Жизнь - вечная. Рассказы о святых и верующих
Шрифт:
Владыка улыбнулся, благосклонно кивнул, тихо сказал:
– Чудо! – и повернувшись к благочинному, переспросил у него. – Как думаешь, отец Валериан, чудо?
– Чудо… – обрадованно подтвердил благочинный. – Что же еще?
– Чудо? Вы считаете, что это чудо? – не верила я. – Все время боюсь повторения болезни.
– А вы не бойтесь, продолжайте молиться, – ласково ответил владыка.
Сами собой потекли из моих глаз слезы. Я наклонилась к тарелке, слезы закапали на салат.
– А Господа отец ваш благодарит за это чудо милости Его? – услышала я голос архиерея.
– Нет, – всхлипнула я, вытерла платком свою мокроту и посмотрела в его добрые-добрые глаза. –
– Вот в том-то и беда… – вздохнул владыка. – Не оставляйте надежды.
То, что «в том-то и беда», знала и я… Слова архиерея заставили меня переживать весь следующий год. Ежедневной горячей молитвы об отце я не прерывала, веря, что и сам глава одной из древнейших русских епархий помолился о моем отце как о евангельском блудном сыне, отошедшим «на страну далече», то есть от Бога… Сколько же еще должен был он испытать скорбей и болезней в той далекой стране неведения Бога, чтобы, наконец, вернуться в Отчий дом, к Творцу своему! Бог весть…
Я почему-то была уверена, что через год случится что-то непоправимое, если отец не покается и не ответит на Господний зов. Гнала я это предчувствие как только могла, но все равно думалось, что Бог дал отцу последний шанс. Как говорят, при крещении христианину дается год особого Божиего благоволения, даруется «легкое время», чтобы он осознанно, с возрастающей верой начал свое шествие ко Христу, к своему спасению. После неожиданной и столь многозначительной встречи с архиереем, я была уверена, что по его молитве об отце эта самая привлекающая благодать снизойдет на него. И отец найдет теперь в себе хотя бы малую веру – с горчичное зерно, чтобы Господь смог за что-то «зацепиться», приумножить ее и дать ему возможность войти в вечную жизнь спасенным.
В связи со своими ожиданиями часто приходило мне на ум гениальное стихотворение Анны Ахматовой, которое хорошо знать каждому, кто, как мой отец, слишком надеется на себя и свои силы:
Думали: нищие мы, нету у нас ничего,
А как стали одно за другим терять,
Так, что сделался каждый день
Поминальным днем, —
Начали песни слагать
О великой щедрости Божьей
Да о нашем бывшем богатстве.
А еще прониклась я к святым христианским первомученикам, жившим во II веке, Флору и Лавру, стали они мне как родные, влились в мою молитвенную жизнь. Знаменательным показалось мне, что в день их памяти, 31 августа, произошла, многозначительная, как потом выяснилось, моя встреча с владыкой за поминальной трапезой в доме местночтимого старца. Прочитав житие святых братьев Флора и Лавра, надеялась я найти ясную подсказку, как вести себя с отцом, но житие их сохранило немного сведений.
Святые братья Флор и Лавр, с юности уверовавшие во Христа, были каменотесами. Как искусных каменщиков правитель Иллирика направил их к правителю соседней области для строительства нового языческого храма. Братья отдавали полученную плату бедным и проповедовали им Христа. Успеху их проповеди способствовали чудеса, самым известным из которых стало исцеление сына языческого жреца, после чего исцеленный и его отец стали христианами. В новопостроенном храме, в который еще не были внесены идолы, Флор и Лавр вместе с обращенными ими христианами совершили совместную молитву, а после этого уничтожили идолов, предназначенных для перенесения сюда.
Все участники этих событий были схвачены и сожжены, а Флор и Лавр были отправлены обратно в Иллирик. Святые братья исповедали себя христианами перед правителем, который приказал бросить их живыми в колодец и засыпать землей. Спустя много лет мощи святых обрели нетленными, и, как говорит предание, сразу же после этого прекратился падеж лошадей. Так святых Флора и Лавра начали почитать как покровителей лошадей. Считалось даже, что святые мученики были обучены архангелом Михаилом искусству управлять лошадьми. Их и изображают на иконах рядом с архангелом Михаилом. Ниже – два коня: черный и белый под нарядными седлами. Архангел Михаил вручает мученикам поводья этих коней. Еще ниже изображены скачущие на конях пастухи – святые мученики Спевсипп, Елевсипп и Мелевсипп, которые гонят к водопою целый табун разноцветных лошадей. Подобные иконы Флора и Лавра, как правило, имеют название «Чудо о Флоре и Лавре» – в память о том, как святые братья явились на помощь пастуху, потерявшему коней, и помогли найти пропажу.
Сколько я ни искала других сведений о святых Флоре и Лавре, вся информация сводилась примерно к тому же, так что особенных подсказок я не нашла, кроме той, о которой писал и кн. Е. Трубецкой: «Флор и Лавр… властвуя над конями, сами, в свою очередь, имеют своего руководящего Ангела, изображаемого на иконе… Не остается никакого сомнения в том, что они не самостоятельные носители силы небесной, а только милостивые ходатаи в нуждах…» Святые – наши истинные друзья и своими чистейшими молитвами ко Господу доносят до Него наши просьбы о разрешении духовных и земных проблем. Почему-то в случае с отцом запало мне в душу молиться именно святым Флору и Лавру – может, потому, что они на заре христианства обратили ко Христу многих ближних своих. Так и я стала молиться: «Святые Флор и Лавр, умягчите сердце отца моего, умолите Господа даровать ему веру во Христа Спасителя, в Его великие милости к нам, грешным».
Заканчивался год после встречи с владыкой. Приближалось 31 августа. Я с родителями жила на даче в Березове. К концу лета сломалась наша старушка, 21-я «Волга», и надо было ехать в город покупать запчасти. Именно 31 августа за отцом приехал его внук, мой племянник и крестник Паша, и к вечеру на его машине они уехали. Я еле пережила этот день, молилась мученикам Флору и Лавру непрестанно, со слезами, чтобы ничего с отцом не случилось в этот день. Наконец, из города позвонили, что доехали. Длинное воскресенье закончилось – гора с плеч.
Следующим утром с легким сердцем я пошла в лес – показался долгожданный слой белых. Быстро набрав полную корзину, побежала домой, чтобы освободить корзину и снова – за грибами.
В доме на столе лежала записка матери: «Вчера попали в аварию, у отца инсульт. Пока не приезжай». Три дня провела я в неведении. Дозвониться ни до кого я не могла – мобильники были тогда не у всех, как только без них жили? Как-то ведь жили… спокойней, что ли, были? Не каждую минуту перезванивались и сводили друг друга с ума бесконечными разговорами…
Оказалось, что вчера, 31 августа, вечером племянник мой Паша, начинающий автолюбитель, уже въехав в город, угодил в аварию. Отец от удара получил геморрагический инсульт. Счастье, что это случилось недалеко от больницы, которая как раз специализировалась на инсультах. Через пятнадцать минут он уже был в реанимации, и интенсивная терапия спасла отцу жизнь. Только поэтому нам 31-го ничего не сообщили, а уже в понедельник за матерью на дачу приехала сестра и увезла ее в город. Паша отделался синяком на виске, хотя весь перед машины был всмятку, не подлежащую восстановлению. Эта «смятка» была такова, что чудом обошлось без трупов. Все так и говорили: чудо. Но чтобы побежать в церковь и поставить свечку или молебен благодарственный отслужить – об этом даже не думали. Чудо и чудо! Мало ли! Пронесло – и все тут!