Жизнь взаймы
Шрифт:
Но почему снайпер испугался, посмотрев ему в глаза? Да, именно так, – испугался, что для этого крутого типа весьма необычно.
– Мы знакомы? – спросил Паленый, сверля глазами пленника.
– Ну конечно же… – продолжал бубнить снайпер, с какой-то болезненной пристальностью вглядываясь в каждую черточку лица Паленого; он будто и не слышал, что ему говорят. – Вот так трюк… И никто не догадывается. Никто! Ха-ха-ха! – Он истерично рассмеялся, словно ворон прокаркал. – А-а-ай! Уу-у!.. – Пленник обхватил голову руками и застонал, раскачиваясь со стороны
– Что это с ним? – удивленно спросил Володя.
До него только сейчас начало доходить, что происходит нечто необычное.
– Отвечай, черт тебя дери! – не обращая внимания на Володю, Паленый с силой тряхнул пленника за плечо. – Ты!.. меня!.. знаешь!? – спросил он раздельно, чеканя каждое слово.
– Ну надо же… – Снайпер снова поднял голову. – Ворон… Я думал, встречу тебя только на том свете. Не помнишь меня? Притворяешься перед этим большим щенком… – Он кивнул в сторону Володи. – Ты всегда был большим артистом. Но чтобы так… Удивил, ничего не скажешь, удивил. Только облом у тебя вышел, Ворон. Понял! Облом! Ты не достанешь меня, не достанешь!!!
Снайпер неожиданно извернулся и вцепился зубами в воротник своей куртки. Паленый не успел ему помешать, да и не думал это делать. С какой стати? И вообще – зачем этот странный тип жует грязную куртку?
Паленого занимало другое – Ворон. Его назвали Вороном. Его или Князева? Неужели снайпер разглядел под личиной, которую носил Паленый, другого человека? Того самого, о котором ему ничего неизвестно?
– Александр Игнатьевич, что это с ним!? – вдруг раздался испуганный голос Володи.
Пленник бился в конвульсиях, а на его губах пузырилась пена.
– Хана ему, – устало сказал Паленый. – Отравился. Сжевал капсулу с ядом.
Он даже знал, что это был за яд.
– Этот мужик что, шпион!? – трагическим шепотом спросил Володя.
– Теперь его об этом не спросишь. Но не исключено.
– Что ему тут делать, в нашем затрапезном городишке?
– Приехал на шабашку. Завалил пару клиентов за неделю, получил тыщ сто "зеленью" – и в Штаты. Где он еще сорвет такой жирный куш?
– Не шутите так, Александр Игнатьевич.
– Верно, какие тут шутки.
– Что с ним будем делать?
– Думаю.
– Может, в ментовку позвонить?
– Правильная идея. Но не раньше, чем мы заметем свои следы и уберемся отсюда к бениной маме. А потом ты позвонишь по телефону-автомату в дежурную часть УВД и измененным голосом кратко – очень кратко! чтобы не засекли, откуда звонишь – обрисуешь обстановку.
– Не хотите, чтобы нас таскали на допросы? – догадался Володя.
– А тебе что, это будет в кайф?
– Скажете такое…
– Вот-вот, и я о том же. Тогда меня точно завалят, потому как мне придется каждый день отмечаться у следователя.
– Почему каждый день?
– Потому что на мне уже висят четыре жмурика. (Кстати, и ты на свой счет записал одного). А в разные душеспасительные истории менты не очень верят. Слишком много невероятных совпадений. Они просто обязаны будут докопаться до истины, какой бы она ни была.
– Но ведь на нас нет никакой вины!
– Человек виноват перед обществом уже в том, что он родился. Во-первых, потому, что появился еще один голодный рот, а во-вторых, еще неизвестно, будет ли от него какая-нибудь польза. Вдруг все моральные и финансовые издержки, затраченные на его воспитание, окажутся напрасными? И он станет, например, вором или убийцей, который получит пожизненное заключение, а общество обязано будет кормить его до скончания века.
– В общем, вашу мысль я уловил. Согласен.
– Тогда за дело…
Оружием снайпера оказалась, как и предполагал Паленый, СВД с глушителем. Судя по ободранному прикладу, винтовка уже видала виды. Паленый почти не сомневался, что ствол может быть "меченым", а потому даже не прикоснулся к оружию.
Документов в кармане мертвеца они не обнаружили. Там не было ни единой бумажки, за исключением небольшой суммы денег в рублях.
Кто этот человек? – встревожено думал Паленый. Неужто и вправду шпион? Зачем простому киллеру, который даже не успел нажать на курок, самолично лишать себя жизни? Тем более, что снайпер не выглядел легкоранимой неженкой.
Правда, не исключено, что за ним тянется длинный шлейф кровавых дел. Но ведь смертная казнь отменена, а убийцы обычно большие жизнелюбы и не спешат отправиться на серые равнины вслед за своими жертвами.
Ворон… Ворон! Кто ты, Ворон?
Кого все-таки снайпер узнал под этим псевдонимом – Князева или того, другого, с бестолковой головой, которая позволила ему взять чужую жизнь взаймы?
Ответа на этот вопрос не было.
Глава 25
Кабинет был просторным, но не очень светлым. Может, потому, что окна закрывали высокие деревья – действо происходило на втором этаже здания городского УВД.
В кабинете находились двое: следователь высокого ранга и, скорее всего, сотрудник ФСБ. Следователь – явно столичный гость; его выдавал московский говор – был подчеркнуто официален, любезен, а вопросы задавал в основном по бумажке.
Со стороны могло показаться, что допрос не более чем рутинная формальность. Но Паленый кожей чувствовал, что не все так ясно и просто.
Вопросы шли один за другим, чередой, и не было им конца. Все они казались на первый взгляд вполне безобидными, но напоминали тонкие волоконные пряди, из которых вот-вот может свиться крепкая веревка ему на шею.
Временами Паленый даже поеживался, живо представляя как эта веревка свивается в петлю. Кто же это столько накопал на моего двойника? – думал он тревожно. Вряд ли московские гости за сутки смогли бы добыть столь обширный материал и на фирму Князева, и на него самого.
Уж не Тимошкина ли это заслуги? А что, от него можно всего ждать. Работает по принципу "и вашим, и нашим". Его ненависть к богатеям, как подметил Паленый, не знает границ. В том числе и этических.
– … И тем не менее, вы успели среагировать.