Жизнь российская. Том первый
Шрифт:
Ну, это любому и каждому известно. Все попадали в такие скверные истории. Многие побывали в таких дрянных ситуациях. Знают всё из своих собственных уст.
Не обошло это и уважаемого Василия Никаноровича.
Ну, а как же… Никто от этого не застрахован. Ни бог, ни царь и ни герой.
Правда, они-то… – царь и герой… – пешком-то мало ходят. На авто зачастую.
Бог вообще не ходит, чего ему тут расхаживать… но зато присутствует он везде, в любом месте, ежечасно, ежеминутно и ежесекундно. А как же… он же
Но разговор сейчас не о том и не об этом.
Разговор сейчас о другом, о настоящем: о лужах и кашах на земле… о рукотворных болотах… которые осуществляли свою предательскую деятельность. Так им было самой судьбой предписано и преднаачертано. Да, судьбинушкой горькой предназначено…
И с этим не поспоришь. Какой уж тут спор…
Так и тут… Так и здесь… Так и в этот вечер.
Время от времени всё же случалось непредвиденное, но предсказуемое, и Кульков, с озорными возгласами, восклицаниями и выкрикиваниями проваливался в ту лужу, в ту жуткую кашу по щиколотки и даже глубже.
Ах, какой пассаж… Ох, как неловко… Ой, как стыдно…
Вот кулёма… вот балбесик… Не повезло ему, окаянному…
Но тут же он находил в себе силы, выбирался из той грязной вонючей лужи, становился на ноги. Но не сразу. Сразу не получалось. Сразу, вообще-то, ни у кого не получится. Ни у кого на всём белом свете. Будь ты хоть семи пядей во лбу. Будь ты хоть рекордсменом в спорте силовом. Хоть самым первым на мировом первенстве. Хоть чемпионом олимпийским.
Сперва лёжа, цепляясь за всё, за что можно, хватался он пальцами. Держался. Вдох делал всей грудью, чтоб силёнок прибавилось.
Со спины на живот тихонечко перекатывался. Занимал нужную позицию.
Потом на на четвереньки поднимался. Как собачонка. Охая и ахая. Скуля и хвост поджимая.
Затем выпрямлялся. Уже как человек.
Отряхивался. Одёжу поправлял. Шарфик выпрямлял. Шапку скособоченную глубже натягивал.
Далее продолжал путь, стараясь найти проходы в местах повыше, где оставались нетронутыми «материковые» лёд и снег и по которым было гораздо легче идти и более привычно. И без опаски снова грохнуться… опять в болото угодить…
Скользко, конечно, там было и даже боязно, но всё же не по рассолу этому скверному шагать, не по солевому ужасному сумбуру шлёпать, не по морю разливанному брести… едва топоча… нервно шаркая ногами и шепча разные непристойности…
Василий Никанорович торопился. Сам себя подстёгивал и подхлёстывал.
Он возвращался с работы, со службы, со смены, с суток. Он спешил. Он бежал.
Кроме своего законного дежурства, кроме своих очередных суток, ему пришлось сегодня денёк целый ещё прихватить.
За коллегу поработать.
Попросили его. Припахали.
А отказать не мог. Совесть не позволила.
Вот и результат – сверх своей «родной» смены суточной отмутузил ещё целых десять часов вдобавок.
Да, пришлось оттрубить.
Поэтому сейчас он бежал вприпрыжку.
Мчался. Скакал, перепрыгивая через препятствия.
Домой! К себе! К семейному очагу. К уюту.
Спешил к жене любимой. К супруге. К своей дорогой Антонине. К Тоне. К Тонечке. К Тонюльке.
И не думал, даже не предполагал, что в этот вечер предстоит остаться одному, без милой своей. В мыслях даже такое не привиделось.
Глава 2
Нежданное одиночество
Печаль беде не помощник.
Русская пословица
А дома его ждала записка.
Из неё узнал, что супруга поехала к своей дочери Галине; мол, та попросила посидеть вечером с Лёнькой, с внуком. Стало ясно – жена вернётся поздно.
Ох! И ах! Эх, как некстати… как не вовремя…
А он, бедолага, так торопился… нёсся… стремился… на крыльях летел… мечтал о встрече… грезил о хорошем…
Настроение мгновенно изменилось! И не в лучшую сторону. Ему стало тоскливо и горестно от того, что в этот тихий вечерок придётся куковать одному в пустой квартире. Видно, злые потусторонние силы ужасно постарались, чтобы произошло именно так. Да… не было печали, так бесы накачали. И именно сегодня. Ах, какая жалость… Обидно. До слёз обидно. Тоска нахлынула. Уныние и хандра появились. Меланхолия вселилась.
Супруг помрачнел. А как не помрачнеешь-то… Жены дома нет. Кошмар!!
Надо же. Вот незадача. Вот как произошло. К дочке поехала… Тонечка милая…
***
Галочка перебралась в Москву вслед за матерью с отчимом.
Поначалу она жила с сынишкой у них, а когда появилась возможность на новой работе получить служебное жильё, то непременно воспользовалась таким неожиданным для неё предложением; даже несмотря на то, что общежитие, в котором ей выделили комнату, располагалось довольно далеко от квартиры родителей, – в противоположной стороне, на самой окраине.
Зато оно находилось совершенно рядом с местом её службы. А работать в столице вблизи дома, в котором живёшь, – это великое дело, это подарок судьбы, это счастье. И школа, в которую Лёнька нынче пойдёт, расположена буквально в двух шагах от их нового пристанища. Вот как здорово. Повезло им несказанно в этом плане: двор только перейти… и всё… ты уже в школе своей.
Это же превосходно. Это же замечательно. Не всем так везёт. А им повезло!!
И они с сынишкой, не раздумывая переехали и стали жить-поживать да добра наживать на другом конце города.