Жизнь солдата
Шрифт:
Вот такая примерно картина была в начале нашей эры на том месте, где теперь расположен Рогачев. Если бы я в то время посетил этот холм, то не смог бы, как теперь, любоваться заднепровским простором, потому что по обоим берегам Днепра рос лес. Естественно, что здесь было раздолье для зверей, птиц и рыб. Их было тогда неисчислимое множество. Возможно, что на этом берегу жили древние аборигены, далекие наши предки, которые и предвидеть не могли, что на месте их жалких землянок и лачуг когда-нибудь возникнут рубленные избы и даже каменные многоэтажные дома. Сотни лет жили они здесь семьями или общиной, хлопоча около своих очагов, занимаясь земледелием, охотой, рыбной ловлей, скотоводством, выделкой кож для одежды, защищаясь от диких животных и непрошенных гостей.
Они, конечно, не могли себе представить, что когда-нибудь ученые мужи будут
Во второй половине восьмого века, когда Днепр перешел военно-торговым путем "из варяг в греки", воеводы киевских и черниговских князей не могли не заметить выгодный в тактическом отношении высокий мыс, возвышающийся между Днепром и Друтью, как будто самой природой предназначенный для сторожевого поста. И здесь была построена деревянная крепость. С ее башен хорошо просматривался Днепр и устье Друти. Это произошло в тысячном году во время княжения в Киеве Владимира I, которого во всех былинах называют "красным солнышком". Это он построил на всем побережье Днепра и его притоках десятки крепостей и городов для охраны Руси от неожиданных набегов кочующих восточных племен. Это он впервые на Руси организовал общегосударственную оборону, обязав принимать в ней участие всех русских князей, если даже им ничего не угрожало в связи с их удаленностью от восточных земель.
Гарнизоны для крепостей и городов набирались из "лучших мужей" со всех земель русских. Этими мерами князь Владимир оградил Русь от неожиданных опустошительных набегов кочевников. В крепости, на высоком мысу между Друтью и Днепром, была поселена дружина от князя Святополка города Турова, сына Владимира. К северу от крепости прорыли глубокий ров и заполнили его водой. В результате получилась обособленная высокая гора с деревянной крепостью, окруженная со всех сторон водой. С высокой башни было далеко видно вокруг, и в случае нападения дружинники разжигали на башне большой костер с дымом, давая знать другим крепостям о грозящей опасности.
Не год и не два жили в крепости дружинники. Поэтому, вполне естественно, что они привозили сюда жен и создавали свои семьи. Дома строили за рвом, переходя по подъемному мостику. Для домов валили лес, очищали заодно площадки для дворов и огородов. Таким образом, к северу от крепости вырос посад: маленький поселок, обслуживающий дружинников крепости. Вначале крепости дали название Рогач, так как она была построена на самом рогу полуострова между двумя реками. Но когда рядом с крепостью вырос поселок, то его стали называть Рогачев. Так, примерно в самом начале одиннадцатого века, возник наш город Рогачев, сторожевой пост в киевской Руси на древнем пути "из варяг в греки". В то время это был самый удобный путь в деле развития торговли, ремесел и в деле политических отношений как внутри Руси, так и с другими государствами.
Пройдет почти полтораста лет, прежде чем наш поселок упомянут в летописи Ипатьевского монастыря, из которой мы и узнали, что в 1142 году Рогачев уже считался городом. И еще одну запись о нашем городе внесет в летопись Киевской Руси летописец монах Нестор, когда киевский князь Ярослав Олегович отдаст Рогачев в качестве подарка своему брату князю черниговскому Игорю Олеговичу. Затем, из-за распада единой киевской Руси и бесконечных распрей между русскими князьями, Рогачев присоединят к себе поочередно то Великое княжество литовское, то польское государство, то Пинское княжество, то польский король Сигизмунд. На протяжении четырех веков горожанам пришлось терпеть гнет разных пришельцев. А после набегов восточных татар и монголов город приходилось восстанавливать заново. Неоднократно отстраивалась и сторожевая крепость. И только в 1772 году, после раздела польского государства, Речи Посполитой, восточная Белоруссия, в том числе и наш город Рогачев, была присоединена к России. Через пять лет Рогачев становится уездным городом, а в 1781 году был утвержден и герб города: на фоне золотистой пшеницы – черный бараний рог. Императрицей российской Екатериной II был утвержден план застройки города и дано указание о постройке в городе каменного замка, так как город имел важное стратегическое значение в системе обороны России вдоль Днепра, но теперь уже не от восточных кочевников, а от западных любителей чужого добра.
Став уездным городом, Рогачев стал быстро развиваться. Росли мелкие фабрики и заводы, торговые заведения. Росло и население города. В 1841 году в городе проживало 3224 человека. На восемнадцати улицах стояли 298 деревянных домов и один каменный. В городе было шестнадцать садов, четыре площади, три кладбища за городской чертой. Затем, в течение десятков лет, население города росло очень медленно. В 1888 году в Рогачеве проживало только 4437 человек. Однако, к концу XIX столетия и в начале XX столетия, после постройки железной дороги от Петербурга до Киева и шоссейной дороги от Москвы до Варшавы, население в Рогачеве удвоилось. В то время в Рогачеве уже проживало 9038 человек в 656 деревянных домах и шести каменных. В это время на окраине города вырастают: лесопильный завод, картонная фабрика, кирпичный завод, мельница и другие более мелкие предприятия. В их числе и казначейство. В самом городе были построены: прекрасный театр, реальное училище, учительская семинария, казармы кавалерийского полка.
Примерно в это время, в первые годы двадцатого века, приехали на заработки в Рогачев мои будущие родители: восьмилетняя девочка Роня из Бобруйска и тринадцатилетний паренек Моисей из Быхова. Именно это ничем не примечательное событие в жизни небольшого городка и стало впоследствии одной из главных причин моих воспоминаний. Ведь именно они, полюбив друг друга, ровно через восемь лет основали новую, рогачевскую семью, в которой еще через десять лет появился и я – автор этих строк. Об этом и о многих других событиях, происшедших затем в городе Рогачеве, я и хочу рассказать в последующих главах этой книги.
Глава первая
Мой НП
Раннее утро. Тишина. Вся природа в немом ожидании. Ни малейшего ветерка. Воздух прохладен и слегка сыроват. Видимость отличная. Я сижу сзади сарая на своем НП (наблюдательный пункт) и наслаждаюсь спокойной картиной природы. Наш сарай на самом краю высокой горы, а внизу застыл, как зеркало, Днепр. За рекой – широкий луг, а за ним – темный сосновый лес, возбуждающий мое любопытство своими тайнами. Лес закрывает весь горизонт.
Ежедневно из-за этого леса появляется солнечный красный шар. Зрелище необыкновенное. Но пока его еще нет. Из моего НП раскрывается широкая картина заднепровья и даже часть города. Справа, за густыми кронами старых ветел, которые растут внизу вдоль дамбы, видна часть Днепровского моста с его высокими решетчатыми стенками. Слева от шоссе, которое начинается от моста на левом берегу Днепра, как будто на искусственном возвышении, стоит дом и сарай путевого обходчика. Рядом с домом, еще левее – широкое устье небольшого притока Днепра Комаринки, который зигзагообразно прорезает луг до самого леса. С правой стороны этой речушки протянулось булыжное шоссе, которое видно мне до самого леса. Там шоссе поворачивает влево, вдоль края леса. Этот отрезок шоссе виден мне частично сквозь частые деревья могучих дубов, темные толстые стволы которых видны даже издали. Шоссе у нас знаменитое – до самой Москвы.
Напротив меня по ту сторону Днепра – заливной луг, где каждое лето дважды косят траву на сено. Отсюда луг кажется совсем ровным до самого леса. В действительности, там есть, хоть и в небольших размерах, возвышенности, низменности, ямы и бугры. Я исходил его весь вдоль и поперек. Луг прекрасен в любое время года. Ранней весной его закрывает паводок и из-под воды торчат отдельные унылые островки. Поздней весной он покрыт цветущими ароматными травами. Каких только трав и цветов там нет! Полевой хвощ и пырей, лисохвост и овсяница, клевер с красными и белыми головками и лютики, ромашки и колокольчики, – всех не перечислить. Одно только можно сказать, что луг в конце весны прекрасен как мягким колоритом разнотравья, так и приятным букетом запахов.