Жлобология. Откуда берутся деньги и почему не у меня
Шрифт:
НУ, НЕ МЕНЯ, КОНЕЧНО. Я ВООБЩЕ ЧЕЛОВЕК БЕСПЕЧНЫЙ.
В различных рейтингах социального и экономического развития Гонконг часто признают лидирующим городом в Азии и одним из лучших на планете: высшее образование, медицина, инфраструктура, свобода предпринимательства, удобство ведения бизнеса и все такое. Однако существует одна проблема, с которой город не может справиться десятилетиями: имущественное неравенство.
В каком-то смысле разрыв между богатыми и бедными – такая же часть культурного и исторического облика Гонконга, как и его известная всем идентичность глобального центра коммерции и финансов. Все началось с британцев, в середине XIX века подчинивших короне почти необитаемый остров и основавших здесь торговые дома, чьи названия и сегодня доминируют на фасадах местных небоскребов. Прибыльная опиумно-тканевая-чайно-фарфоровая торговля потребовала создания обширной портовой, складской и логистической инфраструктуры, где требовались чернорабочие; все это хозяйство необходимо было администрировать и охранять; торговцам, администраторам, солдатам и их семьям нужны были услуги и развлечения. Так поначалу и определилось место китайского населения (массово переселявшегося сюда из огромной аграрной провинции Гуандун) в системе разделения труда и, соответственно, в социальной структуре гонконгского общества.
Разделение было закреплено пространственной обособленностью. Европейцы жили в особняках и доходных домах в центральной части северного побережья острова, и повыше, на холмах ближе к пику Виктория. Китайцы же расселялись к западу и востоку, а также на лежащем через бухту полуострове Коулун. К примеру, район Сай Йин Пун, где сегодня живет ваш покорный слуга, когда-то был исключительно китайским; улица с незамысловатым названием High Street (пятая, если считать вверх по холму от набережной) служила «чертой оседлости». Выше Bonham Road можно было селиться исключительно иностранцам, спускавшимся вниз разве что ради визита в местные курильни и дома терпимости.
По прошествии десятилетий проблема неравенства не исчезла, но по большей части утратила свою расовую окраску. В Гонконге (как, к примеру, и в Нью-Йорке) по-прежнему есть преимущественно белые (китайские, индийские, непальские, филиппинские) районы, но ни о каких ограничениях речи не идет. Вместо этого неравенство сегодня связано с доступом к самому ценному ресурсу в городе, со всех сторон окруженном водой, – жизненному пространству.
В декабре 2017 года гонконгская South China Morning Post отмечала, что с 2003 года цены на жилье в городе выросли на 430 % – что для всех, кто знаком с ситуацией в городе, звучит, как… преуменьшение. Город с 2007 года неизменно получает сомнительное отличие как самый дорогой рынок недвижимости на планете.
Семья с медианным местным доходом в 300,000 HKD в год (~2,4 миллионов руб) должна откладывать 100 % своего заработка на протяжении 18 лет, чтобы позволить себе квартиру размером менее 500 футов (46 кв. м) в окраинном районе Гонконга. Более 85 % населения города никогда не смогут позволить себе собственное жилье. Государство частично снимает остроту вопроса, субсидируя строительство социального жилья на северных окраинах. На сегодняшний день в подобных апартаментах уже живет около 30 % населения автономии, однако спрос далеко превосходит предложение.
Причиной этого бума (помимо ограниченного естественными условиями предложения) стало безумное количество новых миллионеров из материкового Китая, для которых Гонконг 15 лет назад стал основной площадкой для инвестиций в недвижимость. Все это привело к тому, что гонконгцы живут с родителями до 30–35 лет, будучи не в состоянии позволить себе даже аренду, которая на начальных позициях может съедать до 70 % месячного дохода. От ситуации выиграли, прежде всего, старые гонконгские деньги: китайские и европейские бизнес-конгломераты, не поддавшиеся панике накануне возвращения Гонконга под суверенитет Китая в 1998 году и сохранившие контроль над недвигой. Также выиграли строительные компании и REIT-ы.
Известные всем в городе «четыре великих семьи» – Ли, Хо, Хуэй и Ло – когда-то начинали как компрадоры западных торговых домов, в последствии основав свои торговые империи. Когда пробил час, эти семьи оказались наилучшим образом позиционированы для скупки недвижимости и борьбы за права строительства.
Сегодня Гонконг занимает третью строчку по концентрации UHNW-индивидуумов (Ultra High Net Worth) после Нью-Йорка и Лондона, щеголяя 4300+ жителями со свободными активами более 30 миллионов американских долларов (не считая стоимости своего жилья и тачек). При этом 10 % процентов самых богатых жителей зарабатывают в 44 раза больше, чем 10 % самых бедных, а индекс Джини в 2016 дошел до самой высокой отметки за десятилетие – 53,9 (0 – абсолютное равенство доходов; Россия в 2015 – 41,2).
Долгосрочные последствия подобного разрыва не ограничиваются неудобством жизни с родителями. Как и везде, состоятельность означает принадлежность к классу, а та, в свою очередь – знакомства и профессиональные возможности. Но в этом плане в Гонконге лучше быть иностранцем: так гораздо проще выделиться из толпы.
Как и 150 лет назад…
1.4.
Где зарылась несправедливость?
Ангус Дитон пишет, что несправедливость сеют другие важные процессы, о которых американское народонаселение и не догадывается. Немудрено, что ему дали премию.
Каждый год Америка тратит на лечение на триллион долларов больше, чем другие богатые страны, а толку чуть. Работы там все больше (население-то стареет), но простым медбратьям не до жиру: они то и дело объединяются в профсоюзы, требуя повышения зарплат. А оплата страховки работодателем – это те же самые недополученные доллары в семейный бюджет; ровным счетом то же, что и у нас, только чуть более завуалировано.
При этом надо понимать, что квалифицированные врачи (обучение там невероятно сложное, с нашим не сравнить) получают безумные зарплаты в полмиллиона – и даже больше! – долларов в год, да еще и постоянно мухлюют со страховками. Случаев раскрытия подмахивателей фейковых рецептов просто до хера.
СЛИЯНИЯ И ПОГЛОЩЕНИЯ – ТЕМА ОТДЕЛЬНОЙ ГЛАВЫ (И ДАЖЕ КНИГИ), И ЗАБЫВАТЬ О НИХ НЕЛЬЗЯ.
Куча отраслей промышленности – технологии, масс-медиа, фарма – сейчас управляются несколькими конгломератами компаний. Но, оказывается, слияния редко поднимают зарплаты рядовым сотрудникам. Потребительские цены растут, а вот доходы работничков – хер там. Яркий пример – те же американские больницы. Они друг друга поглощают, цены для больных просто сумасшедшие, а нянечки так и перебиваются от зарплаты до зарплаты. Все это покрывается заговором страховых компаний под управлением сами понимаете кого.
БОЛЬШОЙ КОРПОРАЦИИ ПРОЩЕ МАНИПУЛИРОВАТЬ ОБЩЕСТВЕННЫМ МНЕНИЕМ, ЧЕМ ЗАНИМАТЬСЯ ИЗОБРЕТАТЕЛЬСТВОМ И ИНВЕСТИЦИЯМИ. ПОЭТОМУ НОВЫЕ ЧУДЕСНЫЕ ЛЕКАРСТВА ТАК БЕЗУМНО ДОРОГИ, А КОРПОРАТИВНЫЕ НАЛОГИ НЕ ТАК УЖ ВЕЛИКИ.
По всему миру уменьшается влияние профсоюзов. Колхозное изобретение социалистов выходит из моды. Куча контор заставляет новых сотрудников подписывать контракты с разными хитроумными пунктами – неразглашение, запрет о работе на конкурентов (по нашему трудовому кодексу, кстати, такое запрещено) и тому подобными ограничениями. К тому же чуть ли не половина американских рабочих при найме на работу подписывают обязательство о том, что не будут подавать в суд на работодателя при трудовом конфликте или увольнении.
Многие компании замещают сотрудников на временных индусов и прочих подрядчиков. Уборщики, официанты, обслуживающие технику инженеры, даже личные секретари сейчас работают не на фирму, где требуется их труд, а на большую аутсорсинговую корпорацию, которая еще и соревнуется с другой такой же конторой, стараясь выставить цены на своих сотрудников пониже. Независимые фрилансеры, контракторы и аутсорсеры живут от платежа к платежу, без страховки, отпуска и без возможности карьерного роста.
Фондовый рынок вроде как вознаграждает инвестиции в развитие и обновление производства, но еще сильнее он вознаграждает владельцев хедж-фондов за перемещение денег из зарплат зажиточного среднего класса в руки к портфельным управляющим. Пока доходы простых людей стоят на месте, американские корпоративные прибыли подросли с 20 до 25 % ВВП. Это еще не учитывая бешеных премий топам: с ними-то средние зарплаты неплохо растут, но вот медианные стабильно проигрывают инфляции.
Начиная с выборов Трампа (хотя обвинялись-то как раз клинтоновские схемы финансирования) чудовище капитализма наконец-то забороло демократию. Теперь корпорации могут действовать как политические субъекты, высылая неограниченное количество денег кандидатам. Это еще один шаг от «традиционного» зарегулированного лоббизма к прямому воздействию на законодательство. Поэтому налоговые льготы не заставят себя ждать.
Дитон считает, что в этих проблемах и надо копаться. Это не какая-то неостановимая сила глобализации или технологической сингулярности, которая отберет у всех работу, а просто признаки не очень здоровой экономической системы. И правильная государственная политика это может отрегулировать. Голосуйте за ученых!
Только кто ж вам даст? Власть-то давно уже захвачена и выбора у нас нет. Но не волнуйтесь: о вас позаботятся.
Глава 2
Тень мирового правительства: глобализация на службе силы зла
Формально безработица в США падает, но новые рабочие места – это совсем не те места, что раньше. Из-за автоматизации и глобальных систем наблюдения синим воротничкам стало гораздо тяжелее: за всеми следят! Взять каких-нибудь дальнобойщиков, которым внедрили GPS, девчонок из колл-центров, где записываются все разговоры, метки на рабочих автозаводов и складов, системы отслеживания трафика в офисных туалетах и так далее. Все для того, чтобы без остатка выкачивать из людей труд. Это пока еще искусственный интеллект не овладел постановкой KPI, но осталось недолго. Дал ему на входе бигдату о сотрудниках, а на выходе – профит конторы. Так несколько лет – и, глядишь, люди забегают так, что все вдруг поймут: штат офисных клерков можно резать раза в два без особых потерь для выручки компании.
НЕВЕРОЯТНАЯ ДОЛЯ МИРОВОГО БОГАТСТВА, СКОНЦЕНТРИРОВАННАЯ У 1 % НАСЕЛЕНИЯ ПЛАНЕТЫ – СЛУЧАЙНОСТЬ ИЛИ ЗАКОНОМЕРНОСТЬ?
Они владеют почти сотней триллионов долларов – это больше капитализации американского фондового рынка, и даже больше общемирового ВВП! Неужели тут обошлось без вселенского заговора?
Подавляющее большинство россиян, например, давно верят [11] в теневое правительство планеты. И это правительство, конечно, к Россиюшке настроено враждебно. Всего пятая часть опрошенных отрицает наличие заговора рептилоидов. Отметим, что еще пару лет назад таких было всего 30 %, а верящих – меньше половины. Налицо плохая агентурная работа и срыв покровов!
11
https://www.rt.com/politics/432643-russians-world-government-conspiracy/
Среди пенсионеров доля верящих в жидомасонский беспредел превышает 70 %, а знания о заговоре они черпают из телевизионных передач, новостей и уличных сплетен. Лидеры мнений (такие, как аналитик Лидия Аркадьевна) чуть менее чем полностью овладели умами. Насчет состава теневого правительства сомнений ни у кого нет: всем ясно, что там сидят олигархи, банкиры и американские функционеры. Лишь два процента верят, что Путин и Трамп входят в его состав. Причем сопротивление темной силе оказывает лишь дух и воля российского народа.
А кому же еще отвести эту роль? Знаю еще один богоизбранный народ, но там все сложно из-за тесных родственных связей с этим самым правительством.
2.1.
Глобализация
Несомненно, одни из самых дебильных существ – это антиглобалисты. Маразм докатился до такой степени, что они путешествуют в места сборищ сильных мира сего, чтобы выразить свой протест. Ребята явно не догоняют, что сам факт того, что они вообще могут куда-то беспрепятственно поехать, и есть результат процесса, с которым они так рьяно борются!