Жизнеописания прославленных куртизанок разных стран и народов мира
Шрифт:
« – Тебе… только одному тебе!.. Во-первых, мой бедный друг, ты знаешь также, как и я, что подобные клятвы невольников не имеют цены. Правда, я дала тебе слово выйти за тебя замуж… А разве моя вина, что г. Лагранж, продал меня своему кузену, а тебя колонисту в Иль де Франс?
« – Да, это твоя вина, – потому что, если бы вы сказали г-ну Лангранжу…
« – А почему ты не говорил сам, вместо того, чтобы глупо клеветать на меня?..
« – К чему было просить, когда я был убежден, что вы перестали меня любить!
« – Я тебя вовсе не
« – И рассчитывали на шевалье Дероша, что он расчистит вам дорогу… Да, да, год назад, один Мозамбик, служившей у кузена г-на Лагрганжа, и приехавший к моему новому хозяину в Иль де Франс, рассказал мне все; через две недели после вашего прибытия в Сен Поль вы подарили ваше ложе шевалье. О! вы хорошо провели свой корабль.
« – Правда, довольно хорошо для того, чтобы сделаться госпожой после того, как была невольницей. Это счастье не по твоему вкусу, потому что ты упрекаешь меня за него. Как хочешь! Продавайся опять, если тебе это нравится, и прощай!
« – Прощай!.. А если я не хочу тебя теперь оставить!.. Если я все еще люблю тебя Изабо!..
«Голос Платона внезапно сделался нежным. Он упал к моим ногам.
«Он был по прежнему красив, даже еще красивее прежнего.
«Ясно, я сделала ошибку; но за исключением шевалье, который мне нравился несколько недель, ни один из любовников, которые перебывали в моих объятиях, ни на минуту не заставили сильнее забиться мое сердце.
«Напротив, близ Платона моя кровь пламенела. Разве мы были не из одной страны, не из одного племени?..
«И при том, мне казалось, что это было завершением моего дела; что возвысив его моим золотом до достоинства человека, я должна была доказать ему моей любовью, что я смотрела на него, как на человека.
«О! это не человек благодарил меня за доставленное мною ему счастье!.. Это был бог! Ах, милая графиня, пока мы любим, – мы дикие. – Ваши парижане и парижанки не могут составить об этой любви даже идеи.
«Но, увы! если боги имеют достоинства, то имеют и недостатки
«Я не замедлила на опыте убедиться в этом…
«Платон был ревнив как тигр. В первое время я смеялась над этой ревностью.
« Что для меня значило это рычание против людей, которых я не любила, которых я не могла любить, как, например, Лаклавери.
«Между тем, когда его ревность угрожала повредить моей жизни, как под тем предлогом, что он всех их проклинает, он го-ворил о том, чтобы я затворила двери для моих поклонников, старых и новых, я начала серьезнее принимать комедии.
« – Мой милый, сказала я ему, – есть у тебя для меня бриллианты, кашмиры, лошади? Есть у тебя золото, чтобы поддерживать мой дом, чтобы кормить моих невольников и людей? Есть у тебя деньги, чтобы бросать на ветер, по моей прихоти?.. Нет? Так позволь мне доставать его из кошелька тех, которые его имеют. Я люблю тебя и только тебя одного. Вот наше обоюдное наслаждение. Что касается до моего состояния, оставь меня доставать его, показывая, что я люблю других.
«Против воли, Платон подчинился необходимости, Он исполнял у меня должность управителя домом. Целый день он запирался в своей комнате для исполнения своих обязанностей, только ночью, – и то когда я подавала ему известный сигнал из окна моей комнаты, – позволено было ему являться ко мне.
«Все шло хорошо около года, т е. до конца прошлого. В это время приехал в Бурбон один шведский дворянин, граф Альберт Валентиус.
«Благородный и богатый, он был принят в первых домах острова. Молодой, прекрасный, любезный, он был оспариваем самыми прелестными креолками, желавшими приковать его к своей колеснице.
«Я должна сказать, что ремесло куртизанки в колониях очень нелегко. Столько женщин отдаются даром, что та, которая продает себя за большие деньги, находит очень мало желающих. Кокетливый, капризные, страстные до всех наслаждений, Креолки иногда в своих желаниях доходят до ярости. Для них любовь составляет главную необходимость.
«Я раза два или три встречала графа на прогулке на бульваре Доре, но он, казалось, не замечал меня; он едва удостаивал меня взглядом. Это тем более оскорбляло меня, что я заметила его красоту, совершенно новую для меня: граф был белокур, как Феб… Блондины редки на Бурбоне.
«Что сделать, чтобы привлечь его внимание? Что сделать, чтобы отвлечь его от соперниц, которых я ненавидела?.. Написать ему? очень пошло.
«Вдохновение внушило мне лучшее.
«Однажды вечером я была на прогулке одна, как вдруг за-метила прекрасного шведа, верхом, ехавшего по направлению к моей коляске.
«В руках у меня была бенгальская роза… В ту минуту, когда он проезжал мимо, я бросила ему цветок в лицо.
«На бульваре произошел настоящей скандал. Свидетельницы моего поступка, женщины, со всех сторон окружавшие меня вскрикнули от гнева и презрения.
«Они побили бы меня своими веерами, если бы осмелились.
«Я хохотала, потому что достигла своей цели.
«Роза, ударившись в щеку графа, рассыпалась по его платью ароматным дождем. Он остановился, повернул лошадь, так как моя коляска продолжала ехать и с улыбкой приблизившись ко мне, он проговорил:
« – Это вызов?
« – Ни больше, ни меньше!..
« – А как имя прекрасной неприятельницы?..
« – Индеанка Изабо.
« —Достаточно. Время?
« – Полночь.
« – Ваше оружие?
« – Поцелуи.
« В полночь граф был у меня.
« В эту ночь пастушья звезда не поднялась для Платона.
« Прошла неделя, две, три… Альберт Валентиус расставался со мной только тогда, когда этого требовали особенно важные занятия.
«Я до безумия влюбилась в него. Он меня обожал. О Плато-не никаких известий. Я его никогда не видала.
« Когда я несколько освободилась от моей страсти, меня обеспокоило упорное отсутствие моего дикого любовника. Но разве было мне время размышлять?