Жизнь
Шрифт:
Разрезая поверхность воды акула с всадником устремились в погоню за армией нежити. Впервые за свой долгий путь Милан выпала возможность отдохнуть. По сравнению с бесконечным бегом и боями, путешествие на акуле можно назвать долгожданной передышкой. Нужно только держаться, чтобы не свалиться, но юному воину это вполне по силам. Истощенный источник магии наконец-то получил возможность спокойно сохранять ману.
Клан Молнии.
Сначала Воины клана хотели атаковать приближающиеся корабли нежити, чтобы не дать врагу высадиться. Но прежде,
Одна тысяча, вторая, третья. Десять тысяч, сто тысяч. Для вторжения нежить использовала несколько километров побережья. А сила клана должна быть в едином кулаке, люди решили не распыляться, а все таки встретить врага единым фронтом, как и планировалось ранее.
Сто тысяч людей знали, что им не суждено победить. Но позади воинов мирная часть клана и им некуда уйти, только после уничтожения всех способных сражаться, новый правитель империи Шторма может отпустить остатки клана и предать вражду забвению. Только нужно принести жертву на алтарь свободы. Сначала предательство и потеря власти, теперь это. Для бывшего правящего клана пришли тёмные времена.
Молния была в первых рядах армии, под ней могучий чёрный конь агрессивно бил копытом. Доспехи облегали тело девушки, как вторая кожа, хрупкая фигура была полна достоинства. Тёмные волнистые волосы собраны в высокий хвост. Зелёные глаза твёрдо смотрели на врага.
Армия немертвых меж тем выходя из воды строилась напротив армии клана. Постепенно количество нежити становилось все больше, даже сейчас было видно, что их больше в десяток раз. Это будет безнадёжной битвой. Вскоре причалили и корабли, Муравьи ступили на берег и заняли правый фланг армии мертвых.
Затем орда нежити расступилась пропуская триумвират. Архилич, королева Лия, Лания и Нейроличи вышли вперёд. Установилась тишина. Сто тысяч живых против полтора миллиона армии мертвецов. Люди смотрели в черепа врагов, скоро они присоединяться к армии немертвых, но для начала нужно умереть. Итоги понятны, казалось будущее не изменить.
На ковчеге десять тысяч магов-воинов были готовы вмешаться по приказу генерала Шестой. Нужно только дождаться первых потерь воинов клана Молнии. Это будет подходящий момент, чтобы разбить орду нежити и заявить о себе Империи Грома. Затем Шестая планировала подмять под себя разрушенную империю Шторма и позаботиться об Игрис. Армия Ковчега ждала только приказа, чтобы вмешаться и начать колонизацию.
Глава 26. Архимагистр Смерти
В это время Милан наконец-то доплыла до берега. Девушка встав на акулу, одним прыжком достигла земли и не оборачиваясь устремилась вперёд. Её цель достойно близко, в этот раз юный воин достигнет успеха. Ноги несли девушку, обгоняя ветер, словно птица. А вот и тылы армии нежити. Орда хлынула в стороны, будто вода перед пророком, организуя девушке коридор до высшего немертвого. Девушка с проклятыми артефактами воспринималась, как сам Архилич, никто не посмел препятствовать ей.
Девочка не останавливаясь бежала вперёд. Вскоре все должно закончиться. Кощей тоже почувствовал её присутствие и его фигура в доспехах обернулась назад. Милан подбежала и не снижая скорости, вставая на колени еще в воздухе, её даже протащило несколько метров, аккурат к архиличу. Склонив голову и протянув вперёд меч и щит двумя руками, девушка произнесла.
— Господин я клянусь тебе в своей верности. Я выполню любой твой приказ. Я принесла тебе, то что ты хотел. Забери их, пожалуйста. И девушка не выдержав напряжения, заплакала. Не дело почти ребенку чувствовать страдания раздробленной души и под давлением проклятых вещей уничтожать невинных людей.
Архилич не заставил себя ждать, забрал меч и щит. Странное марево окутало оружие и Кощея, а также Милан.
Как только артефакты ушли из рук, оковы связи душ девочки и архилича разорвались. Силы покинули Милан, и девушка упала без чувств. Также как девочка чувствовала боль Кощея, так и он её чувства. Их души былисоединены достаточно долго посредством проклятых артефактов.
В какой-то мере можно сказать, что Кощей и Милан были двумя половинками целого из-за связи душ. И речь не о любви и гармонии. Скорее проникновения в друг друга как острые ядовитые и проклятые шипы. А сейчас архилич вытащил эти шипы из раненой души девочки.
Спустя несколько мгновений осколки душ покинули артефакты, перестав контролировать Милан и объединились с личом. Оружие упало невредимым к ногам бессознательной девушки. Внешне ничего не изменилось, тот же скелет под доспехами, но от немертвого чувствовалось огромное давление силы. Но это было только начало, высший немертвый обернувшись к живым, протянул руку.
Молния не успела схватить свой кулон, как он сорвался с её шеи улетел к Архиличу, словно птица. Приземлившись в костлявую руку, кулон взорвался и осыпаясь пылью. А Архилич надолго застыл будто его парализовало. Фигуру скрыло туманом, живые не могли понять что происходит.
Мгновение назад чистое небо вскоре потемнело от черных туч, если что и происходило с архиличом, это вызвало гнев мира. В небесах загрохотал гром. Молния. Удар за ударом били в Архилича, но немертвый уже проходил нечто подобное и смог устоять. Сейчас же мощь Кощея была намного больше, теперь ничто не сможет помешать его перевоплощению.
Вскоре тучи очистили небо, и туман пропал. Архилич начал ходить туда-сюда перед ровными рядами своей армии мертвых, словно размышляя о чем-то. Никто не понимал, что происходит, все были готовы к смерти и ждали начала сражение. Но поведение Архилича было не характерным для нежити и живые начали надеяться и ждать чуда. И чудо произошло…
Он не знал кто он и откуда. Неизвестный не знал как давно он в этом странном тумане. Сначала он плутал один. Потом компанию ему составила трехшерстная обычная кошка. И они уже бродили вдвоем. Странник не только сам был в тумане, но и его мысли. Иногда казалось он забывался, но не переставал ходить. Он не знал усталости. Только голод, холод и боль. Однажды вдалеке он увидел тусклый огонёк. Конечно же они с кошкой направились туда. Неизвестно сколько длился их путь. Но когда они приблизились к огню, тот словно одержимый ворвался в его грудь, принеся с собой обжигающее чувство.