Жизнь замечательных

Чевега Михаил

конечная

освободили вагоны, а поезд поехал дальшек ольге, марие, даше.туда, в прохладу тоннеля,где катя, наташа, эля,мохито, пинаколада.– Вот ведь, Василий, какая у нас командаподобралась!Вот ведь, Вась,какие помощницы машиниста!И куда здесь жениться,когда такая команда…на голубой рубашке помада,а ещё целоватьсявозле надписей«не прислоняться» «не прислоняться».

100 €

над проезжей частью 1-й Тверской-Ямскойлетала купюра номиналом сто евро.как человек мирской,я с первого взгляда верноопределяю подлинность данного номинала.а купюра кружилась, туда-сюда летала,и на солнце блестела полосочка из металла…100 евро.

нам бы с тобой хватилопосидеть, где напиток горяч и еда чудо как хороша.100 Ђ. не так уж мало.но ни одна душаиз машины не выходила,пиджаком её не сбивала,словно бабочку в луговой полосе,точно думали все,что происходящее мнимо.и проезжали мимо.и я проехал как все.

галюня

позвонила галюня с четвертого этажа:– нож, – сказала, – возьмите,а то у нас нет ножа.и давайте быстрей,а то я уж всем разлила.баланс годовой сдала,как голову с плеч свалила!на столе у галюни: текила,капусточка,банка краба.хорошая галя баба.

като

14-го февраля 5032 годав Эпоху Большой Воды, Эры Рыб,Като Матцусиге,пребывавший в состоянье «сатори» тридцать пять лет,четыре месяца, одиннадцать дней, девять часови двадцать четыре минутыочнется,чтобы записать на крыльце, припорошенном снегом,несколько слов:мороз и солнцедень чудесныйещё ты дремлешьмногие потом говорили,что не знаютлучших слов о любви.

масаоко

в то же самое время, Масаоко из Эдоза всю свою жизньзаписал лишь два слова:Ты помнишь?но,если задуматься,в нихумещается мирозданье.

ницца

Танюше

Поедем в Ниццу, милая, bonjour!Там море по утрам шур-шур, шур-шур,там бутики, там жёлтый абажургорит в Негреско.Смотреть как туча шкрябает о холм,как баром на волне звенит паром,как ржавчина вползает в хром,и пахнет резкоплатанами, духами от наяд,(которые живут во чревах яхт,нельзя смотреть на них, ибо их взглядкак яд смертелен),еще лавандой, сыром и вином.Я там приобрету лё баритонкак у француза, чей Louis Vuittonтак неподделен.Здесь, в общем, одно плохо, всюду – высь.Где-то на выси, куда лень плестись,Матисс чудил,выдумывал свой танец.Здесь Чехов жил.Здесь Бунин волховал.Здесь Маяковский море волновал.Здесь и Шагал вполне себе шагалкак провансалец.Когда-то здесь рябило от кокард,теперь, кто на Симье, кто на Кокад [2] ,а променад всё тот же, променадлежит, искрится.За фонарями плещет водоём.Мы в Ницце, дорогая, вот даём!Мы в ресторан на пляже забредём,влюбленные, закатом насладиться…Пусть в Ницце солнце за спину садится…Не суть, родная.Главное – не в нём.

2

Cimiez и Caucade – русские кладбища в Ницце.

оля

Оле Ивановой

Оля вернулась из Грузии, бледная как сулугуни.– Что же случилось, Оля? Почему в краю винограда,где, когда дождь – всегда радуга, а с неба течёт боржоми,где мужчины с узкими лицами задевают усами двери,где ясно не сразу, где кровь, где киндзмараули,где сколько хозяек, столько и вкусов пхали,где солнце проходит сквозь стены, а тени – робки,кожа твоя отказалось от бронзы ветра?– Князь Геловани все заслонял мне солнце.Хват, хванчкарой кружил, чарки плескал на чакры.Алаверды мне пел, всё вовлекал в хороводы.Всё, говорил, гамарджоба, какие горы!Реки какие! Небо! Сады! Долины!Зачем выходить наружу, если внутри так счастлив?Зачем картины на стенах, когда есть окнаразных размеров, неповторимы, как воздух!Если есть золото в сердце – коже не нужно бронзы.Если твой взгляд хрустален, то стекло не помеха.Время петь песни, грустные как молитвы.Время крылатых слов и зацветающих вишен.Как это можно вообще описать словами…

афродита

выходила купатьсяи ныряла в море с причала.море штормило,закручивало,качало,а онабесстрашно сигаларыбкойс какой-то детской улыбкой.и волна обнимала,волна её миловала,всю её обволакивала,обвивала,нежно подталкивала,брала…всё с неё сорвала!одновременнои верх,и низ!там и были-то ниточки,и вот —они порвались!как она выходила из моря!о! как она выходила!у рыбаков на пирсеаж дух весь перехватило!у продавцов кукурузывсё плавилось и вскипало!чурчхелла белела!всё в мире вдруг перестало!как она из вод восставала!руками не прикрываясь,почти не касаясьпеска(лишь поправила прядочку у виска),всякак будто воздушная,полая,выходила на пристань голая,прекрасна и величава,под аплодисменты причала!полотенце взяла.неспешно им обернулась.улыбнулась всем.улыбнулась…да так!что если и был в душе мрак,то он разом исчез,и, под восхищенье очес,по набережной поплыла,точно вся из тепла,в неведомый свой ашрам,оставив на сердце шрам,ведь что-то должно остаться…ходила просто купаться.

случай в метро

оступиласьи каблукоммне проткнула ботинок.стелет кровавый след.но ведь как улыбнулась!но ведь как извинилась!– Вам не больно? – спросила.– Что вы! Конечно, нет!есть у блондиноккакая-то своя сила.словно в тоннеле свет

петр

Петр Евгеньевичоткрыл для себя, что все люди ангелы.теща,дети,жена,Оля,Катя,Марина Михайловна,Елена Павловна,Арсений Андреевич —ангелы.даже Ефремов, зам. генерального —ангел.все,абсолютно все:милиционеры,соседи,ведущие телепрограмм,патриарх,красавицы в балаклавах,кавказцы,бригада,которая тянет ремонт уже третий месяц —ангелы.Петр Евгеньич не глуп.не кричит о своем открытии на всех перекрестках,просто ходит счастливый.всё принимает.как же, думает, мне повезло!все,все ангелы!только Пушкин и Гоголь – нет.эти архангелыявно.

сулико

вот минтай искрится,на нерест пошел минтай.сулико моя,далеко моя,уже близко моя,отдайякоря,заводного пускай кальмара.водяного пугнём царя.глубоко моя,нелегко моя,но возьмём живого товара,злата-серебра, янтаря.

захар

это, захар, моря.нечто течет слоями.внизу – пескарь, салями,медуза с водорослями,да скелет вискаря.это, захар, земля.банка из под сокровищ,следы сирен, чудовищ,гоголя-моголя,отставного нудиста.некуда торопиться,пятница ты моя.

инесса

Максиму Лившицу

это, инесса, город, инесса, город такой, инесса,я ходил по нему, был молод, инесса, молод ходил, повеса.покупал на привозе вино я, инесса, цвета пореза,и пятном маячил на море у волнореза.здесь бывает инесса, холод, инесса, холод такой, инесса,что охота пойти на пересыпь сразу выпить купить шартреза,заглянуть в ноздреватые арки, инесса, под шум железа:в запотевших окнах мелькают голые груди, кубики пресса.но сейчас, инесса, тепло, нынче лето у нас, инесса,облачка перьевые висят, словно вовсе они без веса,улочки пылевые, ниточки бельевые,почему же, инесса, мы до сих пор на «вы»? иэто инесса, голод, инесса, голод такой, инесса,ты чудачка, инесса, ты выглядишь как принцесса!так пойдем на шум полонеза в кафе «У Каца»,раз нет леса в одессе, инесса, на пляж влюбляться!