Жизнь в зеленом цвете - 6
Шрифт:
– Пять баллов Слизерину за эрудицию, - Блейз дочертил одну пентаграмму и принялся за другую, вписывая её в предыдущую.
– Я вставлю их в рамочку и повешу на стену, - Гарри сорвал травинку и растёр её между пальцами; тёмный сок запачкал руки.
– Классная вещь Выручай-комната… всё совсем как настоящее…
Блейз не ответил - вырисовывание пентаграммы занимало всё его внимание. Гарри устроился под деревом и стал тихонько наблюдать за Блейзом. «Как он двигается… будто танцует. Никогда не замечал раньше… наверно, его с детства учили танцевать… ага, и рисовать
– Блейз, ты случайно не выпросил у комнаты к этому лесу ещё и пару хищных зверюшек? А то у меня такое ощущение, что на меня беспардонно пялятся…
– Тебе мерещится, - Блейз, перегнувшись через край камня, аккуратно чертил.
– Вот мне, например, кажется, что кое-кто - не будем тыкать пальцем в лохматых и зеленоглазых - буквально пожирает взглядом мою задницу, когда я в такой интригующей позе. Чего только не почудится, да?
Гарри рассмеялся, а Блейз, отложив уголёк на край камня, принялся расставлять свечи, прилепляя их к камню в нужным местах обычным маггловским скотчем.
– А почему не магической клейкой лентой или не заклинанием?
– Во время ритуала будет большой выброс энергии, - объяснил Блейз и оборвал скотч зубами.
– Любая магия вокруг покорежится… Выручай-комнате, полагаю, ничего не сделается, её делали люди посильнее нас с тобой, зато клейкой ленте будет несладко. А сие нежелательно есть, если свечи во время ритуала попадают…
– Лесные пожары - бедствие цивилизованных стран, - с умным видом кивнул Гарри.
– Волнуешься?
– С чего ты взял?
– А ты всегда перед чем-нибудь важным начинаешь язвить и зубоскалить. Не волнуйся, всё получится.
– Я уверен, что получится, - Гарри улыбнулся.
– Это ведь ты всем занимаешься… главное, говори, что делать, чтобы я не напортачил.
– Обязательно, - Блейз прикрепил последнюю свечу.
– А теперь раздевайся.
– Что, ты всё-таки решил заняться своими фантазиями?
– Всенепременно. А чтобы замаскировать свои злостные намерения, нарисую на тебе тем же угольком точки, которых я должен касаться, чтобы энергия шла в тебя. Прикрытие, понимаешь?
– Чего только люди не придумают, лишь бы сексом в экзотических условиях заняться, - понимающе хмыкнул Гарри, вылезая из джинсов.
– И не говори, такие затейники… - Блейз снял рубашку.
– А тебе зачем раздеваться?
– У меня одежда сшита с помощью магии. А ничего такого быть не должно, не дай Мерлин, помешает. Правда, трусы я сегодня предусмотрительно надел маггловские, а то и правда не ритуал бы у нас получился, а сплошные фантазии. Кстати, портключ тоже сними.
– Угу, - Гарри расстегнул цепочку с янтарным фениксом и пристроил его на кучку своей одежды.
– Так сойдёт?
– Вполне, - Блейз методично поджигал свечу за свечой кончиком палочки.
– Сейчас разгорятся, и начинаем.
– У тебя руки дрожат… тоже волнуешься?
– Обычный мандраж, как перед контрольной, - улыбнулся Блейз.
– Всё-таки не спиритический сеанс устраиваем…
– Это да, - Гарри встал рядом с Блейзом, наблюдая, как выравниваются огоньки свечей и как их
– Ну… всё, по-моему, - голос Блейза слегка дрогнул.
– Можно залезать на алтарь, только, ради бога, ни в коем случае не затопчи какую-нибудь линию.
– Jawohl, mein Fuhrer!
– со смешком отсалютовал Гарри; эти слова он как-то вычитал в исторической книге, посвящённой борьбе Дамблдора и Гриндельвальда и взял на вооружение, но сказать их было до сих пор всё как-то некому.
– Постой… - Блейз перехватил за локоть уже примерившегося ступить на камень Гарри и притянул к себе для поцелуя: долгого, глубокого, неспешного; Блейз словно заново познавал Гарри этим поцелуем, запоминал малейшие трещинки на его губах и выпуклости дёсен, пробовал его на вкус - так ласково и в то же время требовательно, что у Гарри подогнулись колени.
– Мерлин, я и не знал, что ты так умеешь, - потрясённо выдохнул Гарри.
– Век живи, век учись, - Блейз выпустил локоть Гарри и подтолкнул того к камню.
– Залезай, и поосторожней.
– Угу, - Гарри, тщательно следя за тем, куда ступает, встал на край камня.
– А дальше как?
– Я скажу, - Блейз вскочил на камень с другой стороны и ловко ступил на чистое пространство между линиями; наклонившись, подобрал уголёк с камня.
– Левой ногой встань во-он туда, между этими двумя линиями, которые друг к другу под прямым углом. Не сюда, левее. Ага, вот так. Правой ногой встань в вон то хитросплетение, где шестиугольник вышел… угу, молодец.
Острый уголёк слегка царапал Гарри кожу, пока Блейз, закусив губу, вырисовывал довольно объёмистые точки напротив сердца, на солнечном сплетении, сразу под пупком и справа на боку, где, по сведениям Гарри, находилась печень.
– Отлично, - Блейз отбросил уголёк.
– Чувствуешь запах свечей?
– Чувствую… - Блейз странно двоился перед глазами Гарри, терялся в белом сладковатом дыме. «Совсем непростые свечи, однако».
– Это хорошо, - Блейз прижал по пальцу к каждой точке.
– Стой не шевелясь, ладно? Может быть сначала больно, но потом будет очень хорошо. И ни в коем случае не стирай пентаграмму, она здесь всё организует.
– Ага.
Блейз глубоко вдохнул и выдохнул, словно набирался храбрости, и негромко заговорил:
– Connecto magiam meam et magiam tuam…
Чёрные линии пентаграммы вспыхнули золотистым ровным светом, который Гарри видел до сих пор лишь дважды: когда Блейз помогал ему закрываться от чужих эмоций своей любовью.
– Consilium inii et immolo magiam meam et vitam meam pro magiam tuam et vitam tuam!
Точки, где пальцы Блейза касались тела Гарри, кольнуло острой болью; Гарри слабо вскрикнул, но боль тотчас же прошла, и был жар - сильный, постоянный, как солнечный; жар расползался от отмеченных прикосновениями точек по всему телу, словно окутывая Гарри собой. Гарри скосил глаза на руки, до которых жар уже добрался, и увидел золотистую, подрагивающую маревом непрозрачную пелену магической силы.