Жизнь
Шрифт:
С его помощью я вышла из машины и двинулась по обочине моста, который соединял два берега реки. Вечерней воздух наполнял легкие прохладой. Влага ложилась на волосы и кожу. Я наслаждалась этим, но запретно раздумывала: видит ли он меня сейчас?
Ну что же, пусть смотрит на мое отчаяние!
Остановившись у перил, я положила на него ладони и сжала холодный металл, который показывал свое безразличие. Глаза опустились к воде. Ее ледяные волны медленно будоражил ветер: то ласкал, то ругал. Ветки деревьев у берега опустились в реку, которая
Наконец-то, я могла дышать! Сейчас я уверена, что вижу тот нужный и спасительный свет в конце тоннеля. Показался проблеск во мраке моей жизни. Я не хотела сдаваться. Я хотела довериться своей судьбе и принять ее решение, но прежде всего, сделать все, чтобы победить. Если мне суждено умереть из-за любви, так тому и быть. Ибо без любви мне жизни нет. Это существование я уже пробовала и поняла, что такой путь не для меня.
Итак, мой выбор сделан. Твой ход, судьба!
Вода так обольстительно манила меня. Я чуть склонилась вперед, пытаясь услышать шум ее всплесков. Там должно быть очень холодно и одиноко. Совсем как мне вчера…
Я вздрогнула от резкого прикосновения мужской ладони к плечу. Обернувшись, я увидела суровое лицо Раблеса, который удерживал меня за руку.
– Сеньорита? – насторожено спрашивал он, вглядываясь в мое лицо.
Я слишком сильно склонилась к перилам и даже не заметила этого. Вернее, попыталась не заметить.
– Все в порядке, Бенедикт. Мы можем ехать, – натянуто улыбнулась я, и позволила ему проводить меня к автомобилю.
Ну вот, я почти поступила на курсы актерского мастерства.
Глава 39
Эскалант, который закаляет
Сильная пульсирующая боль разрывала мои виски даже сквозь сон. Что же я вчера пил такое? С огромным усилием я разлепил веки и тут же зажмурился от яркого света, бьющего прямо в лицо, и не смог сдержать мучительный стон.
– Доброе утро, братец.
Голос Виктора заставил меня резко распахнуть глаза.
Какого черта, он делает у меня дома?! Не понял…
Мой взгляд скользнул по белым стенам, огромному окну с поднятыми жалюзи, белому дивану и стеклянному столику.
Неужели больница?!
И словно доказывая мне догадку, в поле зрения оказался младший брат, который поднялся с белого кресла у дальней стены.
– Как самочувствие? – его слова прозвучали с неприкрытой издевкой и упреком. – Наверное, не достаточно хорошее после столкновения с подушкой безопасности?
Бурбон. Машина. Трасса. Встречка и…
Все. Я вспомнил.
Я опять откинул голову на больничную подушку и шумно выдохнул. От резкого движения грудная клетка заныла, а боль сильнее стала выбивать пульс. Хорошо, что переломов нет! Если память мне не изменят и алкоголь не добавляет фантазийной красочности, то авария была жуткой.
– Что произошло, Себастьян? – спросил меня Виктор.
Я нахмурился и отвел глаза, избегая его взгляда.
– Не справился с управлением, – пробурчал я. –
– Пьяный Себастьян за рулем? – уточнил Виктор и покачал головой. – Что-то новое для всех.
Особенно для меня. Новый я себе совсем не нравлюсь. Но уверенность в том, что я уже не смогу быть прежним даже устрашала.
– Ты весьма легко отделался! – продолжал Виктор, встав рядом. – Помятое лицо, пару ушибов и несколько синяков – намного лучше переломов или смерти. Согласен?
Я вскинул на него взгляд, желая дать понять, что жажду его ухода.
– Неужели мы поменялись местами, брат? Неужели твой худший кошмар осуществился, и ты стал походить на меня?
Виктор коротко рассмеялся:
– Таким как ты мне точно не быть! Вселенная ни за что не выдержала бы двух таких зануд и непроходимо-упрямых тупиц.
– Шел бы ты уже… домой, – процедил я. – Хотя бы.
– Непременно пойду, – ухмыльнулся тот. – Мне еще предстоит утешать нашу матушку, которая чуть сума не сошла, получив известие об аварии. А после уговаривать отца повременить с решением об отмене передачи тебе титула. Не говоря уже про мою дерзкую тигрицу, которая является твоей невесткой. Ее-то сквернословие в твою сторону я прекращать не буду! Ведь оно так точно и четко озвучивает мои мысли.
– Как мило! – бросил я, снова откидываясь на подушку.
Как же зверски болит голова!
– Зоя была рядом с тобой всю ночь.
Мой взгляд резко устремился к брату. Я увидел его довольную улыбку вызванную моей реакцией.
– Но предугадав твое скорое пробуждение, она ушла. Просила передать тебе вот это, – он протянул мне сложенный вдвое альбомный лист.
Сдвинув брови, я взял его и не спеша развернул. Сердце так быстро застучало, что казалось, заглушило приступ боли в голове. Я держал в руке свой портрет выполненный талантливой рукой Зои Рольдан…
Ах, черт возьми, Солер! Опять мимо. Ведь она Эскалант. Пока.
Девушка изобразила меня спящим на этой же кровати. Я почти вижу, как ее изящные пальцы создают линию за линией, изображая меня: точно, совершенно, чувственно.
Она снова меня рисует!
Сердце запрыгало от восторга, удивляя такой реакцией. Неужели это намек на ее согласие? Неужели она откажется от развода?
Устал. Не могу больше держать это в себе!
– Я...зависим, брат, – нехотя, прошептал я, не глядя на него. – Не понимаю, что со мной.
Виктор вздохнул.
Я оторвал глаза от рисунка и посмотрел на уже серьезное лицо человека, которого готов простить. Мне нужна его дружба, и я уверен, что от меня ему необходимо тоже самое.
– Добро пожаловать в мой мир, брат! – провозгласил Виктор.
Я не сдержал усмешки. Черт возьми, а ведь становиться легче, когда говоришь об этом!
– Какой же дерьмовый мир-то! – сокрушался я, чувствуя свое поражение – Я слабый, беспомощный словно калека!
Я двумя руками взъерошил волосы и аккуратно провел ладонями по лицу.