Жизнь. Книга 1. Все течет
Шрифт:
– Не проходите мимо! Протяните руку любви и помощи – и в мире не будет несчастных!
– Протяните руку! – шептала Варвара. – Протяните руку – и не будет несчастных! – повторяла она, и у неё захватывало дыхание от волнения.
Загипнотизированная словами, как будто притягиваемая магнитом, она всё более прижималась к стене.
– Культивируйте любовь к человечеству! – закончил голос, и после минутной паузы раздался гром аплодисментов.
Испуганная, отрезвлённая Варвара отпрянула от стены и, перемахнув улицу, спряталась за углом. Она не знала об аплодисментах
Между тем публика начала расходиться. Ручейками выкатывались девочки, прощаясь: «До завтра! До завтра!»
Умчались экипажи, умолкла и опустела улица, а Варвара всё стояла за углом. Выглянув, она видела: швейцар запер двери. Кто-то проходил по зданию, закрывая окна. Когда уже совсем всё затихло, она вышла из засады и ещё раз подошла к гимназии. Она не решалась вступить на ступеньку, но молча испытующе оглядывала фасад, пересчитала окна, по очереди останавливая задумчивый взгляд на каждом, ладонью погладила стену, что-то пошептала про себя и тихо направилась домой.
Она пришла и на следующее утро. Там же, из-за угла она наблюдала ту же картину. Улица звенела радостными голосами и дышала оживлённо и весело. Но это был уже учебный день, и девочки были в чёрных передниках, с книжками в руках или в сумках.
Книги! Каждая – маленький храм с его тайной. Варвара никогда не имела и одной собственной книги. Она не бывала и в книжных магазинах, туда ей не случалось никаких поручений. Она могла их видеть только через стекло витрины; она могла к ним прикоснуться, лишь попросив «подержать» учебник у кого-либо из учащихся в её околотке. Увидя книгу, она трепетала от благоговения. Её охватывала дрожь: там было скрыто чудесное. В них было всё то, чего Варвара не знала и так жадно стремилась узнать.
Так она стояла за углом, то показываясь, то прячась, отпрянув к стене, если кто-либо из учениц проходил мимо. Оживлённые, они не замечали Варвары, она же жадно ловила их слова налету, запоминая навеки. «Сентянина провалила переэкзаменовку. Так ей и надо. Она, в общем, ужасная дура». – «У нас по алгебре будет Петр Никодимович. Душка! Заранее объявляю – люблю! Не потерплю соперниц!» – «Три с минусом – переводной балл». – «Мама ездила в Карлсбад». – «Если нынче перейду с наградой, папочка мне купит браслетку». – «Клянись, ты никому не скажешь».
Варвара пришла и стояла на своём посту и на следующее утро, и снова – на следующее.
В ней всё росло пламенное желание стать одной из этих девочек-гимназисток. Так же быть одетой и идти утром с книгами. Войти вот в ту дверь – и учиться, учиться! В гимназии, видимо, таилось много радости, потому и были все эти девочки так нарядны, оживлённы и счастливы. Она приняла страшное решение. Несколько раз она направлялась к зданию гимназии, но, сделав несколько шагов, пугалась собственной храбрости и бежала обратно, отдышаться, за угол. Но смутный гул, доносившийся из школы, притягивал и гипнотизировал её. И наконец она решилась.
Она вышла из-за
Сделав мощное усилие над собою, Варвара вошла в ближайший коридор. Там полутемно. Она увидела табличку – «Младший приготовительный класс» – и с трудом разобрала надпись.
– Младший, – ещё раз прошептала Варвара, это было знакомое слово, – приготовительный, – произнесла она почти вслух, упиваясь длинным, но понятным ей словом. Должно быть, тут.
Полузакрыв глаза, словно боясь быть ослеплённой внезапным светом, она рукой рванула дверь – и остановилась на пороге.
Перед нею открылась большая светлая комната. За партами (Варвара никогда ещё не видала школьной парты) сидели девочки. У большой чёрной доски учитель мелом выводит знакомые ей буквы, но какой они у него необыкновенной, благородной красоты!
Посетители, как правило, не допускались в гимназию в учебные часы, исключение делалось лишь для высокого начальства, и такое лицо входило в класс в сопровождении самой начальницы гимназии. Подобное посещение являлось событием большой важности. Всякое иное бесправное посещение во время урока равнялось почти преступлению.
Появление Варвары, в раме шумно распахнутой двери, произвело сенсацию. Все лица обернулись к ней. Учитель застыл с поднятой вверх рукой, державшей столбик мела.
Но это всеобщее изумление лишь удвоило отчаянное мужество Варвары: она стояла на краю головокружительной пропасти. Набрав воздух в лёгкие, она крикнула с силою, громко:
– Я хочу учиться в гимназии!
Изумление и тишина словно углубились в классе. В них было изумление, переходившее во враждебность: чуждый элемент вторгнулся в гармоническое целое. Чувствуя это и как бы бросаясь в пропасть, головою вниз, рискуя жизнью, Варвара подошла к учителю и воскликнула:
– Ваше высокоблагородие! Прошу покорнейше, по слабости денежных средств – учите меня даром!
Видя его изумлённое лицо, боясь, что всему конец, она поторопилась добавить:
– Я очень умная! Я тут буду умнее всех!
Такое заявление – во всеуслышание – в стенах гимназии являлось неслыханной дерзостью: скромность являлась необходимым качеством гимназистки; на этом настаивали, это воспитывали в семье и школе. Было просто невообразимо, чтобы кто-либо из этих девочек в классе мог крикнуть в лицо учителю: «Я очень умная!»
Как это иногда бывает с детьми, напряжение разразилось громким, гомерическим, неудержимым смехом. Девочки смеялись, захлёбываясь, до слёз, корчась от приступов смеха. Именно там, где очень строга дисциплина, в момент, когда она нарушена, могут так смеяться дети.