Жизнь под чужим солнцем
Шрифт:
— Мы подъезжаем к рафтинг-базе «Отдых-класса»! — сообщила наконец Маша, когда Даша начала уже подумывать о том, не попросить ли у кого-нибудь пакетик. — Пожалуйста, оставьте свои сумки в салоне: автобус будет закрыт, можете о них не беспокоиться.
Под громким названием «рафтинг-база» скрывался большой деревянный навес, под которым выстроились в три ряда столики и длинные скамьи. На берегу речки были свалены плоты, маленькие лодочки и весла. Неподалеку белело небольшое бетонное сооружение, которое Маша представила как раздевалку.
— Итак! — громко объявила гид. — Идите в раздевалку, оставайтесь в купальниках, на ногах — босоножки. Мужчины! Привязывайте
Даша заметила, что при слове «крем» лицо Женечки, стоявшей неподалеку, исказилось, и она бросила на Алину взгляд, который никак нельзя было назвать дружелюбным. Галдящей толпой все направились к раздевалке, которая на самом деле оказалась обычной стеной к которой по всей ее длине были пристроены перпендикулярные перегородки.
— И как прикажете переодеваться, если здесь даже шторок нет? — возмутилась Алина. — Нет, это невозможно. Уж о такой-то ерунде можно было бы позаботиться!
С этими словами она решительно направилась к Маше, которая под деревянным навесом, в стороне от остальной группы, что-то показывала Алле. Алина, собираясь переодеваться, успела скинуть босоножки и теперь, двигаясь быстро и бесшумно, подошла к Маше и Алле настолько неожиданно, что те вздрогнули.
— Господи, Алина! — услышала Даша Машин голос. — Ну разве можно так людей пугать! Что вы подкрадываетесь, как рысь?
Даша не стала слушать, как скандалит Алина. Она попросила темноволосую жену красавца-турка, стоявшую рядом, закрыть ее сарафаном и быстро переоделась в купальник.
Через двадцать минут, когда на каждого был надет спасательный жилет ярко-желтого цвета, проворные турки рассадили туристов по плотам. Выяснилось, что на каждом плоту помещается восемь человек, а на корме сидит инструктор и управляет его движением. Всем остальным полагалось дружно махать веслами, отталкиваться от камней и от берега, а также кричать, когда плот попадает в водоворот или начнет прыгать по порогам.
Сначала Даше показалось, что ничего сложного в предстоящем сплаве нет, но, ступив в воду, взвизгнула и пулей вылетела на берег.
— Какая вода-то ледяная! — изумилась она.
— А вы как думали, — раздался сзади голос Никиты. — Речушка-то — горная, а не абы какая! Представляете, что будет, если плот перевернется?
— О, это будет просто незабываемо! Надеюсь, меня спасет прекрасный Мустафа! — тягучий, как мед, голос Аллы прозвучал неожиданно громко.
Удивленная Даша подумала, что она первый раз слышит, чтобы Алла так разговаривала. По-видимому, в предвкушении сплава она была в необычайно хорошем настроении, и обычные ее медлительность и отстраненность уступили место оживлению.
— Борька! — крикнула она, смеясь. — Пойдем вон на ту лодку. У нее совершенно изумительный апельсиновый цвет!
Муж ее что-то пробурчал себе под нос. Что именно, Даша не расслышала, но могла догадаться: из десятка плотов, покачивающихся около берега, только один, самый сдутый, был не оранжевым, а синим.
Когда под руководством инструктора по имени Ариф они расселись, оказалось, что грести Даше не придется — она и Алина заняли «детские», как выразился Ариф, места, позади всех гребцов. Зато Алла, проявив активность, настояла на том, чтобы ей доверили грести наравне с мужчинами. В результате Борис, Никита, Алла и непонятно как оказавшаяся вместе с ними Женечка получили весла, которыми должны были не столько грести, сколько отталкиваться от камней на порогах.
— Ариф, вон там еще двое наших, может, и их возьмем?
Бросив быстрый взгляд в сторону Максима, инструктор ответил по-русски:
— Нет, не возьмем. Они на двойке пойдут.
И на Дашин недоуменный взгляд пояснил:
— Вон на тех лодках. В них двое сидят, если грести умеют. Сами, без инструктора.
Посмотрев влево, Даша увидела небольшие лодочки-байдарки, в которые действительно рассаживались по двое. Максим и его спутница пошли к одной из них. Даша отвернулась. Настроение ее было безнадежно испорчено.
Но через полчаса она забыла почти обо всем. Плот летел вниз по реке, и брызги на порогах окатывали ее с головы до ног. На особенно крутых порогах их плот подпрыгивал так, что сердце замирало, ухало куда-то вниз, и она со всеми остальными радостно кричала: «Тонем! Тонем!» Белозубый Ариф при приближении других плотов начинал отчаянно понукать: «Греби-обгоняй! Греби-обгоняй!», — команда дружно налегала на весла, и плот проходил очередной порог первым. Безудержно яркое солнце, лесистые склоны по берегам рек, огромные коричневые валуны, напоминавшие каких-то застывших животных, сверкающая и словно живая вода — все было так хорошо, что Даша остро чувствовала: это «хорошо» нельзя нарушать другими мыслями. И, взлетая на очередном пороге, она опять весело кричала хором с Алиной: «Тонем! Тонем!», — а на лице высыхали мельчайшие брызги речной воды, словно кто-то невидимый проводил по нему прохладной рукой.
Больше всех из их команды веселилась Алла, и Даша только удивлялась, как настолько экспрессивная женщина ухитрялась казаться такой сдержанной в отеле. Она смеялась, шутила с инструктором, кричала какую-то ерунду, и кулон с темным камнем, казалось, отсвечивал в ее кошачьих глазах.
— Ариф, я устала! — закапризничала она, когда они проплыли около сорока минут. — Я кушать хочу!
— Через десять минут привал будем делать, — улыбнулся инструктор. — Там и покушаете, и искупаетесь как следует.
Действительно, очень скоро течение стало слабее, а когда они завернули за поворот, глазам их открылась большая поляна, на которой стояли экскурсионные автобусы, и турки раскладывали что-то соблазнительно пахнущее на переносных столах. Радостные крики с других плотов показали, что и на них путешественники проголодались и оценили ароматы, несущиеся с берега. Дружный взмах веслами — и плот зашуршал по дну. Даша неловко перевалилась через борт и оказалась почти по пояс в воде. Но почему-то сейчас она не казалась такой обжигающе холодной. Даша опустила руки в воду и с удовольствием провела по горящим плечам. Сожгла все-таки, подумала она грустно, Максим увидит облезлую. Потом вспомнила, что Максиму нет никакого дела до ее плеч, и медленно пошла к берегу, а за ее спиной шуршали днищами прибывающие плоты. Где-то среди них была и лодка Максима, но Даша не стала оборачиваться.