Жизнь по Слову, данному нам от Бога
Шрифт:
Даже в магии, занимающиеся ею, умудряются с помощью неких заклинаний делать то, что превосходит обычный уровень человеческий. Хотя, конечно, у них это есть лишь, я бы сказал, произведение яркого впечатления, а не само чудо. Грех не имеет сущности, грех — искажение и извращение добра. Так и магия — это злое употребление силы слова, недолжное обращение с энергией, заключённой в тех или иных словах, вхождение в общение со злым духом. Молясь Богу, призывая Его святое Имя, мы обретаем благодатную силу, превосходящую всякую иную силу мира сего, но сила эта добрая, она от Духа Святого, и даётся нам во благо.
Итак, молитву свою мы начинаем с призывания имени Божия и заканчиваем её славословием. В молитве мы просим Бога о том, в чем нуждаемся. Если мы хотим благословить пищу, мы просим об этом Бога; если мы хотим, чтобы Он упокоил усопших, мы молимся, называя их имена. Мы просим Его о дожде, о благословении путешествия, об освящении вещей и так далее. Но иногда, как я заметил, мы даже и не говорим Ему о том, чего хотим, и в нашей молитве бывает нет ничего такого, что указывало бы на конкретную просьбу. Позже мне стало понятнее, что молитва — это обращение к Богу и призывание Его имени, нам даже не надо излагать свои просьбы и нужды, ведь Он знает
Однако, мы далеки от такого состояния. Мы находимся на низком уровне духовной жизни, не зная ни что такое молитва, ни как нам должно молиться. И тогда Бог, применяясь к нашему уровню, учит нас через Церковь относиться к своим потребностям так, чтобы они помогали нам быть с Ним. Таково назначение Требника. В этой книге собраны молитвы на всякий случай жизни, и в каждой из них есть какой-то фрагмент из Священного Писания, близкий по смыслу с нашей нуждой. Молясь, мы обращаем мысль к Богу и призываем Божие благословение. Дело в том, что мы очень зависимы от того, что происходит с нами в обыденной жизни, часто она поглощает все наше внимание и мы с головой погружаемся в земные проблемы. Но мысль Церкви — обратить эти проблемы в молитву и тем научить нас молиться непрестанно. Ведь у нас всегда есть какой-то вопрос, а значит, всегда есть и повод обратиться к Богу, и жить вместе с Ним. Надо не только самому трудиться и добиваться чего-то в жизни, но, главное, делать это с Богом. Так постепенно мы разовьёмся до состояния, дай то нам Боже, когда мы будем непрестанно пребывать в Боге, и тогда уже нам не надо будет просить Его ни о чем. Вы наверно знаете о том, что молитва Иисусова может войти в сердце и совершаться там непрестанно. Это значит, что человек тогда всегда пребывает со Христом и ходит пред Богом.
А пока мы не достигли сего, мы учимся по — другому помнить о Боге, то есть, обращаясь к Нему в скорби и трудности. И вот здесь надо быть внимательным, чтобы избежать ошибки, в которую мы все так легко впадаем. Мы начинаем обращаться к Богу, вернее, хотим «использовать» Бога, чтобы у нас в жизни все было хорошо: чтобы мы были богаты, счастливы, здоровы, чтобы все было хорошо на работе, и так далее. То есть Бог нам нужен для того, чтобы исполнялось все, что мы хотим. И мы ещё удивляемся, почему Он нас не слышит, когда мы Его просим обо всем этом [51] . Конечно, все это важно — и здоровье, и работа, и достаток, ведь нам надо как-то жить. Но зачем мы живём? Только чтобы потом умереть? Бог хотел бы, чтобы мы, обращаясь к Нему со своими просьбами, вспоминали о Нем чаще, чтобы помнили Его всегда, непрестанно, и когда стареющая плоть будет уже не в состоянии жить, когда исполнится срок нашего пребывания в этом мире, мы устремились к Нему и были с Ним вечно. И тогда окажется, что самым главным было не то, что мы силой Божией совершали многие чудеса, а то, что мы научились молиться и жить в Боге. Вот о чем надо всегда помнить, и жить так, как хочет того Бог. Надо научиться понимать мысль Бога о нас и мыслить так, как мыслит Бог.
51
«Бог часто не отвечает на наши молитвы. Он молчит. Его молчание для многих является показателем того, что „Бога нет“, „Он умер“. Но если бы мы подумали, в какое положение мы ставим Бога нашими страстями, то видели бы, что у Него нет иного пути, как только молчать. Мы ищем от Него встать на нашу сторону в наших неправдах. Он не обвиняет нас явно, оставляет нас идти нашими злыми дорогами и пожинать плоды наших собственных грехов. Но если мы обратимся к нему с покаянием, то Он приходит скоро, быстрее, чем можно ожидать. Зная наши нужды, Он нередко предупреждает их. Едва мы произнесем слова просительных молитв наших, оправданных реальностью нашей жизни в сем мире, как Он уже исполнил их. Итак, молчание Бога есть ответ на наши неправды, самый красноречивый, самый благородный. Мы изгнали из нашей жизни Бога Слова, слово Божие; мы пренебрегли этим словом и вот пожинаем плоды нашего же дела» (Софроний (Сахаров), архим., Таинство христианской жизни, СТСЛ, 2009, С. 116–117).
Так печально, когда мы своё земное мышление переносим на вещи божественные. Так, например, одну из икон Матери Божией мы именуем «Скоропослушница», и обращаемся к Ней, как к той, которая слышит нас немедленно и помогает нам во всем. И мало кто из нас задумывается, что это мы должны стать послушными и подобными Пресвятой Богородице. Нам была явлена эта икона и это имя с тем, чтобы показать, какими нам надо стать. Божественные имена — это откровение о Боге. И все, что Бог открывает нам о Себе в Священном Писании, в молитве, в житиях святых — это для того, чтобы мы лучше поняли, какая жизнь ожидает нас в вечности и подготовились к ней.
О заповедях Божиих
Или посмотрите, как мы относимся к заповедям Божиим. Мы считаем их военными приказами: ты должен выполнять их, а если нет, то будешь гореть в аду. Но Бог мыслит иначе. Он предупреждает нас о том, что можно обречь себя на вечные страдания. По словам Златоуста, нам говорят об аде именно для того, чтобы мы не попали туда, а не для того, чтоб запугать нас. Просто, чтоб мы знали. К сожалению, в последние века слишком часто делалось ударение на страх наказания, на адские муки, мытарства и тому подобное. И тогда создалось впечатление, что мы ищем спасение только для того, чтобы избежать вечных мук. А ведь это неверно, это — неправильное понимание спасения. Когда вера умалилась в людях, церковная жизнь приняла другую окраску. И то ли проповедь была неверна, то ли люди огрубели, но сейчас уже никого не привлечёшь к духовной жизни страхом вечного огня. Когда ты чрезмерно бьёшь по какой-то части своего тела, то она немеет и уже ничего не чувствует.
Суть не в том, чтобы спастись от наказания и избежать геены, а в том, чтобы найти положительный образ действий, встав на путь Божий. Спасение — это жизнь в Боге, и жизнь эта настолько великолепна и притягательна, что тот, кто начинает жить ею, совершенно забывает о существовании ада. Если вы обратитесь к Священному Писанию, то убедитесь, что Бог гораздо больше говорит о положительной стороне, чем об отрицательной. В удивительном евангелии от Иоанна Христос иногда говорит словно купец, который хочет привлечь наше внимание к Своему товару. А товар Его — жизнь с избытком, любовь, воскресение, вечность. Посмотрите внимательнее на Его диалоги с книжниками и фарисеями, и вы увидите, что Господь постоянно проповедует жизнь и воскресение. Истинно, истинно говорю вам: наступает время, и настало уже, когда мёртвые услышат глас Сына Божия и, услышав, оживут [52] . Воля пославшего Меня Отца есть та, чтобы всякий, видящий Сына и верующий в Него, имел жизнь вечную; и Я воскрешу его в последний день [53] . Овцы Мои слушаются голоса Моего, и Я знаю их, и они идут за Мною. И Я даю им жизнь вечную, и не погибнут вовек. [54] Но фарисеи, книжники, законники и прочие всегда ведут речь о смерти. Они постоянно возвращаются к этой теме. Иудеи сказали Ему: теперь узнали мы, что бес в Тебе. Авраам умер и пророки, а Ты говоришь: кто соблюдёт слово Моё, тот не вкусит смерти вовек. Неужели Ты больше отца нашего Авраама, который умер? и пророки умерли: чем Ты Себя делаешь? [55] . И когда Христос сказал им: Прежде нежели был Авраам, Я есмь [56] , то они схватились за камни, чтобы убить и Его.
52
Ин.5,25.
53
Ин.6,40.
54
Ин.10,27–28.
55
Ин.8,52–53.
56
Ин.8,59.
Все, что у человека есть в жизни — это Бог, без Него он мёртв. И нам надо быть очень внимательными к своей жизни, чтобы не идти путём, ведущим в смерть, потому что идти путём гибельным для нас гораздо легче и естественнее, чем идти путём, ведущим в жизнь. Мы иногда даже и не знаем, что такое настоящая жизнь. Говорю это, прежде всего для себя, чтобы немножко встрепенуться, чтобы задуматься над всем этим поглубже.
Но вернусь к тому, что я хотел сказать о заповедях Божиих. Они — не тяжкие, потому что все они сводятся к любви. Люби Бога и ближнего. Неужели любовь такая тяжкая вещь? Не является ли она как раз тем, чего ищет каждый человек? Не в ней ли заключается весь смысл жизни? Жизнь без любви — это и есть ад. И однако мы почти не знаем эту любовь. И потому все другие заповеди являются введением, руководством и объяснением заповеди о любви.
Отец Софроний говорит о заповедях как о самооткровении Бога [57] . Во — первых, это откровение Бога о Самом Себе, а во — вторых, это исповедь Бога пред нами. Он исповедует нам самые сокровенные глубины Своего бытия. И когда Церковь учит нас исповедоваться, она этим учит нас быть открытыми подобно Богу. Что мы можем исповедать? Конечно, свои грехи, потому что живём грешно. Но исповедь Бога удивительна и чудесна, потому что Он — великолепен, нет мрака во Свете, Который есть Бог. Бог есть свет, нет в Нем никакой тьмы [58] . Но исповедь Его есть точно такая же, как и наша — Он открывает нам Себя совершенно и хочет, чтобы мы открылись Ему взаимно. И если человек искренно исповедуется пред Богом, раскрывая пред ним грехи, то Бог с любовью приемлет его, исцеляет и делает человека богоподобным. Бог, исповедуясь пред человеком, или иначе, давая нам Свои заповеди, вовсе и не ожидает от нас, что мы исполним их! Заповеди Его — не военный приказ. Они — откровение о том, чем мы не являемся.
57
«Чрез жизнь по заповедям Евангелия мы входим в самое тесное родство с Божественным Умом. Заповеди сии суть не что иное, как самооткровение Бога „как Он есть“. Становясь единственными законом нашего бытия, они (заповеди) сообщают нам „образ“ искомого нами Божественного Бытия» (Софроний (Сахаров), архим., Видеть Бога как Он есть, Эссекс, 1985, С. 246–247).
58
1Ин.1,5.
Итак, люби Бога, исполни эту заповедь. В каждом из нас есть благодать, которая и учит, и помогает исполнять её. Но почему же мы не преуспеваем? Да потому что мы часто предпочитаем, выбираем мороженое и тому подобное, а не любовь к Богу. И как нам достичь в таком случае неизменной пламенной любви к Богу? Это просто невозможно.
Невозможно ещё и вот почему. Бог открылся Моисею как Сущий. Имя Его «Аз есмь». В Новом Завете мы имеем полноту откровения Бога о Самом Себе, и теперь нам известно, что Бог есть Любовь. «Аз есмь Любовь», — говорит Бог. Имя Его — Любовь. Любовь — это бытие Бога, это содержание нетварной божественной жизни, и поэтому естественно, что для нас, существ сотворённых, эта любовь и эта жизнь недостижимы. Мы — творение, приведённое из небытия в жизнь сию. Мы сотворены из ничего и являемся тем, что вновь обратится в ничто, и потому, как нам возможно жить жизнью божественной? Конечно, нам это невозможно. Но Бог знает это, и потому то, что невозможно для нас, то даёт нам Он Сам. Именно для этого Он и привлекает наши сердца к Себе. И я думаю, что самым важным элементом всей нашей аскетики является понимание нами мысли нашего Бога. Когда мы достигнем того, чтобы знать Его желание и мысль, когда нас пленит Его красота, и мы всецело устремимся к Нему, тогда мы уже никогда не сможем забыть Бога. Вот в чем смысл.