Жизнь одного химика. Воспоминания. Том 1. 1867-1917

Ипатьев Владимир Николаевич

Для выяснения вопроса о лучшем типе противогаза в присутствии Верховного Главнокомандующего, по инициативе Верховного Санитарного Начальника принца Ольденбургского, в специально приспособленном вагоне были сделаны опыты с различными образцами. В результате респиратор КумантаЗелинского был найден наилучшим, хотя и образец Горного Института удовлетворял тем требованиям, которые тогда ставились для хорошего противогаза. После этого отдел противогазов Верховного Начальника решил сделать большой заказ до 2Уя миллионов типа Горного Института и 400 тысяч типа Кумант-Зелинского, причем последний заказ он предложил взять Воен.-Пром. Комитету. Исполнение противогазов Горного Института было налажено на заводе «Респиратор», на Обводном канале, в зданиях бывшего пивного завода Дурдина. Этот завод был очень хорошо оборудован для выделки респираторов, но к валовой фабрикации и

сдаче противогазов мог приступить только в мае 1916 года. Что касается противогазов Куманта-Зелинского, то Воен.-Пром. Комитет не сразу приступил к изготовлению противогазов, так как в это время он получил и от Генерального Штаба крупный заказ на респираторы, причем в ближайшее время должен был поставить до миллиона штук. Хотя заказ на респираторы совершенно не входил в функции Генерального Штаба, но произошло это под влиянием недоверия, как со стороны Ставки, так и Особого Совещания по Обороне, к деятельности Отдела противогазов Верховного Санитарного Начальника.

В это же время Отдел Генерального Штаба по Управлению Обучения Войск поднял вопрос о создании при Управлении Генерального Штаба Военно-Химического Комитета с громадными полномочиями, который должен был ведать и противогазовым делом, и газовой борьбой, и обучением войск этому делу, а также снабжением армии удушливыми средствами. Идея возникновения такого органа у авторов этого проекта появилась под влиянием, с одной стороны, недоверия к деятельности Противогазового Отдела Принца Ольденбургского, а с другой стороны, и недовольства деятельностью Комиссии У. С. Заручившись принципиальным согласием ген. Алексеева на создание Военно-Химического Комитета при Генеральном Штабе и не переговоривши предварительно с Начальником

Г. А. У., в ведении которого до тех пор состояли заготовки всевозможных химических продуктов, начальник Генерального Штаба приказал в марте 1916 года образовать Совет вновь учреждаемого Военно-Химического Комитета, деятельное участие в котором стали принимать ген. Каменский, полк. Костевич, подполк. Тарновский, бывший начальник Управления Верховного Начальника Горязин; в числе членов Совета были приглашены полк. Дзержкович, акад. Курнаков, акад. князь Голицын и другие. Совет Комитета начал свою работу, не дожидаясь утверждения Положения о Военно-Химическом Комитете, которое было представлено в спешном порядке в Высший Совет для утверждения штатов и для отпуска средств на его содержание, и в первую голову 24 марта дал заказ Воен.-Пром. Комитету на респираторы Кумант-Зелинского.

Но в это время ген. Поливанов был удален с поста военного министра, и на его место был назначен начальник Интендантского Управления ген. Шуваев. После поездки в ставку Верховного Главнокомандующего военный министр приказал начальнику Г. А. У., ген. Маниковскому, дать свое заключение по поводу положения и штата Военно-Химического Комитета, долженствующего быть при Управлении Генерального Штаба. Ген. Маниковский, а также генерал-инспектор артиллерии, ознакомившись с проектом Положения, нашли, что обвинение всех химических вопросов в одном органе является в данное время крайне необходимым и что ведению такого Химического Комитета должны подлежать также взрывчатые вещества и все исходные химические материалы; такой Химический Комитет должен находиться в ведении Г. А. У., которое уже имеет в своем составе нашу комиссию и комиссию У. С. Эти заключения Г. А. У. и инспектора артиллерии были переданы мне, и я должен был лично сделать доклад военному министру и высказать ему свое мнение, где должен находиться Химический Комитет.

Ген. Шуваев назначил мне явиться рано утром 4-го апреля и принял меня немедленно после моего прибытия. Вновь назначенного военного министра я видел первый раз, но слышал о нем много, как о честном и достойном уважении человеке, от его подчиненных в интендантском ведомстве, в котором он навел очень хорошие порядки. Ген. Шуваев был еще не старый человек, лет 55, очень живой и с располагающей наружностью. Он очень просто меня принял, сказал комплимент о моей деятельности и просил меня откровенно высказать мнение относительно организации полновластного Химического Комитета и какому высшему органу он должен быть подчинен.

Я ему ответил, что, конечно, я буду совершенно откровенен, потому что никого не боюсь и всегда был независим в своих мнения. Ген. Шуваеву очень понравилось мое вступление, а в особенности его очень рассмешило, когда я сказал ему, что лично мне совершенно безразлично, какому главному управлению я буду подчинен, — хотя бы Святейшему Синоду! Успех деятельности вновь образуемого Комитета будет зависеть исключительно от прав и обязанностей председателя Химического Комитета и от размеров ненужной бюрократической опеки высшего начальства. Если будет оказано доверие председателю этого Комитета, которое он, по своей предыдущей деятельности, заслужил со стороны различных ведомств, то можно поручиться, что дело пойдет также хорошо, как оно шло и в Комиссии по заготовке взрывчатых веществ.

После этого доклада и полученных разъяснений по целому ряду организационных вопросов военный министр приказал мне в самом спешном порядке составить положение и штаты Химического Комитета и внести его на рассмотрение Военного Совета в ближайший же четверг, 7-го апреля. Несмотря на такой краткий срок и необходимость провести штаты предварительно через Междуведомственное Совещание для рассмотрения кредитов, положение и штаты Химического Комитета были внесены на рассмотрение Военного Совета 7-го апреля. В Военном Совете мне пришлось дать все разъяснения о положении дела с взрывчатыми и удушливыми веществами и ответить на возражения, которые были сделаны по поводу подчинения Химического Комитета Г. А. У. В итоге поданный мною проект был принят без изменения, и 16-го апреля он уже был утвержден Высочайшим приказом.

Химический Комитет находился в ведении Г. А. У., и председатель Химического Комитета находился в непосредственном подчинении начальнику Г. А. У.; он должен был так же делать время от времени доклад о положении дела начальнику штаба Верховного Главнокомандующего. Химический Комитет состоял из 5 отделов: взрывчатых веществ, удушливых средств, зажигательных средств и огнеметов, противогазового и кислотного. Каждый отдел имел свои отдельные заседания и мог образовывать комиссии для рассмотрения подведомственных ему вопросов. Для окончательного разрешения важнейшие вопросы вносились в пленарное заседание Химического Комитета, собиравшегося не менее одного раза в неделю. В состав Комитета входили в качестве постоянных членов два члена Академии Наук, начальники научно-технических лабораторий военного и морского ведомств, представители от Воен.-Пром. Комитета и Земгора, от Военно-Химического Комитета, состоящего при Русском Физико-Химическом Обществе, от второго хозяйственного отдела Г. А. У., а также начальники отделов Химического Комитета и начальника отдела по обучению и организации войск Главного Управления Генерального Штаба. Кроме постоянных членов, председателю Химического Комитета было предоставлено право приглашать в качестве сведующих членов ученых консультантов. Из привлеченных к деятельности Химического Комитета наибольшее участие в работе принимали следующие лица: академ. Н. С. Курнаков, профессора А. Е. Фаворский, JI. А. Чугуев, А. А. Яковкин, Г. В. Хлопин, А. А. Лихачев, В. Е. Тищенко и А. П. Поспелов.

Для приведения в исполнение всех постановлений Химического Комитета и для наблюдения за деятельностью всех заводов взрывчатых веществ и химических продуктов вся химическая промышленность была сосредоточена в следующих районных бюро: Петроградском, Московском, Верхневолжском в Кинешме, Казанском, Южном в Харькове и Кавказском в гор. Баку. Кроме того в Харькове помещалось Бензольное Бюро, ведающее всеми бензольными заводами Донецкого бассейна²⁰). Для деятельности этих бюро была составлена особая инструкция, утвержденная председателем Особого Совещания по Обороне. Они должны были проявлять на местах свою инициативу и были подчинены председателю Химического Комитета. Лица, поставленные во главе этих бюро, оказались на высоте своего положения и своей неутомимой и талантливой работой оказали громадную услугу обороне государства. Председателем Петроградского Бюро был назначен военный инж.-техн. В. В. Шнегас, Московского — К. Е. Фроссар (лейтенант французской службы, долго служивший в Москве на красильных фабриках), в Кинешме — инж.-техн. Покрышевский, в Казани — инж.-техн. Ю. И. Аушкап, в Харькове — военный инж.-техн. Лиссовский, в Харькове, в бензольном бюро — военный инж.-техн. В. А. Баранок, в Баку — военный инж.-техн. Г. Г. Годжелло. Кроме того председателю Химического Комитета был подчинен химический батальон, который должен был приготовлять химиков-солдат для комплектования 14 химических команд, которые входят в состав армий для работы с удушливыми средствами и для выпуска газов из баллонов на фронте.

Для правильного начала деятельности Химического Коми тета надо было найти подходящее помещение, в котором можно было бы сосредоточить все пять отделов Комитета. По счастью, в Научно-Технической Лаборатории военного ведомства было почти готово помещение, предназначаемое для физического отдела лаборатории. По соглашению с начальником лаборатории Г. А. Забудским, почти все техническое здание, находящееся на Госпитальной улице (угол Парадной), было предоставлено для нужд Химического Комитета, и сравнительно в короткий срок (примерно через 2-3 недели) Комитет мог начать свою работу в этом направлении.