Жмурки с маньяком
Шрифт:
– В следующий понедельник, – сказал Развеев Ложкину, – место Вадима займем мы. С этой отравой можно не хило подняться.
– А Вадим? – спросил Ложкин.
– А твой гомик? – задал встречный вопрос Игорь. – Тот вообще сгинул ни за что. И все шито-крыто. Помнишь, Вадим под кайфом говорил: «Новый препарат, новый человек»? Я думаю, он не врал. И еще он сказал, что препарат с фабрики, тут вообще сомневаться не приходится: ампулы фабричные, только внутри не глюкоза, а, похоже, действительно чистый морфий, только по цвету отличается. На этом тоже можно поиграть.
Развеев слегка нахмурился: не забыть попробовать на вкус глюкозу Барышникова – маленькую капельку на язык. Судя по всему, она должна быть горькой. А если нет? А вдруг она сладковатая, как обычная глюкоза? Ну и черт с ней, самое главное – она по всем параметрам соответствует морфию. «На вкус и цвет товарищей нет», – ухмыльнулся Игорь.
– Мне думается, что этот человек в машине, – он кивнул в сторону иномарки, которая к этому времени выезжала на дорогу, – работает на фармацевтической фабрике.
– Как бы нам не вляпаться, – пробурчал Ложкин. Но деваться некуда. Когда нечем уколоться, приходят мысли продать свою задницу черномазым на рынке и на вырученные деньги купить дозу. Лучше кинуть Вадима и этого черта на иномарке.
– Держится он солидно, – заметил Развеев, провожая «Понтиак» глазами. – Похож на большого человека. Но большие люди не возят товар, на то у них есть «шестерки». А этот действительно новичок в деле наркобизнеса, залетная птаха. Не верится, что такой солидный человек работает мальчиком на побегушках. Нам это на руку, или заведем с ним дружбу, или обломаем ему рога.
– Поехали, «вмажемся», Развей, – нетерпеливо предложил приятель.
– Поехали. До понедельника денег нам хватит. Но нам нужно появиться у Вадима как можно скорее.
– Точно, – одобрил идею приятеля Ложкин. И добавил, проявляя сообразительность: – Но вначале позвоним ему.
– Это естественно.
Глава 6
– Вы? – удивилась Лариса, делая шаг назад и пропуская журналиста в прихожую. – Здравствуйте… Павел Семенович, кажется? Знаете, вы меня удивили и… немного напугали. Что случилось?
Во внутреннем кармане его пиджака лежала серебристая полоска с упакованными в ней двумя таблетками аспирина. Дома журналист поработал над ней острием ножа, соскабливая дату изготовления, и был почти готов – под предлогом осмотра вещей Николая – осуществить подмену. Но для этого ему придется врать.
– Я начал писать книгу, – начал Павел. – С вашего согласия, Лариса, я хочу включить в нее эпизод о вашем брате. Это будет изобличительная книга, я опишу ужасы войны в Афганистане. Я сделаю упор на ломающуюся психику молодых военных, на их искалеченные души. Николай будет одним из многих, кого я опишу. Я не собираюсь отражать в книге его нелепую гибель, он как бы пройдет от начала своей карьеры военного, споткнется на Афганистане…
Мельнику казалось, что его уши полыхают огнем.
Женщина покачала головой.
– Я не знаю, Павел, хорошо ли это. Надо ли бередить память о Николае. Вы вправе не спрашивать у меня согласия – брата больше нет. Но вы пришли и спросили. Я вам благодарна за это.
Гость кивнул, ему было стыдно перед этой пожилой женщиной.
– Если вас интересует военная биография Николая, то я расскажу о ней…
Мельник слушал и кивал. Но ему хотелось остановить женщину и сказать: «Не надо, Лариса. Я обманываю вас, я не собираюсь писать книгу о вашем брате. Мне нужны две таблетки его аспирина. Я попробую доказать…»
Но он слушал…
Лариса рассказала о боях Николая в Афганистане и перешла к более позднему времени, когда ее брат пересел на «СУ-27».
– Коля очень любил этот самолет. Он всегда называл его уважительно, полным именем. Хотя многие называли его просто «сушка». Я не меньше брата знаю все достоинства и недостатки этого истребителя, знаю, как он вооружен. Вам, Павел, непривычно, наверное, слушать из уст пожилой женщины все эти лазерные и противолокационные ракеты, инфракрасные наведения на цель в ночных условиях полета. Но Николаю я была больше, чем старшая сестра, я была ему почти матерью, и он всегда делился со мной своими успехами, неудачами, просто жизнью. Ему не повезло в двух браках, мне – в трех…
– Извините меня. – Мельник выдержал паузу. – Могу я еще раз взглянуть на вещи Николая?
Они смотрели в одну точку – и журналист, и сестра погибшего капитана, – на ее морщинистые руки.
– Конечно.
Женщина подошла к шкафу и открыла дверку. Павел стал рядом. Он вопросительно посмотрел на Майстровскую. Она тоже ответила взглядом: «Вы можете сделать это».
Вот они, две таблетки, упакованные в серебристую медицинскую фольгу. Вот и название фирмы: ФКБ – «ваш первый помощник». Пожалуй, он слишком дол-го разглядывает таблетки. Причастен ли Алберт Ли к этому делу? Мельник этого пока не знает. Что там, помимо ацетилсалициловой и аскорбиновой кислоты? На этот вопрос ответа тоже нет.
Лариса отошла к столу, за которым они беседовали, и прикурила очередную сигарету.
Мельник повернулся к ней.
– Лариса… Мне неудобно, но… мне необходима хотя бы одна из этих таблеток. – Он хотел пойти дальше и самоотверженно сказать, что собирался произвести подлог, но только поморщился от подобного героизма.
Женщина принесла ножницы и молча отрезала от упаковки одну таблетку.
– Спасибо вам большое, – поблагодарил ее журналист. – И еще один вопрос. Вы точно помните, что Николай не обращался к врачу накануне гибели?
– Знаете, вы поставили вопрос очень конкретно, – ответила хозяйка. – Действительно, в больнице брат не был, а вот с врачом общался.
Журналист замер. Сейчас он услышит имя частнопрактикующего врача Алберта Ли. Но прозвучало совсем другое имя.
– Это Женя Корнеев, наш сосед. Он работает в Центральной городской больнице.
Центральная городская больница. Именно в это учреждение обращался перед своей нелепой смертью Игорь Брянцев, вернее, в поликлинику при больнице, Павел помнил это точно.