Жмурки с маньяком
Шрифт:
– Да, сняла.
Павлюк нашел в себе силы обернуться и на этот голос. Черноволосая лет 25 женщина снимала их на камеру. «Это конец…» Он посмотрел в сторону офиса: какой позор, его арестовывают у всех на глазах. Но, слава богу, «КамАЗ», который разворачивался на площадке, полностью закрыл видимость из окон административного здания.
– Снимайте, снимайте, – говорил первый.
И она снимала.
– Инспектор Трунов платком поднимает кейс гражданина Павлюка. Я беру кейс крупным планом… Инспектор кладет его на заднее сиденье машины. Съемка непрерывная. Я держу кейс в кадре… Павлюк садится рядом…
– Вы напрасно выбросили кейс, Никита Васильевич. Мы все снимали на пленку, так что вам бесполезно отпираться и говорить, что это не ваш кейс. Это ваш кейс? – Хлопков говорил четко и абсолютно без пауз. Конечно же, обработка Никиты Павлюка – это не все. Это только начало. То, как он себя поведет, что сообщит, и будет отправной точкой. Детектив был уверен, что сумеет должным образом обработать Павлюка. У него накопился немалый опыт, когда, окончив юридический факультет, он долгое время работал в наблюдательной комиссии по условно-досрочным освобождениям.
– Да, – чуть слышно ответил Павлюк. – Это мой кейс.
– Отлично. Что в нем?
Начальник производственного отдела молчал. Хлопков строго сказал в камеру:
– Я фиксирую это как нежелание или отказ в помощи следствию: статья 182 Уголовного кодекса. Я предупреждаю гражданина Павлюка, что этот факт отрицательно повлияет на него в дальнейшем в ходе следствия. Инспектор, вы сняли момент передачи свертка Вениамином Губенко гражданину Павлюку?
– Да. При двадцатикратном увеличении, все было как на ладони.
– Гражданин Павлюк, вы признаете тот факт, что Вениамин Губенко передал вам в машине сверток?.. Так, я вторично предупреждаю задержанного о нежелании помочь следствию. Согласно специальной инструкции о мерах пресечения он будет немедленно препровожден в тюрьму предварительного заключения.
Слово «тюрьма» вернула Павлюка к действительности.
– Почему я не хочу помочь следствию? Я хочу помочь, – торопливо заговорил он, глядя то в объектив камеры, то в добрые глаза инспектора Трунова.
Хлопков подгонял себя: «Прессинг и еще раз прессинг, не дать опомниться, не дать просочиться ни одной мысли об адвокате, правах, о нарушениях…»
– Хорошо. Теперь прошу вас уяснить следующее, – быстро заговорил детектив. – Мы не входим в штат сотрудников ФСБ Климова. Мы работаем на Лубянке, в Москве, и прибыли сюда со специальным заданием выявить коррумпированных офицеров службы безопасности в Климове, а также ведем ваше дело, напрямую связанное с нашим спецзаданием. Это дело под личным контролем директора ФСБ. Вы поняли, гражданин Павлюк, что помощи вам ждать неоткуда?
– Да.
– А теперь отвечайте быстро, не задумываясь, коротко и ясно. Это ваш кейс?
– Да, мой.
– Где и когда вы встретились сегодня с Вениамином Губенко?
– В… 9.20, в его машине, напротив проходной фабрики.
– Пожалуйста, снова, с упоминанием фамилии, даты и времени.
– Я встретился сегодня, 14 июня 1995 года, с Вениамином Губенко в 9.20 в его машине напротив фабрики «Здоровье и долголетие». – Он помолчал и добавил: – Зеленый «Понтиак», номер В-230-ЭС.
– Хорошо. Назовите вашу должность на фабрике.
– Начальник второго производственного отдела.
– Что передал вам Губенко?
Павлюк замолчал.
– Ладно, я развяжу вам язык, – пообещал Малыш, полуобернувшись в водительском кресле.
Павлюк понял это, даже не глядя на инспектора Салова: язык ему развяжут.
Маленький продолжал:
– Я назову вам место и некоторые незначительные подробности, которые не могут служить подсказкой или давлением на вас. Я заявляю это официально, – сказал он в камеру. – Итак, гражданин Павлюк: звероферма, лекарства, термическое состояние, влиятельные клиенты, маршрут фармацевтическая фабрика ФКБ – Москва, Карл Хейфец, Мирза Батыев, Алберт… Продолжите, пожалуйста.
Павлюк ощутил под собой бездну. Они знают все. Отпираться бесполезно.
– Ли. – сказал он. – Алберт Ли. Я расскажу все, но прошу, чтобы мои слова рассматривались как содействие следствию. Добровольное содействие.
Козина громко прокомментировала:
– Задержанный высказал желание добровольно помочь следствию.
Хлопков кивнул и добавил:
– Суд учтет это. Рассказывайте.
Никита Павлюк начал давать показания на Алберта Ли.
Хлопков не давал ему говорить подолгу, чтобы тот во время рассказа не смог проанализировать ситуацию, в которую попал. Поэтому детектив постоянно перебивал его, задавая вопросы и держа таким образом Павлюка в постоянном напряжении.
– Назовите две любые фамилии пациентов Алберта Ли.
– Судья Сергей Третьяков, заместитель начальника отдела ФСБ Валерий Амелькин.
– Продолжайте рассказывать.
Павлюк продолжал.
– Назовите еще две фамилии.
– Мэр города Борис Аничков, окружной прокурор Евгений Безруков.
– Алберт Ли принимал их в своем кабинете на улице Партизанской. Где сейчас ведется прием?
– Насколько я знаю, там же. Но очень редко – раз в три недели.
– Мы тоже это знаем. Когда у вас очередная встреча с Губенко?
– Я должен позвонить ему по телефону сегодня вечером, после того, как партия глюкозы будет готова.
– Разъясните последнее слово – «готова».
– Я должен передать пропитанный препарат начальнику смены Геннадию Малахову. Тот – уже непосредственно в цехе – смешивает его с ингредиентами и следит за процессом.
– Чем и где пропитали препарат?
– На звероферме Вениамина Губенко излучением от убитых животных.
– Назовите еще две фамилии.
– Начальник УВД Виктор Березин, начальник таможенной службы Петр Колотов.