Жмурки с маньяком
Шрифт:
В первой же аптеке Павел попросил аспирин.
Продавщица выложила на прилавок картонную коробку.
– Пожалуйста. Восемь тысяч ровно. – А у вас есть аспирин компании «Здоровье и долголетие»? – спросил журналист, прочитав название на упаковке.
– Да, быстрорастворимый аспирин. – Она повернулась к стеклянным стеллажам и достала золотистую коробочку. – Пожалуйста. Будете брать?
Мельник кивнул, разглядывая три знакомые буквы изготовителя.
– Одиннадцать тысяч.
– Скажите, – откровенно спросил Павел, – а можно употреблять аспирин от импотенции?
Продавщица
– Безусловно. Но результата вы не получите. Есть хорошее средство, шведское, но стоит очень дорого.
– А фирма ФКБ не выпускает такого препарата?
– Об этом мне ничего не известно. Во всяком случае, к нам оно не поступало.
– Спасибо. Я возьму только аспирин.
Получалось что-то несуразное. Был доктор Ли и его солидные клиенты, были их довольные лица, наконец – фармацевтическая компания и аспирин, который ни черта не помогает.
В машине он принялся изучать инструкцию к применению.
Впрочем, в этом не было надобности. Он десятки раз, не задумываясь, вскрывал, подобную этой, упаковку, бросал две таблетки в стакан с водой и смотрел, как та шипит и пузырится. Безусловно, много раз он пользовался аспирином фирмы ФКБ, российского производителя лекарств. Три большие буквы на упаковке подсознательно отложились в памяти, ассоциируясь впоследствии с лекарством, в данном случае с аспирином.
Мельник читал:
«Применяйте аспирин ФКБ только после внимательного изучения инструкции!
Берегите от детей!
Состав: ацетилсалициловая кислота: 0,254 г., аскорбиновая кислота: 0,246 г., эксцепиенты: в количестве, достаточном для одной быстрорастворимой таблетки.
Показания к применению: головные боли, мышечные боли, ревматические боли, гинекологические боли, лихорадочные состояния.
ФКБ – ваш первый помощник. Быстро, надежно и безопасно».
И что я узнал? – спросил себя Мельник, положив упаковку во внутренний карман пиджака. Как и предполагалось – ничего.
В салоне машины было душно, Павел взмок. Он поехал домой, чтобы принять душ.
Аккуратно повесив пиджак на плечики, он закрыл платяной шкаф. Отчего-то стало неуютно. Он снова открыл шкаф и посмотрел на висящий пиджак. А в пиджаке аспирин.
И он вспомнил, что именно его тревожило и беспокоило с момента встречи с полковником милиции. Слово «аспирин», произнесенное Виктором Березиным в подъезде дома, явно резало слух. И если бы оно не было произнесено полковником милиции, то Мельник никогда бы не вспомнил об офицере Гражданской авиации Николае Агафонове, во внутреннем кармане кителя которого лежали две таблетки аспирина, и о служащем сбербанка Игоре Брянцеве, который накануне трагического исхода не принимал никаких лекарств – тем более наркотиков, – кроме безобидного аспирина. Принимал ли Николай Агафонов перед роковым полетом аспирин, выяснить не удалось.
Мельник забыл о душе. Одну стену его комнаты занимал большой стеллаж, где, помимо книг и журналов, хранились многочисленные репортажи, интервью, комментарии – материалы опубликованные и неопубликованные. Он подошел к полке, помеченной цифрами: 1994.
Павел взял папку и сел за стол. Материал о катастрофе самолета «Ту-154». Мельник положил перед собой первый лист дела, которое он освещал в газете. Это была стенограмма пресс-конференции, которую провел заместитель начальника Управления Гражданской авиации.
«Управление Гражданской авиации
Прослушивание расшифрованной магнитофонной записи речевого самописца («черного ящика») самолета «Ту-154» авиакомпании «Российские авиалинии», потерпевшего аварию 8 марта 1994 года в 30 километрах от города Климова.
19 марта, 1994 года».
Павел пропустил начало и большую часть середины.
«…Командир корабля Николай Агафонов:
– Климов, говорит борт 1038, рейс 39. Следую эшелоном восемь тысяч. Запрашиваю разрешение на снижение.
Диспетчер аэропорта Андрей Кравцов:
– Борт 1038, говорит диспетчер Кравцов. Дайте сводку о бортовом оборудовании.
Николай Агафонов:
– Климов, бортовое оборудование работает нормально, радар показывает чистое небо. Сигналы климовского и навигационного маяков слышу хорошо. Коротковолновый диапазон забит, дополнительная рация настроена на военный диапазон, связь постоянная. Прием.
Андрей Кравцов:
– Борт 1038, все правильно, снижение разрешаю. Счастливо вам. Конец связи.
Николай Агафонов (традиционное обращение капитана к пассажирам перед посадкой):
– Дамы и господа! Говорит капитан корабля Николай Агафонов. Наш полет завершается, через пятнадцать минут мы приземлимся в аэропорту города Климова. Снижение и посадка будут проходить в штатном режиме. Пожалуйста, пристегните ремни безопасности. При входе в облака – возможность попадания в турбулентный поток. Благодарю за то, что вы воспользовались услугами авиакомпании «Российские авиалинии». Спасибо за внимание… Снижаемся, Леша.
Второй пилот Алексей Пеньков:
– Да, капитан…
Николай Агафонов:
– Чем думаешь заняться в свободное время, Леша?
Алексей Пеньков:
– Постараюсь забыть о наших бифштексах в камбузе и отправлюсь в хороший ресторан. Мне давно рекомендуют японскую кухню, но я пока не дозрел.
Николай Агафонов:
– Не советую тебе, Алексей. Там кормят сырой рыбой, поят горячей водкой из деревянных коробочек, а напоследок подают густую зеленку, которую японцы называют чаем. После такого ужина ты страстно возжелаешь забыть уже не камбуз, а бортовой туалет.