Жизнеописание Сайфа сына царя Зу Язана
Шрифт:
И когда Садун услышал эти стихи и уразумел, что Вахшу от него нужно, враги бросились навстречу друг другу и сшиблись, подобно двум горам или двум бурным потокам, а между ними встала гибель, подобно ослепительной молнии. Противники бились копьями, пока копья не сломались, и рубились мечами, пока мечи не зазубрились, они обливались потом, задыхались и не переставали сражаться, пока не уподобились от усталости призракам или бездыханным телам, от которых отлетела душа. Наконец дошло до решающих ударов, и первым ударил Садун, который обезумел от горя и досады, ибо увидел, как сражается Вахш аль-Фала, и понял, что такого воина нелегко одолеть.
А
– Да окрепнет твоя рука, да не возрадуется враг, да пошлет тебе бог исполнения желаний!
Потом он сказал Садуну:
– Возьми свой меч, о Садун, продолжи бой и не говори, что Вахш аль-Фала взял тебя предательством. Я одержу над тобой только честную победу, которую признают все люди.
А Садун спросил:
– О великий герой и украшение всех храбрецов, к кому это ты обратился, повернув голову, и с кем ты говорил?
– Не шути со мной, я говорил с царевной Шамой, дочерью царя Афраха, – ответил Вахш.
Тогда Садун спросил его снова:
– О ты, кому не было равных во все времена, неужели она здесь, в стенах этой крепости?
– Да, – ответил Вахш, и тогда Садун попросил:
– Крикни ей, чтобы она вошла.
– Войди, о госпожа Шама, о дочь царя Афраха, – крикнул Вахш, и она вошла и встала перед ними.
Когда Садун увидел Шаму, он так огорчился, что у него помутился разум. И он обратился к Шаме, которая стояла рядом с Вахшем и что-то весело ему говорила, и спросил ее:
– Неужели твой отец не нашел лучшего выкупа за тебя, чем моя голова?
А Шама ответила:
– Что он хотел, то и назначил, ни к чему эти разговоры, вперед, на бой и сражение, бейся копьем и мечом!
Когда Вахш аль-Фала услышал, что Садун так заговорил с Шамой, свет померк у него в глазах, и он крикнул Садуну:
– Брось эти разговоры, о сын презренных, бери свой меч и иди в бой, а я буду с тобой сражаться.
И Садун ответил:
– Боже сохрани, о герой из героев, как я могу сражаться с тобой после того, что ты сделал, ведь ты оказал мне милость и благодеяние, ты победил меня и пощадил, и теперь битва с тобой для меня запретна!
Сказав так, Садун сложил руки за спиной, склонил голову и добавил:
– О великий рыцарь нашего времени, о потомок храбрецов, явивших доблесть в дни битв и сражений, убей меня на глазах у моих товарищей и друзей, отруби мне голову, возьми ее и иди своей дорогой, возвращайся цел и невредим домой и сыграй свадьбу с твоей невестой в кругу ваших близких и родичей.
Тогда Вахш аль-Фала ответил:
– Если ты говоришь от чистого сердца и не обманываешь меня, то выйди со мной за стены крепости.
Садун согласился и, обратившись к своим товарищам,
– Пусть никто не выходит с нами, посмотрим, что произойдет между мною и этим доблестным юношей.
Все повиновались приказу предводителя и остались на месте, а Вахш, Шама, дочь царя Афраха, и Садун спустились по лестнице и вышли наружу, в горы и долы. Садун приказал запереть за собой ворота, чтобы никто из его верных друзей не мог последовать за ним, и его товарищи вышли на стены крепости, оплакивая своего предводителя и сокрушаясь о своем господине.
А когда Вахш, Шама и Садун вышли втроем в безлюдную степь и остановились посреди равнины, Садун обратился к Вахшу и сказал:
– О доблестный герой и бесстрашный лев, везде и всюду сокрушающий врагов своим острым мечом, не сразиться ли нам сейчас?
– Сразимся, – ответил Вахш.
Тогда Садун предложил:
– Давай трижды схватимся здесь, в горах и степях, и тот, кто победит противника все три раза, получит над ним власть: захочет – убьет его, захочет – возьмет в плен, а захочет – простит и отпустит.
Вахш аль-Фала согласился, и они сняли с себя все воинские доспехи, бросили на землю все оружие, остались в одних шароварах и начали бороться. Казалось, будто это два дерева крепко вцепились в землю корнями! Борцы наносили друг другу страшные удары, и схватка их была еще тяжелее, чем поединок или сражение. При виде легкого и стройного тела Вахша Садун подумал, что с таким худощавым юношей легко справиться, и кинулся на него, стремясь разом покончить с ним. Он схватил Вахша и приподнял, а потом бросил его изо всех сил оземь и решил, что он убил Вахша насмерть. Но Вахш аль-Фала, будто львенок, на землю упал – на ноги встал! Однако и Вахш убедился, что противник его могуч и опасен, и подумал: «Как же мне избежать этой опасности, как уйти от этого великого бедствия?». Он обливался потом, кипел гневом и негодованием, и вид у него был хмурый, потому что Садун поднял его и бросил оземь посреди безлюдной степи на глазах у Шамы, возлюбленной его сердца. И тогда, ослепленный гневом, Вахш бросился на Садуна и, сцепившись с ним в борьбе, схватил своего противника за уши, изо всех сил сжав их. Садун рухнул на землю, как рушится гранитная скала или срубленное дерево. И Вахш аль-Фала сказал себе: «На первый раз сошло, но этот человек – тяжелый и крепкий, а я легкий и худощавый. Он может меня осилить и повалить, а потом нас обоих с царевной погубить, а ведь я еще не достиг цели! Лучше я сейчас убью его, лишу жизни его и его людей, возьму его голову и уйду своей дорогой в свои родные края».
И, сказав себе все это, Вахш аль-Фала подбежал к своему противнику, сел ему на плечи, схватил кинжал и хотел немедля снести голову Садуна с плеч.
Но Садун сказал:
– Откажись от своего намерения, не делай этого, не то раскаешься, но будет поздно. Это ведь только первый раз, осталось еще два.
Услышав от Садуна аз-Зинджи эти слова, Вахш смутился и тут же встал. Садун встал тоже, и они снова начали биться и бороться, и Вахш аль-Фала снова одолел его. Третий раз взялись они бороться и биться на кулаках в этой глухой пустыне, и Вахш почувствовал, что слабеет в схватке с этим богатырем, который был силен, как верблюд, и, собрав всю свою решимость, нанес Садуну такой удар в грудь, что тот упал на землю и потерял сознание. Тогда Вахш стал возле него на колени, вынул из ножен кинжал и приложил его к горлу своего противника. Садун понял, что настал его смертный час, и сказал: