Жизнь в дребезги (Часть 1-2)
Шрифт:
Сержант поддерживал Коттона под локоть, когда подводил его к лифту.
– Эта старая люлька устроит столько шума, что ее лучше не трогать. Я поднимусь пешком.
Сержант оглянулся. Холл был пуст.
– Вы боитесь разбудить этого старого пройдоху?
– Мне плевать на всех, но я хорошо воспитан и держу свои чувства при себе.
Неуверенно держась на ногах, Коттон направился к лестнице, сержант последовал за ним.
– Нет, мистер Райнер, я должен проводить вас до дверей. Вы не очень уверенно держитесь на ногах.
Они поднялись на третий этаж. Полицейский шел уверенно, будто бывал уже здесь, а Коттон изображал из себя рассеянного. В определенной степени состояние потерпевшего соответствовало его виду, но пара лишних
Полицейский довел Коттона до девяносто седьмого номера и передал ему ключ, который таскал с собой.
– Прошу вас, сэр.
Жертва полицейской беспечности скорчил кислую физиономию и, взяв ключ, открыл им дверь. Сержант продолжал стоять на месте.
– Только не рассчитывайте на приглашение. Я уже устал от вас.
Коттон зашел в номер и тут же закрыл дверь на ключ. Несколько секунд он стоял у двери и прислушивался. Но занятие это было бессмысленным. Коридор устлан мягкой ковровой дорожкой, и, как не напрягай слух, шагов не услышишь.
Даг прислонился спиной к двери и ждал. Он понятия не имел, что ему делать. Хотелось уйти домой и лечь спать, но какое-то время придется выждать.
Коттон поднял руку и пошарил по стене. Нащупав выключатель, он повернул его, и комната озарилась мягким желтым светом. Это был шикарный номер из двух комнат с приемником, белыми скатертями, живыми цветами в хрустальной вазе. Здесь было чисто, уютно, столик украшала корзинка с фруктами, салфеткой и ножом для чистки цитрусовых. На кушетке лежал чемодан с откидными замками. Стенной шкаф был приоткрыт, и из него виднелся рукав висящего костюма. На полу стояли домашние туфли, а на стуле валялся небрежно брошенный махровый халат. Все говорило о том, что мистер Робин Райнер прилетел из Нью-Йорка, принял душ, переоделся, но по непонятной причине вышел из отеля незамеченным, оставив ключ от номера в кармане и, взяв в ближайшем гараже машину напрокат, отправился в свой последний путь в Беверли Хиллз. Коттон понимал, что из-за него погиб человек. Он понимал это умом и видел трагедийность случившегося, но на данный момент его в большей степени беспокоило собственное положение. Опять он вляпался в историю, и опять он не понимал степень своей причастности и ответственности. Когда ты выдумываешь историю на бумаге или плетешь языком, там все понятно, но когда полицейские называют тебя именем покойника и отводят к нему в гостиницу, то как и что нужно делать в этом случае?
Завтра утром парочка копов приходит в гараж у аэропорта и им докладывают, что красный двухместный "порше" взял на пару дней Робин Райнис. Его тут же записывают в покойнички и сообщают семье о гибели мужа и отца. Траурная процессия тянется в Лос-Анджелес, но тут один из полицейских говорит: "Эй, ребята! Вы все рехнулись! Райнер жив! Мы его с сержантом отволокли в девяносто седьмой номер отеля "Мери-Стар". Мы встретили его неподалеку от разбившейся машины!" Возникает вопрос: "А как он выглядел?" Так, так, так. Это же копия Дага Коттона, которого знают в каждом участке! Интересно, как у него оказался бумажник человека, который погиб и сгорел? А не он ли его пришил и подпалил?
Коттон подошел к тумбочке, на которой стоял телефон и набрал номер Генри Флейшера.
Трубку снял дворецкий адвоката Луис.
– Луис, извини, что опять звоню в неурочный час, но мне нужен Генри.
– Понимаю, сэр. Но хозяин ушел сразу же после вас и сказал, что будет завтра к обеду. У него срочная встреча с клиентом.
– Что за идиотизм? Ушел на ночь?
– Так часто бывает, мистер Коттон. Вас опять арестовали?
Коттон положил трубку.
Его юридическая голова отсутствовала, а принимать решение без Флейшера он не привык. Ситуация вышла из-под контроля.
Коттон прошел в спальню и завалился на кровать, застланную белым шелковым покрывалом, в полном обмундировании и грязных ботинках. После долгих раздумий он решил зайти утром в гараж и выдать себя за секретаря или помощника господина Райнера и сказать, что у Райнера угнали вечером машину, которую он взял у них напрокат. Придется пойти на некоторые издержки и оплатить им стоимость колымаги. Денег на его счету осталось столько, сколько стоит подержанный двухместный "порше" трехлетней выдержки. И он по нулям с этой жизнью. Вряд ли Сидни Уоттерс вернет его вклад а несвершив-шуюся мечту.
Коттон подошел к окну и отдернул занавеску. Патрульная машина стояла у входа с потушенными огнями.
– Черт! Эти идиоты решили ночевать здесь! Они испугались, что я пойду на них жаловаться. Нужно уйти отсюда тем же способом, что и Райнер. В старых отелях всегда есть черный ход.
Перед исчезновением Коттон решил узнать о покойнике больше, чем ему было известно. Чемодан должен дать немало информации. Человек всегда берет в дорогу только необходимые вещи, которые могут его характеризовать.
Коттон подошел к кушетке и откинул крышку чемодана. Обычный набор коммивояжера. Костюм, пижама, пара сорочек, между ними лежала картина в раме. Коттон плохо разбирался в живописи, но понять, что перед ним не современная мазня, а что-то стоящее, он сумел. Это был портрет женщины, обнаженной по плечи, а ее волосы украшала корона с драгоценными камнями. Чемодан со стандартными принадлежностями - и вдруг такая вещь!
Коттону почему-то казалось, что человек приехал в город на очень короткий срок. Все говорило о его спешке. Может он хотел продать картину, но почему не прихватил ее с собой? Боялся? И потом. В короткую поездку не берут по два костюма. Второй висел в шкафу.
Коттон подошел к стенному шкафу и распахнул дверцы. Это был не костюм! Это был человек в костюме! Он висел на веревке с высунутым языком и выпученными глазами. Несколько секунд Коттон смотрел на висельника, затем отскочил назад, споткнулся о стул и упал на ковер, стащив за собой скатерть и вазу с водой и цветами.
Эти мелочи остались незамеченными. Он не мог оторвать глаз от трупа. На нем была настоящая веревка и крепкий узел, и он был по-настоящему мертв
Не понимая для чего, Коттон вскочил на ноги, погасил свет и подбежал к окну. Трясущимися руками он отодвинул занавеску и выглянул на улицу. Патрульная машина стояла на месте. Похоже, что легавые от него так просто не отстанут. Или они что-то заподозрили. Ему стало страшно. Он боялся шелохнуться. Хотелось кричать, звать на помощь. Бежать и не оглядываться назад. Но ноги стали ватными и непослушными.
Он понял только одно, что уйти он не может. Если здесь найдут труп, значит найдут и его, и в этом случае даже гений Флейшера ему не поможет. Номер должен остаться в первозданном состоянии, будто здесь и не было никого.
Коттон увидел, как к отелю подъехали еще две патрульные машины с крутящимися маяками на крыше.
Он уже не думал. Он бросился к шкафу, сорвал мертвеца с крюка и взвалил на плечи. Спотыкаясь в темноте о мебель, он шел к светящейся щели пола. Там дверь! Распахнув ее, он вышел в коридор, забыв о предосторожностях. Где-то должен быть черный ход, но он не знал, как его найти. Полицейские наверняка уже поднимаются в его номер. Киттон бросился к лестнице. Обливаясь потом, с трудом удерживая тяжелое тело, он прижался к стене и вдоль нее пошел наверх. Он не знал, что его ждет впереди, но он знал, что трупа в номере не должно быть. Так он добрел до чердачной двери. Слева от него находился блок с мотором, который приводит в действие лифт. Справа - навесной замок и обитая жестью дверь на чердак. Одним пролетом ниже находился холл четвертого этажа. Здесь его найдут в считанные минуты. Коттон искал лазейку, мышиную нору, что угодно и нашел. Люк машинного отделения открывался. Он видел под собой кабину лифта, она стояла на верхнем этаже. Коттон уже не соображал, что делал. Он втиснул труп в узкий проем, и тот с шумом мешком свалился на крышу лифта. Грохот заглушил включившийся двигатель. Огромные зубчатые колеса закрутились, и покойник вместе с кабиной поехал вниз.