Жизнь
Шрифт:
Сбросив очередной вызов от Златы, я отложила мобильный в сторону и посмотрела на фото в рамочке, которое стояло рядом со мной. Я взяла его в руку, ощутив тяжесть и хладность металлической подставки для распечатанного воспоминания.
Это было наше свадебное фото. Себастьян целовал меня в висок, а я, прикрыв глаза, улыбалась, обнимая его за плечи. Кадр был не постановочным, кто-то нас запечатлел, уловив тонкость нашего союза.
Я провела пальцем по лицу Себастьяна, и слеза скатилась по щеке. Быстро смахнув ее, я мысленно произнесла извинения
Отныне страдать я не имею права!
Чтобы не решил твой отец, кроха, я буду счастливой ради тебя! А ты постарайся, чтобы твои глаза были такими же медово-золотыми, как и у папы…
Легкий щелчок оповестил, что приехал лифт и сейчас впустит того, кто имел код-ключ квартиры. А это мог быть только Себастьян.
Раздвижные двери с тихим шуршанием открылись и я, не оборачиваясь, поднялась на ноги.
– Подожди, пожалуйста! – попросила я, вытирая слезы.
Глубоко дыша, я пыталась подавить вспыхнувшее восстание чувств.
Вот и все. Пришло время, кроха!
– Я готова услышать твое…
Но обернувшись, я застыла.
Передо мной стоял мой муж с охапкой роз разных оттенков. Их было так много, что он не мог их удержать, и они выпадали из этого гигантского букета.
Слова вылетели из головы, и я почувствовала, как жаркая волна нахлынула на меня. Это облегчение и счастье хлынули на иссушенный берег моей души.
Себастьян замер на расстоянии двух шагов и глядел на меня огромными, блестящими глазами. Двери лифта за его спиной пытались закрыться, но им что-то мешало. Я осторожно заглянула за его плечо и увидела, что дорожка из роз тянется от ног мужа до кабины лифта, в которой лежали упавшие цветы. Горка из них возвышалась сантиметров на пятьдесят. Он явно пытался удержать как можно больше, но это давалось ему с трудом.
Подавив улыбку, я снова взглянула на мужа.
– Ты ограбил цветочный магазин?
Он растеряно моргнул.
– Боюсь, ты оставил за собой слишком много улик, любимый.
Но он, казалось, с трудом понимал, о чем я толкую. А тем временем у его ног образовывалась новая горка роз.
– Зоя и… мой малыш или малышка, – наконец, заговорил Себастьян голосом, в котором переплелись эмоции. – До этого дня я думал, что счастливее быть уже не могу. Но вы показали мне новую грань моего счастья!
Слезы покатились по моим щекам, и я заметила, как они же заблестели и в его глазах.
– Я не знаю, чем заслужил вас. И мне чертовски страшно, что вдруг окажется, что где-то там, в конторах человеческих судеб, все напутали, и вы должны радовать другого парня…
– Себастьян! – сквозь слезы улыбнулась я.
Он шагнул ко мне ближе и опустил руки, позволяя цветам упасть к нашим ногам:
– Но знаешь, что я сделаю в таком случае? – горячо спросил он, глядя в мои глаза.
– Нет.
– Украду вас! Увезу и спрячусь вместе с вами! Я никогда и никому вас не отдам. Вы мои! Навсегда.
Себастьян опустился на колени и положил руки мне на бедра,
– Привет, кроха! – прошептал он и поцеловал меня там, где стучало сердце нашей любви. – Твой папа любит тебя и твою маму до сумасшествия!
Я заплакала. Трогательность выливалась со слезами и капала на розы, которые окружали нас.
Себастьян поднялся и, обхватив мое лицо ладонями, горячо поцеловал.
– Спасибо тебе, малышка! Спасибо, спасибо, спасибо…
Ближайшее будущее
Эти часы слишком громко идут.
Мой секретарь слишком медленно работает.
Акционеры все никак не умолкнут.
Оператор мобильной связи продолжал безнадежно сообщать, что телефон моей жены выключен.
Что, черт возьми, происходит?
– Эллис! – мой резкий голос разорвал в клочья монотонную атмосферу пятничного собрания.
Те, кто сидел ближе ко мне, вздрогнули, и все обернулись. Докладчик испуганно смотрел на меня, явно принимая раздражительность моего тона, как недовольство его работай.
В конференц-зал влетела моя помощница с беспроводным телефоном в руке.
– Господин Эскалант, на линии ваш брат…
Она не успела договорить, потому что я молниеносно вскочил со своего места и вырвал у нее телефон.
– Что с ними?! – покидая комнату для совещаний, я пытался услышать ответ брата поверх громкого биения сердца.
– Все хорошо… скоро будет, – напряженно прозвучал голос Виктора. – У нее начались схватки пару часов назад. Туда никого не пускаю, говорят…
Я больше не слышал его. Швырнув телефон первому попавшему встречному, я побежал к лифту.
С ними что-то не так. Я чувствую это.
Я отключил мозг, ибо он выдавал худшие прогнозы один за другим. Оказавшись на третьем этаже родильного отделения клиники «Кирон Текнон», я мчался по коридору.
– Себастьян! – воскликнула мать, глядя на меня глазами, полными слез.
Лишь вскользь я заметил, что здесь собралась вся семья, включая Александра, ухватившегося за руку Златы. Каждый из них пытался что-то мне сказать. Но они не знали, что мой слух тоже отключился. Он был настроен только на чистоту голоса моей жены и ребенка, который вот-вот должен появиться в этот мир.
Мои малышки…
– Себ, туда нельзя!
Толкнув дверь, я влетел в один из индивидуальных родильных залов, и замер.
Господи, сколько крови!
Зоя корчилась от боли, пока ее ноги прижимали к животу две медсестры. Она не кричала. Она рычала, зажмурив глаза и оскалив зубы. Доктор, в окровавленном медицинском халате, давала распоряжения, и просила о чем-то мою жену.
Я увидела, как к ее огромному животу постоянно прикладывали незнакомый мне прибор, который наполнял комнату усиленным звуком сердцебиения нашего малыша. Я оставался незамеченным, ведь все внимание было приковано к женщине, которая всеми силами пыталась дать этому миру человека.