Жизнь во имя смерти
Шрифт:
Взглядом, который выворачивал наизнанку и спрашивал лишь одно: что ты сделал для Земли? Чем послужил ей? Почему ты ленишься и не помогаешь родной планете? Как ты можешь служить еще кому-то, когда есть Земля? Как можно слушать кого-то, когда Земля в опасности?
— Лев, - раздался мощный выдох, и группа повалилась на пол.
Кто первым подумал о Льве? Обмен образами и вышло, что все слышали прельстительные речи, но никто не думал о Льве.
Никто, кроме Спартака.
Тот сидел, не шевелясь, смотрел пустыми глазницами и словно оставался выше соблазнов и зла. Выше всего в этом мире, даже разума и общения,
— Не самая бредовая идея, - выдохнул Дюша, поднимаясь.
Лев! Они все видели его и отбили атаку слуг Зла, закрыли себя для зова издалека и.. разделили щиты разума Спартака? Влад ощущал, что сходит с ума, но как-то иначе, и его внезапно осенило. Он не успел даже крикнуть, что они взяли не только щиты разума, но и безумие, как все остальные тоже поняли это.
— Мы сможем!
– крикнул Влад отчаянно.
Разделить безумие на семерых, разве не стало бы Спартаку легче? Буревестнику точно стало, давление смыло прочь, будто в лицо плеснули холодной водой, и это было так прекрасно, что Влад чуть не застонал.
— А если не сможем, то нас тут будет семеро безумцев, - фыркнул Дмитрич.
— Враги испугаются и убегут!
– добавил Дюша.
Корабль-шар их опять преобразился и космос вокруг смялся. Враги ударили в ответ и шар выскочил выше, ближе к звезде, а дыхание зла промчалось мимо. Вот теперь Дюша затянулся всерьез, без шуток, сметая врагов вокруг и тут же выдохнул прицельно, будто выпустил из ноздри клуб дыма, превратившийся в сердечко, пронзенное стрелой.
Враги, которые не догнали Хранителей - а может и не пытались догнать - полностью сосредоточились на Буревестнике и это было страшно. Особенно потому, что космос вокруг продолжал сминаться и гнуться, отрезая им пути бегства. Так было, пока они не стряхнули давление, словно скинули огромную скалу, вминавшую их в землю, и вырвались выше плоскости эклиптики, воспарили вольными птицами.
— Буря! Пусть сильнее грянет буря!
– выкрикнул кто-то, а может и все вместе.
Выдох Дюши разметал врагов, редкие одиночки оказались тут же сбиты и шар их попытался ускользнуть, словно намыленный. Скользнуть по волнам сминающегося космоса и вырваться из этого болота зла, которое... никуда не делось бы.
Более того, кто смог бы противостоять зову, подобному тому, что ощутил Буревестник?
— Я знаю, - вдруг выдохнул Влад.
Они все были едины и не требовалось объяснять, не требовалось даже говорить вслух, по правде говоря. Мысль становилась действием и действие порождало мысли, разделяемые всей группой. Влад вонзил пальцы в заросшие глазницы, будто пытался проткнуть там кожу и в него ударило безумие Спартака, то одиночество, укрытое щитами разума, которые на самом деле были лишь оградой, сдерживавшей то, что плескалось внутри.
Океан тьмы, одиночества и спятившего разума.
Безумие ударило в них, и Буревестник тут же выдохнул его вместе с Дюшей, прямо во врагов. Втянул их зло и выдохнул безумие Спартака, превращая врагов в сошедший с ума конгломерат живых, неспособных к осмысленному действию.
В следующее мгновение космос расступился, и они вырвались из системы Бердауса.
Глава 4
— Что это было?
– первой спросила Алина.
— Перефразируя классику Прежних, мы посмотрели в бездну Спартака, а потом спустили ее на прилетевших тварей, - ответил командир группы.
— Кстати, ему должно было полегчать, - добавил Влад, но не слишком уверенно.
Шар-корабль сдвинулся, помчался куда-то, и, наверное, это было правильно, погоня обезумевших "слуг Разрушителя" тут не требовалась никому.
— С чего бы?
– мрачно поинтересовался Дмитрич. — Это же не операция по откачке жира и мяса.
— Я, кажется, знаю, почему его выкинули на улицу, - прокряхтел Дюша, не поднимаясь с пола.
– Просто он там всех с ума сводил.
Взоры группы снова обратились к Спартаку, который сидел, как ни в чем ни бывало и никого из них не узнавал. Раны его уже затянулись и это привело к новому раунду ощупываний и рассматривания друг друга.
— В нас попадали, - добавил с пола Дюша, - в меня так точно.
— Особенно кусочки зла, - вдруг сказал Влад.
— Точно!
– встряхнулся Виталий и сел рядом с Дюшей.
Часть корабля изменилась, превратившись в нечто вроде низкого кресла.
— Обязательно было вдыхать столько?
– зло спросил Виталь.
— Могли бы и помочь, - ответил Дюша, выпуская дым.
Он затягивался и корабль прыгал вперед на систему, две, три.
— Вот, опять Дюша нас учит плохому, - хохотнул командир группы.
— Это плохое может спасти нас всех, - отозвался тот с пола.
– Надо только научиться переваривать это зло, а то меня до сих пор распирает.
— Чем это тебя распирает?
— Желанием вцепиться в ближайшего живого?
Виталь отодвинулся, словно толкнулся ногами в кресле на колесиках. Корабль преображался, плыл, менялся прямо в полете и все это вызывало ощущение, что они просто сошли с ума.
А Спартак, сидящий и слепо глядящий вдаль, им просто причудился.
— Спокойно, я еще держу себя в руках.
— И ты предлагаешь нам заняться тем же?
– спросил Виталь.
Дюша лишь пожал плечами, не вставая. Он явно надсадился и устал, и это тоже было странно. Все они давно уже не старели, не уставали, даже несмотря на общее ослабление, после освобождения Земли и той битвы со светящимися шарами.
Сейчас силы возросли, но при этом им явился новый враг, перед которым было бессильно индивидуальное мастерство. Разве что перебить всех, но возможно враг этого и добивался?
— Сколько нам еще лететь до Земли?
– спросил Дрон.
— Могу не сокращать путь, - отозвался Дюша.
Волна понимания и образов. Следовало спешить, Земля могла, нет, просто обязана была находиться в опасности. Если враг не поленился так мощно нацелиться на Буревестник - откуда они вообще узнали, что группа еще жива и действует?
– то уж напасть на Землю, нанести удар в спину, такое выглядело просто обязательным.
Но в то же время, Дюша устал, все они устали и оказались немного ошеломлены, получив такую пощечину наотмашь. Уцелели, не погибли, но и не справились, впервые за много лет. Спартак сидел слепой укоризной всему, не говоря уже о том, что Хранители успешно удрали куда-то.