Жизнь
Шрифт:
– Раздевайся.
Я отшатнулась от огненной ярости в его медовых глазах.
– В ...смысле? – мой голос оказался чем-то средним между шёпотом и хрипом.
– По-твоему мой приказ вмещает несколько смыслов?
Э… Приказ?
Я сглотнула, глядя на неузнаваемого мужчину. От прежнего Себастьяна, казалось, не осталось и следа. Жестокость пропитала его голос. Она была в глазах, которые напрочь утратили мягкость, нежность… и уважение.
– Себ... Себастьян…
– Раздевайся.
–
– Сколько раз ты говорила «нет» Варгосу? – снова затянулся он и сделал глоток из хрусталя.
– Не знала, что ты куришь…
– Отвечай! – прорычал он.
– Ни разу, – хрипнула я.
Он же говорит о фотосессии? Уточнить или не стоит?..
– Когда? – бросил он.
– В Мадриде, – быстро ответила я.
– Понравилось?
– Д-да.
Он в один глоток осушил бокал и, сжав его в руке, посмотрел на меня из-под сдвинутых бровей. Раздался хруст. Стакан превратился в осколки стекла, которые посыпались из его ладони.
– Себастьян! – воскликнула я.
Инстинктивно я двинулась к нему, но он резко вскочил на ноги и так устрашающе пошел на меня, что я тут же попятилась.
– Значит, ты уже давно спишь с ним?!
– С-с кем?.. – тупо захлопала ресницами я, ничего не соображая от страха.
– Ах, тебе уже нужно уточнять?! Прекрасно! С Ксавьером, черт возьми, Варгосом! – теперь он почти кричал и продолжал идти на меня.
Обида придала мне силы, и я резко остановилась. Он тоже. Нас разделяла пара метров. Напряженное, яростное поле битвы двух нравов.
Он думает, что я спала с Ксавьером!
При том, что вчера обвинил меня в подобной связи, но уже с Гаспаром! Черт побери, да за кого же он меня принимает?! Неужели он настолько слепой склеротик, который не способен вспомнить мои принципиальные отказы вступить с ним в порочащие отношения, несмотря на чувства к нему?!
Моя гордость сделает меня непобедимой.
Я вздернула подбородок и посмотрела в его жестокие глаза. Он говорил, что читает меня. Ну, так пусть попробует узнать ответ на свой вопрос.
– Говори, – снова приказал мне аристократ, устрашая дикостью во взгляде. – Сейчас же!
Не пророню ни слова!
Он медленно сделал шаг ко мне.
– Ты. Моя. Жена. – Стальной голос звенел в этой тишине.
Я молчала. Лишь губы растянула в ироничную усмешку. Я подливала масло в огонь. Трясла красной тряпкой перед разъяренным быком. Выпустила кошку прямо перед носом злющего бульдога. Зачем же я это делала? Ответ довольно прост: я хотела вытащить этого аристократа из кокона стабильности и столкнуть в бурлящий океан хаоса.
– Ты моя жена! – рыкнул он, давя на меня силой внушительной фигуры.
– Только на бумагах
Злая усмешка посетила его совершенное лицо:
– Это ты так себя оправдываешь, когда трахаешься со всеми подряд?
Мой всплеск обиды и ярости вылился в непреодолимое желание ударить его. Я замахнулась, но руку резко перехватили его пальцы и жестко сдавили. Поддавшись предательскому страху, я попятилась.
Кажется, я добилась желаемого. Я разбудила очень долго спящего льва-людоеда, который жаждал крови. Он шагнул ко мне и, в одну микро минуту, я уже задыхалась от руки Эскаланта, которая сжималась на шее.
Он не душил. Он подавлял. Больно прижимая меня к стене, он приблизил свое лицо, источая ненависть и презрение, прошипел:
– Даже не пытайся сделать нечто подобное, маленькая шлюжка! Ты не имеешь права хлестать меня по лицу! Никто не имеет права, понятно?! Тем более такая жалкая ничтожность, как ты! Теперь, говори! Когда ты дала ему трахнуть себя?
– Пусти! – я яростно толкнула кулаками в его каменную грудь.
Ни за что не отвечу! Я гнала от себя слезы и чувство боязни за свою участь. Я не отвечала, чувствуя боль и унижение такой масштабности, которую еще не знала.
– ГОВОРИ!!! – заорал он и жестко тряхнул меня, удерживая за шею.
Я зажмурилась и в ту же секунду почувствовала, как его пальцы разжались, и мое тело безвольно сползло по стене. Распахнув глаза, я сглотнула, заметив, что он отошел в сторону, снял пиджак, распустил узел галстука, а затем яростно швырнул все это на кресло и стал закатывать рукава черной рубашки.
Я медленно поднялась на ноги, не спуская с него глаз. Наконец, он справился и посмотрел на меня. Я ужаснулась от новой степени ярости смешанной с ненавистью, которые мерцали в его глазах. Он не скрывал своих эмоций. Себастьян Эскалант явно демонстрировал, какие чувства я вызываю в нем.
Но разве вот этого я добивалась?
– Тебя наказывали в детстве? – презрительно спросил он.
– Н-нет, – прошептала я, опять нарушая молчаливый обед. – Я была послушным и разумным ребенком.
– Так вот в чем дело? – покачал он головой и злобно усмехнулся. – Значит, ты компенсируешь нехватку своих детских проделок во взрослой жизни?
Я смотрела, как он потянулся за ремнем брюк со значком «Кавалли» и стал снимать его.
– Ч-что ты делаешь? – напряженно спросила я, хотя догадки уже были.
Он улыбнулся, вопреки сверкающим первобытной яростью глазам:
– Буду восполнять пробелы в твоем воспитании.
Эскалант сложил снятый кожаный ремень вдвое и двинулся в мою сторону.