Жнец и его тень
Шрифт:
— Ботинки сними, — предупредил Кощей готовую рвануться всё рассматривать девушку. — Я двое суток чистоту наводил!
Варвара послушно разулась и в одних носках пробежалась по холлу, норовя сунуть нос в каждый угол. Когда восторг немного утих, она вспомнила о цели своего визита:
— Так вы покажете мне гроб?
— Ты иди, — за всех решил Кощей. — А то иначе мы все останемся без завтрака.
Жнецу нечего было ему возразить, а потому он лишь кивнул и сделал приглашающий жест в сторону подвала. Включив свет, он привалился
Сперва Варвара ответственно засняла каждый квадратный сантиметр находки, затем, спрятав телефон, вытащила блокнот и приступила к внимательному изучению, изредка что-то записывая или зарисовывая. Жнец невольно залюбовался ею: когда человек настолько искренне увлечён работой, он просто светится изнутри.
— Ого, тут узоры десятого века, а здесь уже четырнадцатого! Неожиданное сочетание, наши предки не очень-то уважали эклектику… И заговор тоже нетипичный, ни разу не встречала в источниках похожего. Зачем же его написали?.. Ты вот как думаешь?
— Я? — жнец встрепенулся от неожиданности, но всё же ответил: — чтобы лежащего в гробу никто не беспокоил, разумеется.
— Ещё скажи, что его все достали, и он сам туда улёгся, — Варвара посмеялась своей шутке и снова занялась записями.
Умаявшись, она беспечно присела на каменный краешек, сделала пару штрихов, потом чуть наклонила голову и посмотрела на жнеца из-под ресниц:
— Слушай, а почему ты всегда такой злюка? Вроде молодой парень, симпатичный… даже очень. А как рот откроешь, так хоть стой, хоть падай, — она надула щеки слишком усердствуя в передразнивании: — «это частная собственность, уходите!», «воровка», «надоедливая девица». Брр, аж жуть берёт. Вообще, как тебя зовут?
— Меня… ну… — озадачила ли жнеца неожиданная смена темы, или просто вопрос об имени снова поставил его в тупик? В любом случае озвучивать несчастного «Ивана Василевича» ей почему-то не хотелось больше, чем кому-бы то ни было. Видимо, потому ответ прозвучал несколько раздражённо: — а какое это вообще имеет значение?
— Хотя бы потому, что ты моё имя знаешь, а я твоё — нет, это нечестно. И вот что я говорила про злюку? Просто фу таким быть!
Жнец продолжал упрямо молчать, и Варвару осенило:
— Я поняла! Тебе просто не нравится твоё имя, да? У меня есть подруга по переписке, та тоже мечтает поменять своё ко всем чертям, но бумажной волокиты слишком много. Ну как, я угадала?
— Да, — подумав, согласился жнец. Написанное в паспорте ему действительно не нравилось. Но не придумывать же теперь другое? Отдел адаптации, если там заикнуться о смене документов раньше, чем лет через пятьдесят, на смех поднимет.
— Понятно. И как же тебя обычно называют? Друзья, коллеги?
— Подчинённые — «шеф», а начальник — «заместитель».
Девушка расхохоталась, чуть не уронив блокнот.
— Если это первое, что пришло тебе в голову, то надо полагать, что ты конченный
— Ты не первая мне это говоришь.
— А как быть мне? Можно я тоже буду называть тебя «шеф»?
— Не надо! — искренне ужаснулся жнец. — Тогда ты будешь мне напоминать одного несносного стажёра!
— Есть! — отчего-то развеселилась Варвара. — Всё-таки удалось выжать из тебя хоть одну живую эмоцию! А то холодный, как айсберг. Хотя, надо признать, это и интригует.
И улыбнулась. Нежной, открытой улыбкой, точно такой же, как тогда — в их первую встречу. В этот раз жнец не смог противостоять её странным чарам — улыбнулся в ответ.
Девушка некоторое время просто смотрела на него, как на картину, а потом сказала:
— Тебе уже говорили, что у тебя красивая улыбка? Как солнышко.
— Ни разу.
— В это трудно поверить. Значит ли это, что ты так улыбнулся только мне?
Жнец опять промолчал. Почему-то в присутствии Варвары он чувствовал себя слишком странно, как не бывало никогда за триста лет службы. Неизвестность нервировала — и в то же время он ловил себя на мысли, что не хочет, чтобы это прекращалось.
— Ой, чем-то вкусным запахло! — девушка опять с лёгкостью перескочила с темы на тему, принюхиваясь к тонкому аромату ванили с первого этажа, что проник в подвал сквозь открытую дверь и теперь дразнил обещанием отменного вкуса.
— Хочешь… с нами позавтракать? — ещё долго после этого жнец пытался убедить себя, что предложил это лишь соблюдая принятый у людей ритуал вежливости. И неважно, что таковой был бы совершенно неуместен после акта бессовестного шантажа.
— Конечно хочу! — обрадовалась Варвара. — Я думала, ты не предложишь. Где у вас можно руки помыть?
Когда все расселись вокруг стола, Кощей вытащил из духовки румяную, безупречно пропечённую ватрушку, разложил куски по тарелкам и иронично прокомментировал:
— Ты уж прости меня, Варвара-краса, что на ручку твою покушался: непорядочно это у соседа девушку уводить. Совет да любовь!
— Я не его девушка! — возмутилась она, смущённо при этом покраснев.
— Кощей! — укоризненно одёрнул волхва жнец.
— Ну что — Кощей? Как чуть что, сразу Кощей… Думаешь, я не вижу ничего?
— Погодите… — Варвара вдруг сообразила, что её смущает в этом диалоге, — вас правда зовут Кощей? Как в сказке?
— Какой-такой сказке? — заинтересовался волхв.
— Ну той, где бессмертный чародей похитил Василису Прекрасную, заточил её в своём тереме, а храбрый Иван Царевич её спас.
Метко брошенный нож вонзился прямо в центр оставшейся неразрезанной ватрушки, заставив Варвару испуганно отпрянуть.
— Грязная клевета! — в нешуточном возмущении возопил Кощей. — Сама она со мной сбежала! А потом, чтобы укрыться от гнева батюшки-князя, и наплела про похищение. Вот уж не думал, что в летописях сохранятся бабьи бредни.