Жизнь в авиации
Шрифт:
С 7 по 10 июля танковые и моторизованные войска противника, поддерживаемые авиацией, продолжали наступать, стремясь выйти на оперативный простор.
Действуя над полем боя, соединения 2-й воздушной армии наносили по врагу сосредоточенные удары большими группами самолетов. 7 июля наши механизированные войска, поддержанные двумя сосредоточенными ударами восьмидесяти штурмовиков корпуса генерала В. Г. Рязанова, успешно отразили атаку четырех танковых дивизий противника из района Сырцово, Яковлево в направлении на Красную Дубровку и Бол. Маячки. После сосредоточенных ударов штурмовики непрерывно действовали небольшими группами, уничтожая танки и мотопехоту противника. В результате совместных усилий на поле боя осталось
Из штаба 6-й гвардейской армии на имя командира корпуса генерала Рязанова была получена телеграмма: "Командующий 6-й гвардейской армией передал вам, что работой штурмовиков наземные части очень довольны. Штурмовики помогают хорошо".
Усилия истребителей были направлены на прикрытие войск на поле боя и обеспечение действий штурмовиков и бомбардировщиков. Выполнение этих задач проходило в ожесточенной борьбе с авиацией противника. С 7 по 11 июля в ста семидесяти девяти воздушных боях был сбит двести восемьдесят один самолет противника. После этого активность вражеской авиации значительно снизилась.
Убедившись в том, что прорыв на обоянском направлении невозможен, немцы сделали попытку выйти к Курску обходным путем, перенеся с 11 июля свои усилия на прохоровское направление. Командование фронта своевременно вскрыло замысел противника и решило сначала измотать и обескровить его группировку, потом нанести мощный контрудар.
Перед 2-й воздушной армией была поставлена задача: в течение 11 -12 июля всеми силами поддерживать контрудар сухопутных войск. Прикрытие наземных войск было возложено на 4-й и 5-й истребительные авиакорпуса, непосредственная авиационная подготовка - на 1-й бомбардировочный и 1-й штурмовой авиакорпуса, 208-ю ночную легкобомбардировочную и 291-ю Воронежскую штурмовую авиадивизии. При этом 208-я дивизия должна была действовать в ночь на 12 июля, а все остальные авиасоединения армии - с утра 12 июля.
Накануне контрудара ночные бомбардировщики полковника Л. Н. Юзеева вели непрерывные боевые действия на изнурение и уничтожение войск противника в районе Покровка, Гремучий, Бол. Маячки, Яковлево, Мал. Маячки.
Утром 12 июля наши бомбардировщики и штурмовики сбросили тысячи противотанковых бомб на боевые порядки танковых войск противника. Затем на врага обрушился огонь советской артиллерии, после чего в атаку пошли наши танки. Началось знаменитое Прохоровское танковое сражение, в котором с обеих сторон участвовало до тысячи пятисот танков и самоходных орудий. Бомбардировщики эшелонированными действиями поддерживали наземные войска, нанося удары по скоплению танков противника в районе Грезное, совхоз Октябрьский, Мал. Маячки, Покровка, Яковлево. Самолеты вызывались на поле боя и наводились на цель по радио авиационными представителями, находившимися в наземных войсках.
"Авиация 12 и 13 июля 1943 года действовала исключительно хорошо перед передним краем нашей обороны, особенно когда вели огневой бой. Мы, все бойцы и командиры, махали пилотками, приветствуя штурмовиков. Заместитель командира по политчасти 3 мсб 56 мехбригады капитан Ваксеев"{9},
– писали в штаб армии танкисты генерала П. А. Ротмистрова.
В результате совместных усилий сухопутных войск и авиации врагу были нанесены тяжелые потери. Только в первый день сражения фашисты потеряли свыше трехсот пятидесяти танков и более десяти тысяч солдат и офицеров. После этого противник вынужден был окончательно отказаться от наступления вначале на главном, а затем и на вспомогательном направлениях.
С 17 по 23 июля наши войска полностью восстановили положение, которое они занимали к 5 июля.
В достижение целей оборонительного сражения существенный вклад внесла 2-я воздушная армия. В результате активных действий летчиков противнику ни разу не удалось подвергнуть ударам с воздуха наши войска в глубине обороны, а также коммуникации и подходившие
В борьбе с авиацией противника особенно отличились летчики 5-го истребительного авиакорпуса. За время оборонительного сражения старший лейтенант Н. Д. Гулаев сбил тринадцать самолетов, старший лейтенант И. Н. Шпак - восемь, капитан П. И. Чепинога и младший лейтенант Наумов - по семь, капитан Н. Т. Китаев и лейтенант А. Е. Новиков - по пять.
Хочется подробнее рассказать об одном из рядовых летчиков 2-й воздушной армии - Николае Шутте. Первый раз я встретился с ним незадолго до Курской битвы. Вот как это было.
Однажды командующий фронтом приказал организовать массированный удар по немецким войскам. Оперативная группа прибыла на КП наземного соединения, чтобы наладить связь с авиационными дивизиями. В это время, возвращаясь с задания, курсом на восток шел "як". Показались три "мессершмитта". Они рванулись наперехват нашему самолету. "Прибавляй скорость и уходи", - невольно проговорил я вполголоса. В голове мелькнула досадная мысль о том, что еще мало внимания мы уделяем воспитанию у летчиков осмотрительности и оттого иногда теряем людей и самолеты. "Мессеры" приближались, а наш "ротозей" летел спокойно. Вот один из противников бросился в атаку, но в тот момент, когда должен был прогреметь пушечный залп, командир "ястребка" убрал скорость, выпустил тормозные щитки, и немец пронесся мимо. А когда вражеский самолет оказался чуть впереди, советский летчик снова дал газ, довернул машину и первой же очередью зажег противника.
Мы с восторгом следили за боем, в процессе которого наш летчик то искусно уходил от огня двух "мессершмиттов", то сам атаковывал их. Наконец, когда, видимо, кончились боеприпасы, немцы повернули на запад, а "ястребок" пошел своим курсом.
Я приказал выяснить, кто дрался в воздухе. Через несколько минут доложили: "Николай Шутт, летчик-истребитель из дивизии генерала Баранчука". Николай Шутт? И я вспомнил разговор, происходивший несколько дней назад с заместителем по политчасти С. Н. Ромазановым, прибывшим из дивизии К. Г. Баранчука. Он рассказывал о подвигах летчика-истребителя Николая Шутта и о том, что этот старший лейтенант по каким-то причинам не имеет боевых наград.
Вечером, доложив итоги действий авиации командующему фронтом, я попросил разрешения выехать на аэродром 203-й (вскоре она стала 12-й гвардейской) истребительной дивизии генерала К. Г. Баранчука. Ко мне пригласили Николая Шутта.
– Я видел, как вы дрались с тремя "мессершмиттами". Хорошо дрались. Спасибо. Орден Красного Знамени получите через несколько дней, - сказал я.
– Служу Советскому Союзу!- ответил старший лейтенант, и его юношеские щеки зарделись румянцем.
Пожав на прощание руку, я от души пожелал ему успехов. Н. К. Шутт отважно воевал в небе Берлина и Праги, закончил войну начальником воздушно-стрелковой службы полка, получил за свои победы в воздушных боях много орденов и был удостоен высшей награды - звания Героя Советского Союза.
Когда готовилось издание этой книги, Николай Шутт прислал мне свои фронтовые записи. Они, на мой взгляд, довольно объективно свидетельствуют о том, как мужали в боях советские летчики, как росло их мастерство. Ниже привожу эти записи.
"7 января 1942 года произошла моя первая встреча с врагом. Это было в районе Керчи. Меня подняли в воздух по тревоге. Задача: перехватить немецкого разведчика и уничтожить его. Мой истребитель быстро набирал высоту. И вот в разрывах зенитной артиллерии показался Ю-88. Охваченный каким-то необъяснимым порывом, я бросился к нему. Нас разделяла дистанция в шестьсот - семьсот метров, но я прильнул к прицелу и нажал на гашетки. Когда умолк последний пулемет, немец, к моему удивлению, спокойно уходил в облачность. Беспомощный и злой, вернулся я на аэродром.