Жизнеописание Сайфа сына царя Зу Язана
Шрифт:
– Вернемся в диван, и я покажу тебе кое-что, – сказала Акила.
Царь вместе с Акилой вернулся во дворец и уселся в диване, а Акила села рядом с ним. И царь спросил ее:
– Разве ты не слышала, как кричал страж города в прошлую ночь?
– Да, я слышала, но не обратила внимания, а что он кричал и что сказали тебе колдуны и жрецы?
– Вот они сидят перед тобою, – отвечал царь Камарун. Тогда Акила предложила царю:
– Выбери из них шестьдесят колдунов, пусть они погадают на песке здесь, перед тобой, чтобы мы увидели, на что они
И царь поступил, как велела ему Акила. Триста колдунов он задержал, а шестидесяти приказал гадать на песке. Колдуны раскинули гадание один раз, а потом второй и третий, но молчали, не зная, что сказать. И царь спросил их:
– Что же вы увидели в вашем гадании, что вам открылось?
И колдуны воскликнули:
– Обещай нам пощаду!
– Пощада дарована вам! – отвечал царь.
Тогда колдуны и гадатели сказали:
– Враг, который проник в наш город, был в деревянном сундуке, этот сундук поднял его в воздух и доставил в город, потом его проглотила рыба и на него набросилась птица Рух, и теперь две трети его тела находятся в рыбе, а одну треть захватила птица, сейчас он обитает в темных краях, рыба плавает в воде, а птица висит над ним. И рыба его не отпускает, и птица не оставляет, так между ними он и пребывает.
Тогда царь обратился к мудрой Акиле:
– Ты слышала, что сказали колдуны? Будто бы нага враг влез в летающий сундук, его проглотила рыба и схватила птица, и все же он жив! Я не понимаю, что означают эти слова.
И мудрая Акила крикнула колдунам:
– Сколько раз я запрещала вам есть грубую и острую пищу, но вы не слушаете меня! От такой пищи разум грубеет и тупеет, она влияет на ум и ослабляет рассудительность!
Услышав это, царь напустился на жрецов и колдунов и крикнул им:
– Подите прочь с моих глаз, собаки!
И они убрались, страшась гнева царя. Тогда Акила велела ему распустить диван и сказала:
– Не бойся, о великий царь нашего времени, я сделаю все, что ты хочешь!
Потом она села на мула и, покинув царский дворец, отправилась домой, а, вернувшись в свой дом, подошла к колодцу, в котором висел Сайф, и вытащила его. Увидев Акилу, Сайф успокоился и спросил ее:
– Что ты делала весь этот день?
– Я была с колдунами, отвлекла и ослепила их, – отвечала Акила, – завтра я сыграю с ними шутку, которая превзойдет то, что случилось сегодня.
Ее слова успокоили Сайфа, и он поблагодарил ее за старание и усердие. Потом Акила приказала принести еду, они ели и пили, пока не насытились. Так они провели время до вечера, беседуя и развлекаясь, а когда померк свет, и ночь укрыла землю своим мраком, мудрая Акила сказала:
– Я хочу спросить тебя кое о чем, обещай мне пощаду!
Сайф ответил:
– О матушка, спрашивай у меня, что хочешь: ведь я твой сын и между нами не может быть никаких тайн.
Тогда Акила сказала:
– Ты пришел в нашу землю, чтобы взять то, что тебе нужно,
– А чего ты хочешь от меня после того, как я выполню то, за чем пришел? – спросил царь Сайф.
И Акила ответила:
– Я хочу женить тебя на моей дочери Таме, ведь я давно обещала ей это и отсылала всех женихов, которые приходили ко мне, суля большие деньги и богатые подарки. Я хочу, чтобы ты стал мужем Тамы, я сказала ей: «Твоим мужем будет только царь Сайф, доблестный герой».
Сайф ответил:
– О матушка, если мне суждено стать ее мужем, а ей – моей женой, то когда-нибудь это сбудется, но я поклялся самыми страшными клятвами, что у меня не будет никакой жены до Шамы, дочери царя Афраха. Твоя дочь Тама мне дороже жизни, но ты знаешь, почему я медлю.
На это Акила сказала:
– О сын мой, ты можешь не говорить мне об этом, я ведь знаю все это давно и верю твоим правдивым словам.
И они провели эту ночь в веселье и беззаботности, а когда на небо взошла заря, Акила сказала:
– Тама, давай то, что у тебя приготовлено!
Тама привела газель, а ее мать спросила:
– У тебя что-нибудь еще осталось?
Тама ответила:
– Нет, матушка!
Тогда Акила приказала ей:
– Принеси крылья сокола, которые у тебя хранятся, они мне нужны.
Тама ответила: «Слушаю и повинуюсь!» – ушла и вернулась с крыльями сокола. Акила взяла крылья, привязала их к палке и расправила так, как птицы расправляют крылья во время полета. Потом она прикрепила эту палку к спине газели так, что та стала похожа на сокола, распустившего крылья, перевязала палку посредине веревкой, конец веревки пропустила в блок и потянула ее.
И газель поднялась в воздух, а крылья на ее спине трепетали, как будто она приготовилась к полету. Тогда Акила закрепила другой блок на голове газели и у ее задних ног, принесла деревянную доску, приказала Сайфу лечь на нее, взялась за одну веревку, а ее дочь Тама – за другую, и при помощи блоков, привязанных к газели, они подтянули доску, на которой лежал Сайф, наверх, так что он, лежа на доске, оказался под брюхом газели, его голова – под головой газели, грудь – под ее грудью, а ноги – под хвостом, так он висел в воздухе, а концы веревок Акила прикрепила к стальным пружинам, укрепленным справа и слева от дома, и сказала Сайфу:
– Оставайся так, пока я пойду в диван и исполню то, что нужно. Все это я делаю для того, чтобы запутать гадания.
Акила облачилась в свою парадную одежду, села на мула и отправилась в диван. Прибыв туда, она спешилась и, подобрав одежды, вошла к царю Камаруну и увидела, что диван уже собрался. Там были и везиры, и наибы, и сановники, и все они разом говорили, сетуя на то, что случилось с ними, а когда прибыла мудрая Акила, они встали ей навстречу. Акила приветствовала их, а они стоя ответили ей, и она приказала им сесть, а сама села подле царя Камеруна и, когда все успокоилось, спросила царя: