Жизнь в зеленом цвете - 7
Шрифт:
Поттер судорожно, конвульсивно как-то сдирает с себя мантию и комкает её в кулаке; поздно, уже надышался… сейчас, когда его лицо перекореживают противоречивые эмоции, посторонние примеси уходят из его мыслей и чувств. Сейчас Поттер - тот, кто он есть на самом деле. Я жду, не сводя с него глаз. Ну, что он предпримет? Что скажет? Что?
– Снейп… - произносит Поттер наконец - медленно, словно пробуя мою фамилию на вкус, перекатывая её во рту, как конфету.
– Северус…
– Слушаю, - бросаю я. А у самого сердце умчалось куда-то в пятки. Что учинит
Поттер бросает мантию на пол и делает шаг вперёд - я подавляю инстинктивное желание отшатнуться.
– Северус, - шепчет он, - почему ты её вернул?
– Она тебе идёт, - ляпаю я, не подумав. Не ожидал такого вопроса.
Поттер смеётся - как тогда, в лазарете - и поднимает руку, чтобы мягко запустить пальцы в мои волосы.
– Не такие уж они и сальные, как кажутся, - тоном исследователя замечает он.
– Премного благодарен, - отвечаю. Плохо получается язвить, когда он вот так на меня смотрит.
– Ты весь не такой, каким кажешься, - говорит Поттер.
– Ты как боб от Берти Боттс - пока не попробуешь, главного не узнаешь.
– Что значит - «пока не попробуешь»?
– едко интересуюсь.
– Ты что, Поттер, каннибал?
– Нет, - Потер улыбается и делает ещё шаг. Я стою, как приклеенный, хотя начинаю подозревать, что самое время драпать, и подальше.
И тут он меня целует. Легко и нежно; бережно, так бережно, он пробует мои губы на вкус, проводит по ним кончиком языка, мягко, но настойчиво заставляет меня приоткрыть рот. У меня стук сердца отдаётся по всему телу, и внизу живота - тянуще-сладкое напряжение; оно мне знакомо, но… но никогда раньше я при этом даже не думал о Поттере!
Но сейчас, когда он целует меня, притянув к себе вплотную, когда я смотрю ему в глаза - между нами не больше нескольких миллиметров; когда жар его руки кажется огненным - странно даже предположить, что можно думать о ком-то другом. Вообще когда-либо.
Это так правильно, это так сладко, так чудесно - быть с Джеймсом Поттером, думать о нём, целовать его в ответ. Так и должно быть, считаю я в этот момент.
Но так никогда не будет.
Я делаю шаг назад, сбрасывая его руку, разрывая поцелуй. Поттер смотрит на меня с почти детской обидой; карие глаза блестят, губы припухли - яркие, такие яркие, такие манящие, я ведь знаю, какие они на вкус, какие они мягкие, какие ласковые…
Проходит несколько секунд, и Поттер встряхивается весь, как собака после купания. На лице у него теперь - ужас.
Мало зелья вдохнул.
Ничего страшного, впрочем. Мне хватило.
– Снейп?
– потрясённо говорит он.
– Что это было?
– Поцелуй, - тупо отвечаю я.
– Но… как я… почему… что произошло?!
– Ничего хорошего, Поттер, - говорю я, разворачиваюсь и ухожу. Практически сбегаю.
Мало ли, вдруг он решит, что это я виноват в поцелуе… кто же знал, что у него такие извращенские чувства?
Извращенские, да. Хотя сам-то я кто, раз мне понравилось.
О чёрт. Мне ведь и в самом деле понравилось. Поттер отлично целуется.
Зато у него есть с кем. Наверняка если бы я подлил это зелье ему в сок за завтраком, он бы кого-нибудь другого кинулся целовать. Того же Блэка, например. Или ещё кого-нибудь, всё равно кого.
Да, мне абсолютно всё равно.
Я вообще не знаю, что теперь делать. Если бы я мог, я бы вернулся во времени назад и заавадил сам себя в тот момент, когда мне в голову пришло забрать мантию-невидимку у обездвиженных Мародёров. Во что я влип?
На ужин не пошёл и на завтрак не пойду. Как хорошо, что очередной урок, сдвоенный с Гриффиндором, будет только через два дня - раньше я не готов сталкиваться с Поттером.
Боже, в какое же дерьмо я влез.
И самое ужасное - я не хочу, чтобы это заканчивалось».
Глава 8.
Does anybody know what we are looking for?
(Кто-нибудь знает, что мы ищем?)
«Queen», «Show must go on».
– Гарри… можно мне с вами?
– Нельзя, - твёрдо сказал Гарри.
– Ты же видишь, самые младшие, кто идёт - шестой курс…
– У тех, кто младше, тоже есть, за что мстить…
– Кевин, те, кто младше, и минуты не продержатся на поле боя, - резко сказал Гарри.
– Вы наше будущее, чёрт возьми. Вас мы защищаем от Тёмного лорда. Ты будешь ждать в замке вместе со всеми остальными.
Кевин не ответил; серые глаза сверкали невыплаканными слезами обиды. Хорошо ещё, что разговор этот они вели наедине.
– Но ты ведь встретился с Тёмным лордом, когда тебе было одиннадцать, - после долгой паузы сказал Кевин.
– Мне рассказывали… ты убил Квиррелла. Ты спас философский камень.
– Тёмный лорд был слаб, - раздражённо сказал Гарри.
– А Квиррел умер от боли… он не мог ко мне прикоснуться, его жгла защита, которую оставила моя мама…
– Не мог? Тогда зачем касался?
– Это я его касался. Чтобы он умер.
– Ты… специально… убил его?
– Кевин распахнул глаза так широко, что они занимали едва ли не пол-лица.
– Ты намеренно?..
– А ты думал, случайно?
– зло осведомился Гарри.
– Как, по-твоему, всё это происходило? Либо Квиррел убил бы меня - отобрал философский камень и убил там же, в том идиотском подземелье - либо я бы его убил. Конечно, гриффиндорцу это может не понравиться, но я, знаешь ли, хотел выжить…
«Твою мать, что я несу? Ему одиннадцать, он не может этого понять, он не должен этого понимать, ему никогда не нужно было выживать… а я ору на него, словно он мой ровесник…»
– Какая разница, кто с какого факультета?!
– выкрикнул Кевин.
– Значит, тебе самому можно рисковать жизнью в одиннадцать, а остальным нет? Я хочу отомстить им всем за Седрика…
– Я отомстил за него, - перебил Гарри.
– Что?
– Я убил того, кто убил Седрика. Я своими руками оторвал голову убийце.