Жизнь
Шрифт:
Ах, как жаль, что из-за них я не почувствую прикосновение его пальцев!
Зато уже почувствовала, как щеки запылали румянцем.
Его рука согнута и галантно спрятана за спиной, пока другая держала миниатюрный букет из… темно-зеленых роз?!
Я моргнула несколько раз, уверенная, что мне кажется. Но нет, букет не изменился.
Ступень. Еще. И еще. Все.
Я увидела цветы перед собой и подняла глаза на мужчину, который заставлял сердце умирать и заново рождаться. Его медовый взгляд смотрел в душу, лишал способности видеть окружающий мир и вдохновлял.
Себастьян
Его темная бровь взметнулась вверх в немом вопросе.
Я недоуменно хлопнула ресницами, не понимая в чем заминка.
Медленная, манящая улыбка приподнимает один уголок его красивых губ, и он опускает взгляд на мои запястья.
Ох, черт! Я взяла букет в правую руку!
Быстро исправив ситуацию, я положила вспотевшую ладонь, поверх его вытянутой вперед руки.
Он повернулся и устремил решительный взгляд вперед. Себастьян повел меня вниз по ступеням в бальный зал, для приветствия королевской чете и первого вальса.
Наверняка, я глупо выглядела со стороны, откровенно пялясь на идеальный профиль своего кавалера.
Нужно срочно отвернуться! Вот прямо сейчас! Ну же! Да посмотри же ты в другую сторону, дурочка!
Словно прочитав мои мысли, Себастьян перевел на меня взгляд. Я втянула воздух через рот, показывая, как зависима от него. Его пальцы чуть сильнее сжали мои, взор опустился на губы, и его зрачки расширились, предавая темнеющий оттенок глазам.
Он хочет меня поцеловать!
А я брежу этим, отчетливо понимая, что в его прикосновении, близости и взгляде затаилась моя погибель. Я потеряю себя, обретя его. Я утрачу единственное, что у меня осталось – гордость.
Жестокость этой мысли возвратила меня в реальность, и я отвела взгляд. Однако чувствовала, что Эскалант продолжал смотреть на меня.
Мы шли по живому коридору из светского общества. Впереди и позади нас, шествовали другие пары. Звучал вальс, кажется Чайковского. Я так и не научилась различать его композиции и творчество Иоганна Штрауса.
Так, хорошо, отвлекаюсь! Если бы только он отвел взор от моего лица!
Пары, шедшие впереди, останавливались перед королем, королевой и их дочерью, которые традиционно сидели на тронах. Наступил и наш черед. Себастьян опустил руку, и стал немного позади, но продолжал сжимать мои пальцы.
Мы стояли в первом ряду, и я беспрепятственно изучала представителей королевской семьи. Я могла легко концентрироваться, если бы мужчина стоящий рядом, не поглощал мое внимание, будто черная космическая дыра, затягивающая в свой мрак.
Король Испании Фердинанд Арагосса IV – высокий, худощавый пятидесяти семилетний мужчина с благородной сединой и аристократической выправкой, взирал на нас с благочестивой улыбкой на смуглом лице. Его одежда отличалась от традиционных фраков. Черный мундир с золотыми эполетами на плечах, орденами на груди и бело-голубой лентой, которая спускалась с правого плеча. Его жена – королева Мария, элегантная женщина с безупречной фигурой и темно-русыми волосами, облаченная в синее вечернее платье. Драгоценная
Да, они были бы великолепной парой. Пришлось сжать кулаки от приступа боли и ревности. Их брак стал бы выходом для меня, но и погибелью.
Когда все дебютантки с кавалерами выстроились в два ряда перед правящей династией, окруженные представителями высшего света Европы, король Фердинанд IV поднялся со своего места, и развел руками в знак приветствия.
– Добрый вечер, милые дамы и господа! – низким голосом и с легкой улыбкой заговорил он. – В этот вечер мы принимаем в наше общество сто двенадцать юных аристократок. Отныне вы, сеньориты, должны следовать нашим обычаям и традициям, которые завещали нам предки. Будьте честны, справедливы, добропорядочны и благородны. Вы – наследие нашей аристократии! Итак, да начнется бал!
Прозвучали аплодисменты и привлекающие внимание аккорды оркестра. Тут же подлетели служащие и забрали у нас букеты цветов, чтобы отнести их к столикам.
Глава 15
Танец и боль
– Готова? – услышала я голос Себастьяна над своим ухом.
Его рука легла на талию и я, повернувшись к нему, оказалась очень близко.
– Д-да! – прохрипела я, подняв к нему глаза.
Себастьян повел меня в центр зала. Мы оказались в окружении других пар, которые выстроились в заранее отрепетированном порядке.
Эскалант занял позицию ведущего партнера. Я положила дрожащую руку ему на плечо, а другую отдала в его теплую ладонь в белой перчатке. Он обвил мою талию и притянул к себе.
Первые звуки трогательной мелодии вальса зазвучали, словно эстетическая услада для слуха. Себастьян умело закружил меня в медленном танце, вызывая новый прилив волнения в океане моей взволнованной души.
О, нет!
Последняя надежда на неумеху-танцора с повадками хромого слона превратилась в цветы на алтаре его безукоризненности. Сглотнув, я посмотрела на него… и утонула в его глазах. Опять. Безвозвратно.
Себастьян. Нерушимый пример мужественности заставлял сердце стучать, как будто я пробежала несколько километров. Духовное чутье художника наслаждалось от происходящего. Меломан во мне ликовал, слушая божественные звуки вальса. А тело торжествовало от прикосновений и близости мужского совершенства в облике Себастьяна Эскаланта.
Это был мой первый вальс. Это был самый волнительный, чувственный и лучший вальс в моей жизни. Это был мой первый вальс с мужем…
Словно сцена кинохроники из эпохи девятнадцатого века предстала перед глазами присутствующих в этом бальном зале. Все взгляды, фото и видеокамеры репортеров по негласной команде обратились на пару, которая кружилась в вальсе.