктов. Особенно высокой чистоты требовался метиловый спирт, употребляемый для фабрикации диметиланилина. Применение спирторектификационных колонн для дестилляции метилового алкоголя дало великолепные результаты, и метиловый спирт был получен требуемой чистоты. Вслед за выработкой чистого метилового спирта шла организация фабрик для переработки его в формальдегид по контактному способу. Формалиновые заводы устраивались в Москве, в Нижегородской губерниях. Всего было сооружено около б формалиновых заводов, общая производительность которых соответствовала получаемому в стране сырью. В Москве один из винных складов был приспособлен под казенный формалиновый завод с весьма крупной производительностью. Переработка формалина в уротропин (гекса-тетрамин) была организована, главным образом, на казенных заводах, созданных на пустовавших винных складах, а также при лабораториях в высших учебных заведениях.
В области новых производств дальнейшие заслуги Отдела Верховного Начальника касаются установления выработки некоторых фармацевтических препаратов и лекарственных трав и растений, что было связано с работой Управления по Санитарной части. С этой целью была с весны 1916 года образована особая комиссия под председательством проф. доктора медицины Д. К. Анрепа, действовавшая в полном контакте с Химическим Комитетом, так как последний должен был доставлять все необходимое сырье. В состав этой комиссии входили членами: акад. Ипатьев, как председатель Химического Комитета, акад. Курнаков, профессора Яковкин, Фаворский, Чугаев, Тищенко, Л. В. Ильин, Варлих и другие специалисты, приглашаемые на заседания по мере надобности. Работа этой комиссии выразилась в выработке методов получения в лабораторном и заводском масштабе некоторых важнейших органических препаратов, которые до сего времени не вырабатывались в России. Таким образом, был выработан метод получения сахарина под руководством проф. Яковкина, опиума, морфия и некоторых других алкалоидов под руководством проф. Чичибабина и фенацетина под руководством проф. Чугаева. Кроме того, была оказана помощь целому ряду лабораторий и маленьких заводов, получавших салициловую кислоту и другие фармацевтические препараты.
Под председательством проф. Тищенко было приступлено к постройке завода иода в Архангельске, и, наконец, было приступлено к выполнению большого дела для российских лабораторий и аптек: к приготовлению химически чистых реактивов, большинство которых выписывалось из заграницы. К сожалению, вместо того, чтобы поручить это дело, как я это предлагал, заводу Феррейна в Москве, который выстроил с этой целью даже особое здание, решено было оборудовать принадлежавший ранее акционерному немецкому обществу завод «Акфа» и поручить ведение дела химическому отделению Общества любителей естествознания и антропологии в
Москве. Дело попало в руки людей, которые никогда не занимались такой работой, и совершенно понятно, что никаких реактивов не было изготовлено, и завод не был приспособлен для этой дели.
В ведении того-же Отдела Верховного Начальника, который впоследствии перешел к Химическому Комитету, находились еще заводы металлического натрия, калия и перекиси натрия.
Принц Ольденбургский, несмотря на то, что по повелению Государя все противогазовое дело было взято от него и передано мне, сохранил ко мне замечательно хорошее отношение. Он часто вызывал меня к себе для дачи ему того или другого совета, приглашал меня к себе на обед, где его любимец, профессор Военно-Медицинской Академии Вреден рассказывал такие анекдоты, что мы все помирали от смеха. Ген. Поливанову принц не раз говорил, что ему редко приходилось встречать такого кристально-честного человека, как Ипатьев и добавлял, что, если я за что-нибудь берусь, то обязательно доведу до конца. При встречах со мной ген. Поливанов всегда передавал отзывы обо мне принца; последний раз он это сделал уже во время большевистской революции в 1917 году, осенью, когда мы встретились с ним на Литейном проспекте, около Г. А. У. Я с своей стороны только одним добром могу вспомнить мое знакомство с принцем Ольденбургским. Он еще при Временном Правительстве продал свой дворец, ликвидировал свои дела и уехал в Финляндию, где спокойно прожил до глубокой старости.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
ОРГАНИЗАЦИОННЫЙ АППАРАТ ХИМИЧЕСКОГО КОМИТЕТА
Рассказ о деятельности остальных трех отделов Химического Комитета правильнее всего будет начать с описания распорядка внутренней работы нашей организации.
Для объединения делопроизводства отделов была организована канцелярия Комитета, во главе ее стоял правитель дел канцелярии, который в то же время был и секретарем Химического Комитета. В первое время организации Химического Комитета правителем дел был назначен Н. С. Пужай, который ранее того был делопроизводителем комиссии по заготовке взрывчатых веществ. Хотя Н. С. Пужай и являлся энергичным работником, посвящавшим работе почти круглые сутки и обладавшим несомненною способностью к ведению дел такого учреждения, каким являлся Химический Комитет, но его молодость, большая горячность и неопытность в служебных отношениях служили причиной частых недоразумений с служащими в Комитете, что, конечно, в известной мере вредило делу. Но удивительно хороший подбор служащих в канцелярии, перешедших из Комиссии по заготовке взрывчатых веществ, и сознание ими важности тех задач, которые лежали на Комитете, позволяли мне легко и без ущерба для дела ликвидировать различные мелкие недоразумения.
Заместителем Н. С. Пужая был оставленный при Университете по гистологии В. А. Любищев, который уже ранее был на службе в комиссии по заготовке взрывчатых веществ и в канцелярии Комитета ведал отделом перевозок и распределения металлов по строющимся заводам. Это был неоценимый правитель канцелярии и делопроизводитель Химического Комитета. Высокобразованный, спокойный, трудоспособный и замечательно исполнительный Б. А. Любищев своим обхождением и знанием своего дела снискал себе сердечное отношение всех служащих Химического Комитета. Не было ни одного служащего, который когда-либо заявил какую-нибудь претензию на него. Был только один случай, — и он еще яснее показал, какого честного и преданного человека имел Химический Комитет в лице Б. А. Заведующий канцелярией II отдела обратился к Б. А. Любищеву с просьбой ускорить перевозку металлов для одного из заводов. Когда Б. А. указал ему, что все будет сделано согласно установленному порядку, то проситель, позволил себе предложить ему поделить тот гонорар, который он получит от владельца завода за быструю доставку материалов. Такое предложение, исходящее к тому же от служащего в Комитете, так подействовало на Б. А., что он в страшно нервном состоянии обратился немедленно ко мне с просьбой избавить его от подобных обращений. Конечно, результатом этого инцидента было немедленное удаление из Комитета лица, позволившего себе такое деяние в учреждении, в котором ни ранее, ни после не было подобных случаев. Можно смело сказать, что с этой стороны о Химическом Комитете сложилось определенное убеждение, что подобные деяния здесь караются по всей строгости законов.
Рабочий день в Комитете начинался довольно рано, так как я приезжал, обыкновенно, около 9 часов утра, до прихода служащих, которые все собирались без опоздания к 10 часам. Такой ранний приезд председателя имел большое значение для быстроты решения многих срочных дел и для своевременного распределения работы между отделами Комитета. Правитель канцелярии должен был также придти ранее для того, чтобы получить все подписанные мною накануне бумаги и тотчас же их привести в исполнение мои решения, а также доложить мне все полученные за ночь срочные бумаги и телеграммы. Все это делалось в такое время, когда официальная работа Комитета еще не началась и мы оба были свободны и от текущей работы, и от посетителей. В 10 часов начинались доклады начальников отделов по наиболее существенным вопросам, — по всем второстепенным делам решения принимали они сами, и бумаги выходили за их подписью, помимо канцелярии Комитета. После доклада начальников отделов и делопроизводителя I отдела, ведавшего изготовлением взрывчатых веществ и всех сырых материалов для них, начинался прием многочисленных посетителей по делам службы и представителей различных фирм, заводов и т. п. Обыкновенно, все являющиеся по делам службы или за справками по заказам быстро получали просимое, так как никаких посторонних разговоров не допускалось, и проситель направлялся туда, где он быстро мог удовлетворить свое желание.