Жизнь в зеленом цвете - 7
Шрифт:
…Кингсли неловко держится правой рукой за правый же бок, а левой пытается колдовать; сеть тонких фиолетовых лучей разлетается от его палочки и зацепляет всех, кто есть вокруг - своих, чужих…
…Чжоу Чанг падает на колени, выронив палочку, тёмные длинные волосы закрывают лицо; зелёный луч на миг окутывает её тело целиком, как прозрачный кокон, и она падает…
…Ханну Аббот бьёт о стену сильным Ступефаем…
…Горделивый серебристый олень разгоняет темноту там, куда не достаёт свет модифицированного Люмоса, и Дин Томас чётко, как на
…Разоруженная Тонкс выкидывает вперёд руку, отращивая её до полутора метров, и душит Пожирателя; он отрезает ей руку, и Тонкс, корчась от боли, сбивает его с ног, пытаясь отобрать палочку…
…Сразу три режущих заклинания пробивают защиту Гарри - два попадают в крылья, одно на щёку, по касательной; Гарри падает, судорожно пытаясь выровняться, тёмно-красные капли летят вниз смертоносным дождём…
…У Луны больше не светлые волосы, они красные от крови, своей или чужой, неизвестно; по лицу Луны текут яркие ручейки, тяжёлые мокрые пряди липнут к щекам и плечам…
…Под Круцио Сириус превращается снова в человека и кричит - так, что его боль разливается вокруг матовым белым сиянием - Гарри, у которого двоится в глазах и кровь шумит в голове, видит её именно так; Ремус не радумывая ударяет Пожирателя, который пытает Сириуса, заклятием Gladius…
Они ушли. Они не ожидали, что их будут здесь ждать, и ушли с поля боя, прихватив своих мёртвых, кого успели.
Гарри приземлился; ноги подогнулись, и он рухнул на колени. Крылья недовольно зашелестели за спиной, и Гарри потребовалось шесть минут, чтобы уговорить их исчезнуть.
Земля под коленями чавкала, напоенная кровью, и Гарри вырвало желчью от отвращения и безысходности.
Вертя в руках палочку, Гарри тупо пытался вспомнить, каким заклинанием можно убрать изо рта отвратительный привкус, оставив при этом на месте язык, зубы и прочие части тела, к которым он уже успел привыкнуть за семнадцать лет. Заклинание вспоминаться не желало.
– Как ты, Гарри?
– Гарри вздрогнул и выронил палочку, когда его обняли такие знакомые руки.
– Фред? Как ты здесь оказался?!
Фред бережно убрал назад спутанные пряди, падавшие Гарри на лоб, и поцеловал шрам в форме молнии. Капюшон мантии надёжно скрывал волосы близнеца, а с того ракурса, с какого Гарри наблюдал битву, наверняка не давал разглядеть и лицо…
– Нас с Джорджем встревожило письмо. Мы не могли вместе отлучиться, чтобы узнать, как ты, так что бросили жребий, и мне выпало отправляться в Батлейт Бабертон, а Джорджу - ковыряться в нашей новой задумке…
– Какое письмо?
– перебил Гарри. Если начистоту, ему совершенно не хотелось перебивать мягкие, тихие фразы Фреда - пусть бы говорил и говорил, чтобы можно было купаться в любви и заботе. Но заданный вопрос его действительно интересовал.
– Я не посылал вам никаких писем…
– А кто сказал, что оно было от тебя?
– Фред порылся по карманам и
– Это от Кевина Диггори…
– От Кевина?
– Гарри торопливо развернул свиток.
«Добрый день, Фред, Джордж.
Меня зовут Кевин Диггори. Вы наверняка оба помните моего кузена Седрика, который погиб два года назад. И помните, что Гарри Поттер дружил с Седриком; и поэтому теперь - этого вы, наверно, как раз не знаете - он дружит со мной.
Я беспокоюсь за него. Он всё хочет, чтобы все из Эй-Пи остались живы, и тренирует их с хроноворотом. У них одно занятие, а у Гарри получается по дюжине сразу. А ещё Гарри заботится обо всех, и никто почему-то не видит, как ему плохо и как он устаёт.
С ним что-то не так всё это время… я не знаю, каким был Гарри до того, как я поступил в Хогвартс, но я знаю, что Гарри очень хороший. А хорошим людям не должно быть плохо и больно.
Я пишу вам об этом потому, что однажды спросил, кто может заставить его не издеваться над собой, и он сказал, что, наверно, только близнецы Уизли. Потому что он вас любит - об этом он мне тоже рассказал.
Пожалуйста, позаботьтесь о нём, потому что мне он этого сделать не разрешит. Сегодня он запретил мне отправиться на битву в Батлейт Бабертон, а я боюсь, что ему сломают заклятием крылья, и он разобьётся.
Пожалуйста, покажите ему, что вы его всё ещё любите.
С уважением,
Кевин Диггори».
Гарри медленно свернул пергамент.
– Мы действительно забеспокоились, - почти виновато объяснил Фред.
– Раз уж даже одиннадцатилетний мальчик заметил, что тебе плохо, значит, совсем кисло дело. Обычно ты скрываешь это до последнего…
– Фредди, неважно, - Гарри помотал головой.
– Чёрт со мной… и странно было бы, если бы как раз Кевин ничего не заметил… Письма перехватываются! Нельзя пользоваться совиной почтой, тем более в районе Хогвартса! Даже если совсем прижало - ни в коем случае!
Фред вздрогнул.
– И Кевин об этом знает, - добавил Гарри.
– Я всем говорил в Большом зале за завтраком, чтобы никому не писали, всё равно не дойдёт…
– Но ведь дошло, - Фред прикусил губу.
Ни Гарри, ни Фреду не потребовалось озвучивать неутешительные выводы из этого факта.
– Аппарируем, - Гарри крепко сжал ладонь Фреда.
Мучительное протискивание сквозь резиновый шланг совместной аппарации - и Гарри закашлялся в попытке вдохнуть уже в гостиной близнецов.
Темнота и тишина встретили их двоих; на диване валялась раскрытая книга, под потолком вразнобой кружили разноцветные мерцающие звёздочки - один из многочисленных приколов, изобретённых близнецами. Откуда-то из других комнат пахло свежим кофе.
– Джордж!
– позвал Фред.
– Джорджи!
Тишина.
– Может, он в спальне?
– с надеждой предположил Фред.
– Пойдём проверим, - отозвался Гарри. Оба знали, что в спальне никого не будет, но убеждаться в этом не хотелось.