Жнец
Шрифт:
— Ну и чего сидишь, не выходишь? — услышал я голос рядом с машиной, поднял взгляд и увидел женщину лет пятидесяти-шестидесяти, одетую по-деревенски в платок, повязанный в подбородок, и во что-то похожее на сарафан. Это рабочий костюм ведьмы. Те, кто к ней приезжает, должны увидеть благообразную деревенскую знахарку, а не мадам на «кукурузере», одетую во всякие там гуччи. Это все равно, как если бы сантехник взял, и пришел на вызов во фраке. Ты его ждешь одетого в рабочий комбинезон, а у него на груди галстук-бабочка, волосы уложены у барбера, а на руке золотые часы «Ролекс». Нет, каждой профессии должны соответствовать
— Думаю! — ответил я, открывая дверцу и выпрыгивая наружу — как жить дальше думаю. Совет нужен ваш, Нина Петровна. И здравствуйте.
— Привет, привет…ну что же, пойдем, расскажешь — хмуро ответил женщина — И почему это кажется, что твой рассказ мне не понравится?
И не понравился. Когда я закончил рассказ, ведьма с минуту сидела, откинувшись на спинку стула и полуприкрыв глаза, а потом спокойно и без эмоций сказала:
— Знаешь, Василий…ехал бы ты отсюда! Разбирайся со своими делами сам. На кой черт мне вызывать на себя гнев опытного, умелого колдуна? Который даже порталы умеет открывать! Ты еще и десятой частью необходимых знаний не обладаешь, тех знаний, которые нужны любому колдуну. Но счел себя готовым к тому, чтобы без оглядки влезть на территорию чужого колдуна и попытаться его убить! Кстати — он ведь предложил тебе закончить дело миром. А ты что? Отказал ему! В своей глупой самонадеянности считая, что можешь одолеть того, кто всю жизнь совершенствовал свои умения! И вот теперь ты приходишь ко мне и спрашиваешь света — как победить этого колдуна? А на кой черт мне это нужно, не подумал? А если он узнает, или просто у него будет подозрение, что я тебе помогаю? И что он тогда сделает?
— Что?
— А вот не знаю — что! Может решит, что я не достойна его внимания, а может поспешит меня убрать — как врага, как твоего союзника. И зачем мне это надо? Не подскажешь? Только не предлагай мне денег, ладно? Покойникам деньги не нужны! Вали к себе домой, и тихонько живи. Не отсвечивай. Может он тогда про тебя и забудет. Ох ты ж черт! Защитник выискался! Униженных и оскорбленных! Не понравилось ему, что кто-то порчу навел на бабу! Снял порчу — молодец! И денег небось приподнял неплохо, да? Приподнял, я вижу…глазки масляные, как у кота, объевшегося сметаной. Ладно, молчи. Даже знать не хочу — сколько ты взял. Сколько бы ни было — все твои. До самой твоей смерти. Теперь сваливай отсюда! Да побыстрее!
— Да что вы все как сговорились! Баба Нюра гонит, вы гоните! А мне надо мою женщину выручать! Неужели нельзя хоть совет дать — что делать?
Меня вдруг такая ярость охватила, досада просто жгла мне мозг, и хотелось взять, и…напустить порчу на эту бабу. И хрен она сумеет отбиться! Я сильнее ее в разы! А может и в десятки раз!
Возможно, она что-то увидела в моих глазах, что-то почувствовала, потому что вдруг побледнела и заговорила совсем других голосом — успокоительно, дружески:
— Вась, ну ты пойми…ты по своей глупости вляпался в неприятности. Ты может еще и выживешь — ведь сильнее меня в несколько раз! А я что буду делать? Колдун меня походя растопчет, как окурок! Зачем ты навлекаешь на меня его гнев?
— А вы не думаете о том, что навлекаете на себя МОЙ гнев?! — не выдержал, и уже зарычал я — Что я ничуть не лучше этого самого рыжего колдуна, и тоже могу принести вам неприятности?! Да еще какие! И колдун где-то там, далеко, а я-то рядом! Так что лучше бы вам не прогонять меня, а дать дельный совет, которым я возможно смогу воспользоваться. Я хорошо вам объяснил? Вы поняли?
— Что уж тут не понять…оперился ты! — усмехнулась ведьма — Быстро голову поднял! Смотри, как бы тебе ее не обрезали. Что может произойти просто запросто. Нет, нет — я тут ни причем! Ты нарисовался у колдуна, и теперь будешь объектом его охоты. Сильный, неумелый колдун — мечта любого мастера магии! Теперь ходи, да оглядывайся! Совет, говоришь? Вот тебе и совет — ходи, и оглядывайся. И жди. Еще вопросы? Вижу — вопросов нет. Ну тогда все, шагай, колдун. И да — ко мне больше не приезжай. Даже не открою.
Женщина посмотрела на меня колючим, неприязненным взглядом, и я встал, едва сдерживаясь, чтобы не учинить какую-нибудь пакость. Например — проклясть ее. Но сдержался, так как понимал — мне это ничего не даст, а вот неприятностей возможно прибавится.
— Рано списала меня со счетов, Нина! — только и смог я выдавить из себя, шагая к выходу из дома — Не пожалей!
— Не…не рано! — усмехнулся ведьма — В самый раз. Теперь сиди в своем доме и не вылезай, мальчик! Так тебе и надо, самонадеянный болван! Еще и угрожать мне вздумал!
Меня накрыла волна бешенства. Я уже было взялся за косяк, чтобы наклониться и пройти в невысокий дверной проем (для моего роста точно не предназначенный), и тут обернулся и пошел к ведьме. Она правильно поняла мои намерения и взвизгнула дурным голосом:
— Сидор! Защищать!
Появившегося из воздуха Помощника, похожего теперь на небольшого дракончика, а не на человека — я каким-то образом отбросил к стене так, что он впечатался в штукатурку, подняв облако пыли. Просто махнул рукой, и отбросил — как надоедливую муху. А когда он шлепнулся на пол — выпустил заклинание возврата беса в Навь, используя всю свою энергию — у меня даже из накопителя немного Силы потянуло, так я жахнул по этой энергетической твари. С запасом жахнул! В стене образовался водоворот, в который Сидора и затянуло.
Затем подошел к вскочившей с места ведьме, которая держала в руке какую-то склянку и хотел высказать ей все, что о этой бабе думаю, но не успел — она плеснула мне в лицо фосфоресцирующей жидкостью и забормотала какое-то заклинание, похожее на то, которое я только что использовал для изгнания ее помощника. Струя жидкости в меня не попала — все-таки, я не зря занимался боксом. Она пролетела мимо и ударила в самовар, стоявший на подоконнике. И самовар тут же стал изменять свою форму, закручиваться в спираль, а через секунду с громким хлопком исчез, оставив после себя опаленный кружок на дереве подоконника и занимающиеся веселым огнем расшитые занавески.
— Ну и дура же ты — вздохнул я, глядя на учиненный разгром — Я думал с годами люди умнеют. А ты прожила пятьсот лет и ума не нажила! Да живи как хочешь… Я к тебе с уважением, а ты? Тьфу на тебя! Чтоб тебе сто лет счастья не видать, дурища старая!
С этими словами я вышел в коридор, а затем на улицу, к своей машине. Домой ехал грустный, вымотанный и выжатый, как тряпка. Подъехал уже после обеда — солнце еще высоко, а что делать, куда бежать и что делать — не знаю. Вокруг моего дома суетились рабочие, тарахтела техника, стройка шла полным ходом. А мне на все это плевать. Ничего не радует, ничего мне не нужно. Тоска смертная!