Жизненная сила
Шрифт:
– На данный момент, да.
– Тогда я предоставляю вас более важным делам.
– Все важные дела закончены. Остаток этого дня - не больше, чем рутина.
– И все же - хорошего дня, мадам.
– И вам. И вам того же, дорогая.
Изображение растаяло, сопровождаемое задумчиво пульсирующим светом.
Миоцен встала у единственного окна.
– Откройся.
Темнота исчезла. Ее заливал бесконечный дневной свет, жестокий и синий. И горячий. Глядя сверху на свой маленький город, наблюдая за дронами и капитанами в самый разгар работы, Миоцен неожиданно позволила себе отвлечься. Да, ей оказана честь присутствовать здесь и даже возглавлять
В преданности.
Когда-то давно они с Премьером одновременно поступили в Академию и во многом были похожи: амбициозные студентки, жадно поглощавшие знания, ставшие друзьями и однажды случайно признавшиеся друг другу, что никогда не будут принадлежать любовникам, как порой и самим себе.
Но каждая из этих двух молодых женщин заявила, что хочет стать первой на этом Корабле.
Во снах Премьера именно она возглавляла первую миссию. Во снах же Миоцен нынешний Премьер являлась самым важным органом этой миссии.
И в этом заключалась колоссальная разница.
Но почему сейчас Премьер пришла сюда сама?
Да, проблем, конечно, много. Инерция мышления и ночные кошмары, вызванные вечным ожиданием каких-то неизвестных опасностей. Благодаря голографическим изображениям и роботам-факсимиле она может управлять Кораблем из любой его точки. Но такая отважная и подвижная душа, какой обладала Премьер, должна была ненавидеть свое официальное положение, отдаляющее ее от свершающегося прорыва. И возможно, в самый последний момент, в лихую минуту Премьер махнула рукой на здравый смысл, села в один из крошечных каров и оказалась здесь в канун великих событий. А по сути - похитив у нее, Миоцен, исторический момент открытия.
В первый раз Вице-премьер ощутила, насколько ненавистна ей такая перспектива. В груди поселился гнев. Но гнев этот был странно приятным, даже больше - он был гармоничным. И справедливым. И Миоцен подумала, что, может быть, она находится здесь именно для того, чтобы испытать это неведомое доселе чувство. Премьер знала, что благодаря бесконечной преданности подчиненной она может приехать сюда и присвоить себе честь быть первой, и Вице-премьеру не останется ничего другого, как только кивать и улыбаться, отдавая славу, которая по праву принадлежит ей самой.
Миоцен спокойно приказала окну увеличиться.
Прозрачная панель выгнулась вперед и стала тоненькой, как стенки надуваемого мыльного пузыря.
И, наклонясь вперед, Миоцен увидела спальный район меж бриллиантовых улиц, а за ними горячее черное лицо этого странного мира и сказала себе совершенно спокойно и сухо: «Не ходите сюда, мадам. Оставьте мне мою славу. Только ее одну, прошу вас».
Глава девятая
Капитаны без планов и маршрутов - ничто.
Покорение планеты состоялось через год и девять дней после знаменательного брифинга в топливных баках. И, как любое другое историческое событие, оно свершилось именно тогда, когда и ожидалось. Сторона, на которой оно произошло, была выбрана потому, что на ней наблюдалась явно зрелая и стабильная почва. Мост был закончен, поставлен в нужную позицию и опущен в верхние слои атмосферы; перед этим он благополучно прошел все вообразимые испытания. Последний километр моста разворачивался под гром оркестра. В последний момент датчики еще фиксировали малейшие неровности почвы и наносили их на карты. Но вот край острой, как бритва, гиперфибры вошел в железную землю, и специально спроектированный кар понесся вниз, защищенный как прочными полями, так и своей скоростью. Путешествие через проржавевшие контрфорсы прошло быстро и без происшествий, так что первая партия прибыла на место с минимумом суеты.
Ходил слух, что принять участие в этом торжественном акте прибудет сама Премьер. Но, как и большинство слухов, он оказался ложным и стал передаваться далее как очередной анекдот. Зачем после столь тщательно выстроенной системы безопасности она станет подвергать себя столь явному риску?
Привилегия открытия досталась Вице-премьеру.
В сопровождении камер слежения и охраны она осторожно ступила на поверхность Медулла оссиум. Глядя из базового лагеря, Уошен видела ее слишком спокойное лицо, обращенное к чужому ландшафту, и заметила в широко распахнутых неморгающих глазах какое-то необыкновенное выражение. Возможно, это было удивление. Или благоговейный страх. Но потом это выражение, каким бы оно ни было, исчезло, узкие губы раскрылись, и Миоцен с подчеркнутой значительностью заявила:
– Служа Премьеру, мы здесь. Капитаны восторженно закричали и запели. Первая партия взяла по обычаю образцы почвы и растительности и в полном соответствии с планом вернулась в базовый лагерь.
Обед в этот день был поздним, и его, скорее, следовало бы назвать пиром. Бездонными стаканами шампанского заливалось приправленное специями мясо и диковинные овощи. И тут, в самом разгаре праздника, пришли поздравления от далекого Премьера.
Громко, чтобы все слышали, она вызвала Миоцен.
– Вы храбрый вождь.
– Проекция командира Корабля грациозно развернулась и жестом указала на мир внизу.
–
Это знаменательный день в знаменательной истории нашего Корабля.
«Увы, не совсем так», - подумала Уошен.
Ноющее разочарование росло час от часу. На следующий день шесть команд, включая и ту, что совершила под руководством Миоцен первую экспедицию, стали изучать привезенные пробы. Но случилось именно так, как и предполагала Уошен: капитаны были лишь администраторами, а не исследователями. Каждый исторический момент был заранее спланирован и полон рутины. Миоцен хотела лишь того, чтобы каждому кусту и минералу было дано свое название, а каждый клочок почвы нанесен на карты. Ничто здесь не вызывало ни тени удивления у этих первых, на совесть работавших команд.
Третий день оказался таким же, и это становилось скучным. Но Уошен никому не говорила о своем разочаровании и даже не хотела называть свои чувства именно этим словом.
Привычка есть привычка, а она всегда была настоящим образчиком капитана. И потом всем известно, какие люди всегда надеются на ошибки, неувязки и всякого другого рода беспокойства. И еще лучше известно, чем могут кончиться такие беспокойства.
И все-таки…
На четвертый день, когда пришла пора высаживаться ее команде, Уошен заставила себя принять точку зрения, подобающую капитану.