Жизнь счастливая, жизнь несчастная
Шрифт:
Детские слёзы не имеют ценности в мире, полном превратностей, но глупая надежда как будто говорила мне: «Поплачь и твоя мама непременно вернётся обратно». Другие женщины в палате, лежавшие со своими детьми, с раздражением посматривали в мою сторону. Их злые глаза сверлили меня: «Ну сколько можно!» Мама ушла. Мамы больше нет. Не важно, что она вернётся завтра. Её не было сейчас, только это имело значение.
Вы оплакивали потерю… – проговорила психолог, словно на неё нашло озарение.
Я плакала не потому что мама ушла. Я потеряла маму, пусть даже на день, пусть даже на один единственный миг. Но теперь я не могла её догнать и тем самым возродить, как это было на рынке или на прогулке во дворе. Теперь она ушла по-настоящему, оставив меня одну в страшном мире недружелюбных женщин,
Будучи взрослой я решила разобраться в этой ситуации и спросила у мамы, почему она не легла в больницу со мной. Она ответила, что лечащий врач, молодой мужчина, сказал ей, что этого делать не нужно, что я уже большая и дети в моём возрасте лежат без родителей.
Прошло двадцать пять лет, а эмоции от пережитого оказались живы во мне. Они пластом упали на дно души и схоронились там. На сеансе я плакала, как тогда в больнице и больше не была не взрослой Алёной, а превратилась в маленькую испуганную девочку. Она жила во мне и временами в оцепенении хваталась своими крошечными ручонками за нити моей души. Меня, как и её, сковывал страх и беспомощность.
В декабре 2018 года я как никогда ощущала себя маленькой Алёной, и даже готовка не могла отвлечь меня от мрачных событий и последовавших за ними тревожных мыслей. Мужу сообщили, что его отец серьёзно болен. У него в голове обнаружили неоперабельную опухоль. Беда ворвалась внезапно и поселила страхи в наших сердцах.
Никто не давал точного ответа, сколько ещё проживёт отец мужа. Его болезнь стремительно прогрессировала. Однажды муж вернулся из магазина, бросил на пороге тяжёлые, до верху нагруженные продуктами пакеты, сел в прихожей и заплакал. Он получил трагичное известие утром, а днём уже был на пути в Иркутскую область, в свой родной городок, где жил и так скоропостижно скончался его отец.
Внезапный уезд мужа выбил меня из строя. Я осталась наедине с детьми и со своими страхами. По ночам я лежала в своей постели, чувствуя напряжение во всём теле, тяжёлые мысли не давали уснуть. Словно наяву мне виделось, как сейчас плохо мужу, как он один в поезде, среди чужих людей страдает от горя и никто не может ему помочь.
Я пыталась себя успокоить. Каждый вечер я ложилась на пол, над моей головой светила новогодняя ёлка. Я лежала, смотрела на гирлянды, переливающиеся в темноте комнаты, и слушала спокойную мелодию релаксации. Дети ложились рядом, но потом начинали бегать по комнатам и визжать. Днём я рисовала страшные рожицы – мои страхи, а потом дорисовывала что-нибудь забавное. Страх болезни был с огромной пастью, увенчанной острыми длинными зубами. Я брала красный фломастер и красила ему губы, дорисовывала шляпку и чёрные длинные ресницы. Теперь он не казался таким жутким, напротив, становился обаятельным и не внушал прежнего ужаса.
От тревог и недосыпания я чувствовала себя уставшей, и была не в силах справиться с обычной уборкой. Ко мне на время переехала мама, она помогала с детьми и домашними делами. На кухне она плохо ориентировалась, задавала массу ненужных вопросов, и толку от неё было мало, поэтому готовкой по-прежнему занималась я.
Эта трагедия случилась под новый год. Тридцать первого декабря мама взяла с собой Даню, и они отправились к бабе с дедой, где их ждала праздничная атмосфера и угощения. Я не пошла с ними, а осталась дома с маленькой Софией. В квартире было тихо, в этой тишине я видела спокойствие, в котором так нуждалась. Я усадила дочку за столик, покормила, затем потеплее одела и вынесла на улицу, посадив в санки. Я стояла и слушала, как в тёмном небе разбиваются и не долетают до земли, рассеиваясь в холодном воздухе, различные таинственные звуки. Через пол-часа из-за угла дома вышли Даня, мама и деда. Они улыбались и несли с собой праздничное настроение и салаты, которые баба заботливо разложила по формочкам.
Время от времени я брала в руки книгу. В школьные и студенческие годы я не особо любила читать, считала это занятие скучным, а иногда мне даже приходилось заставлять себя, чтобы сесть за книгу. Теперь же я нашла в чтении свою отдушину. Книги отвлекают меня от проблем и забот, уносят в свои миры. Иногда эти миры жуткие и страшные, иногда смешные и забавные, а иногда просто заставляют задуматься… Мама принесла с собой книгу под названием «Душеполезные поучения», автором которой является христианский
В этот непростой период помимо чтения меня успокаивали рассказы мамы. Она работает в библиотеке и время от времени готовит материалы к занятиям, на которые приходят ученики из школы. Я с удовольствием слушала о том, как жил и путешествовал датский писатель Ханс Кристиан Андресен, и картины из прошлого живо рисовались в моём воображении.
В конце января муж вернулся домой. Он выглядел как обычно, без тени трагизма на лице, словно ездил в гости, а не на похороны своего отца. То, что творилось у него в душе, было никому не известно. У меня же участились приступы паники и тревоги, из-за которых иногда приходилось откладывать обыденные дела. Случалось, что вместо того чтобы сходить с детьми в поликлинику, купить продукты или навестить знакомую, я оставалась дома с панической атакой. Приступы случались со мной и раньше, но чрезвычайно редко – раз в несколько лет. Единичные панические атаки не доставляли мне особого дискомфорта, и я жила обычной жизнью, не думая о них. Сейчас октябрь и я часто думаю о приступах, боясь, что меня накроет в любую минуту. Атаки уже случались со мной в доме культуры, когда я сидела в зрительном зале на концерте, после занятия бегом, во время прогулки с детьми, за обедом…
После смерти отца мужа прошло полгода, и я решилась обратиться к психологу, которая уже проводила со мной сеансы психотерапии раньше, во время кризиса отношений с мамой. Поскольку в месте, в котором я живу, нет клинических психологов, я воспользовалась интернетом и после поисков специалиста набрела на сайт клиники психологической помощи, которая находится в Новосибирске. Там мне и порекомендовали Елизавету Петровну.
Сеансы проходили по скайпу, за час терапии я отдавала около трёх тысяч рублей. Изначально Елизавета Петровна произвела на меня приятное впечатление. От неё исходило душевное тепло, которое чувствовалось даже через скайп. После сеансов у меня возникало желание обнять своих близких. Когда я обратилась к ней по поводу панических атак, она рассказала и показала несколько методов самопомощи, которые включают в себя дыхательные упражнения. Елизавета Петровна приятно улыбалась и внимательно слушала, но в какой-то момент в ней стали происходить изменения, которые наложили отпечаток на терапии. Наши сеансы приобрели нерегулярный характер, и промежутки между ними становились всё длинней и длинней.
Однажды Елизавета Петровна сообщила мне про некую платную программу для самостоятельной проработки психологических проблем. Для того, чтобы пройти первую часть методики, нужно было отдать пять тысяч рублей, причём на выполнение заданий давалось только двадцать четыре часа. Если человек по каким-либо причинам не успевал пройти все шаги методики, он должен был заново платить ту же сумму, чтобы пройти первую часть до конца. Вторая часть программы стоила двадцать тысяч рублей, третья – пятьдесят тысяч, четвёртая – двести… Елизавета Петровна настоятельно рекомендовала купить эту программу. «Я не могу быть всё время с Вами, – писала она. – Эта программа – просто необходима Вам». И добавила, что всех своих клиентов переводит на эту систему.
Я доверяла Елизавете Петровне и решила приобрести первую часть. Но сайт, на котором была программа, то и дело выдавал ошибку, и мои попытки по приобретению первого уровня не увенчались успехом. Тогда муж нашёл бесплатную версию методики. Я посвятила весь день сидению за ноутбуком и выполнению заданных шагов. К вечеру я почувствовала опустошённость, словно из меня высосали всю энергию и радость.
Создательницами этой «необыкновенной» методики являлись три молодых девушки. Видео с одной из них произвело на меня неоднозначное впечатление. Её внешний облик словно был слизан с глянцевого журнала: уложенные волнами каштановые волосы, на груди красовалось массивное украшение, одежда не выражала индивидуальности, но была такой же стильной как и весь надуманный образ этой особы. На видео она выглядела неуверенно, особенно это чувствовалось по голосу, в котором я услышала нотки сомнения. Словно ей было не по себе от того, что она говорила.