Жизнь
Шрифт:
– Давай, милая! Еще немного!.. – просила мою жену доктор. – Уже почти! Нужно постараться! Но очень сильно, милая!.. Давай!..
Зоя вновь зарычала, сжимая руки на боковых перилах кровати, и запрокинула голову. Ее волосы, спутанные и влажные, прилипали к блестевшему от пота лицу и шее.
– Малышка, держись! – не сдержался я, вдавливая пальцы в ладони.
Мимо проходящий медработник, словно очнулся и застыл подле меня.
– Что вы здесь делаете?!
Он вывел меня из ступора.
–
– Наденьте-ка это! – быстро приказал он.
И на ходу облачил меня в голубой одноразовый халат и такую же шапку.
– Все, милая!.. Немного отдохни… – сказала женщина-врач
Никто не стал на моем пути, когда я коснулся руки Зои. Она раскрыла глаза и уставилась на меня.
– Себастьян! – выдохнула жена, будто с облегчением.
Мое сердце сжалось от туманной пелены боли в глазах-океанах жены.
– Все, пора, Зоя! – громко потребовала доктор.
И мою любимую вновь дернуло от муки. Ее пальцы впились в мою ладонь, и звериный рык вырвался из груди.
– Моя малышка… – хрипел я, отчаянно желая, взять на себя хотя бы часть этой боли.
– Еще!.. Немного осталось!.. Еще, милая!.. Умница!.. Еще…Чуточку!..
И я услышал.
Этот звук…
Лучший в мире звук.
Его голос.
Зал наполнился детским плачем нашего ребенка.
Тело моей жены в одно мгновение расслабилось. Она открыла глаза, глядя перед собой, и продолжала сжимать мою руку.
– Все! – выдохнула доктор и поднесла к нам крохотного человечка с темными длинными, но редкими волосиками.
Она положила малыша на грудь Зои и сняла повязку с лица.
– Я поздравляю вас с прекрасной и здоровой девочкой!
Мои глаза наполнились слезами, и я сморгнул их, чтобы видеть, глаза нашей дочери. Большие черные пуговки смотрели на окружающий мир, пока еще неясным взглядом.
Она уже не плакала. Прижималась к материнской груди и причмокивала, словно пробуя на вкус воздух, звуки, нас. Она еще не понимала, что мгновение назад стала смыслом нашей жизни, чудом нашей любви.
Пройдет время, и мы с Зоей расскажем нашей дочери удивительную историю. А пока будем показывать ей каждую минуту нашу любовь. То удивительное чувство, ради которого мы приходим в этот мир.
Да, любовь бывает разной. Взаимной и обреченной. Преданной и лживой. Вечной и мимолетной. Она возникает к предметам и людям. К работе или городу. К совсем неважным для кого-то вещам, но таким бесценным для других.
Наша дочь непременно спросит, какая же любовь самая главная и правильная?
И мы ответим: вся.
Не важно, что любишь или как. Неважно взаимно или запрещено. Важно лишь одно – ты любишь.
Любовь – это то, что делает нас людьми. Любовь дарит нам самое дорогое – чувство жизни. Ведь когда любишь, ты понимаешь
Без любви нет мира.
Без любви нет жизни.
Без любви нет нас.
Эпилог
Три года спустя
– Зоя, братья Эскалант опять взялись за свое! – тяжело дыша, пожаловалась Злата, осторожно усаживаясь на диван.
– И какие ставки на этот раз? – я с трудом повернулась к ней, сидя в мягком кресле.
Она нежно погладила свой большой живот.
– Если я рожу первой, то Себастьян побреет голову, – покачала головой она. – А если ты, то Виктор обещает сбрить брови!
Я растерянно хлопнула ресницами, разрываясь между смехом и возмущением.
– Как же тебе повезло, Эйд! – рассмеялась Мари, покачивая на руках своего шестимесячного сына. – Если бы наш Габриэль появился позже, то тебя непременно бы втянули в это безумие.
– Без сомнения! – кивнул Адриан. – Раньше было значительно проще увернуться, когда подобные фантазии возникали только у одного Эскаланта. А теперь их сила удвоилась!
– О, я придумал! – хохотнул Гаспар, передавая Ронни чашку ромашкового чая. – Вы должны постараться родить одновременно! Тогда мы заставим их выполнить оба обещания!
– Тогда ты должен учесть, друг мой, – раздался голос Виктора, который вошел в гостиную вместе с улыбающимся Себастьяном. – Если твоя жена родит тебе девочку, то мы приложим максимум усилий и заставим тебя выполнить свое обещание.
– Папа! – восторженно крикнула темноволосая малышка и побежала к отцу, оставив своего старшего брата продолжать разбираться с новой игрушкой.
Герцог Торегросса подхватил дочку на руки, и та звонко рассмеялась, крепко прижимаясь к нему.
– Что?! – воскликнула Ронни с уже округлившимся животиком. – Ты тоже в этом участвуешь?!
Гаспар одарил нас одной из своих дипломатических улыбок и расположился на подлокотнике кресла, в котором сидела его супруга.
– Увы, мне пришлось подключиться. Но уверяю тебя, дорогая, я совершенно ничем не рискую…
– … кроме своей репутации! – поддакнул Себастьян и поставил нашу дочь на ноги, чтобы она вернулась к прежнему занятию в компании Алекса.
Гаспар бросил в сторону герцога уничтожающий взгляд, что не ускользнуло от всех присутствующих.
Наши взгляды обратились на детектива Интерпола в белом свитере с ярким, рождественским узором. Незаинтересованными остались только Александр и Белен, которые увлеченно строили железную дорогу, чтобы пустить по ней двухметровый игрушечный поезд.
– Что ты пообещал сделать, Гаспар? – мягко спросила Ронни своего мужа.