Жнец
Шрифт:
— Держите! — протянул ему бумаги Луринга.
Жандарм с тяжелым вздохом слез с лошади, повертел в
руках чуть ли не силком всученные документы и принялся внимательно их изучать. Я потихоньку приблизился к нему и заглянул через плечо. Беззвучно шевеливший губами капитан тут же обернулся и приказал:
— Отойди! Как скажете, господин капитан, как скажете…Значит, не хотите сдать оружие? — Свернув бумаги, жандарм сунул их себе в планшет, — В таком случае я вынужден сопроводить вас в комендатуру.
— Но документы…
— …вне зависимости от документов. Документы и подделать
— Но…
— Господин капитан, — понизив голос, вновь приблизился к нему я, — У меня есть важная информация…
— Говори, — глянув на стоявшего поодаль графа, разрешил тот.
— Эти люди не те, за кого себя выдают, — прошептал я. — И, если вы осмотрите багаж…
— А ты кто такой? — прищурился капитан. — Просто мимо проходил?
— Я из контрразведки. Если изволите посмотреть мой патент, он в багаже…
— В комендатуре разберутся.
— Они на вас по дороге непременно нападут. Их незамедлительно арестовать надо.
— А не брешешь? — Вступать в схватку при таком раскладе сил жандарму явно не хотелось.
— Да нет же! Вы потребуйте досмотреть багаж, я патент покажу. А как убедитесь, на возницу со спины нападем, у него арбалет взведенный. А там и ваши люди подтянутся…
— Больше арбалетов нет? — оживился воодушевленный моим планом капитан. — Сколько человек в каретах?
— Арбалетов нет больше. В каретах по человеку, они не вооружены.
— Идем! — решился жандарм и заявил переминавшемуся с ноги на ногу Луринге: — Для начала я досмотрю ваш багаж, — Потом ткнул пальцем в меня: — Ты, показывай.
— Слушаюсь, господин капитан! — Я подмигнул графу и направился в обход карет.
Капитан двинул следом и, не дав мне времени стащить с крыши тюк, буркнул:
— Да не нужен патент, начнем, пожалуй…
— Как изволите.
Убедившись, что с дороги нас не видно, я скользнул жандарму за спину и спрятанным в ладони ножом-когтем перехватил ему горло. Не давая упасть, прижал дергающееся тело к борту кареты, подождал, пока прекратятся судороги, и устроил мертвеца на задки. С облегчением передохнул и вынул из-за голенища длинный засапожный нож.
Заслышав непонятный хрип, Пьер перегнулся с козел и чуть не поперхнулся от изумления, но шум, к счастью, поднимать не стал. Я указал ему на дорогу и провел ребром ладони поперек горла. Он кивнул, спрятался обратно и легонько постучал локтем в стенку кареты.
— Рауль, господин капитан просит вас подойти, — вернулся я на дорогу.
Взгляды солдат метнулись от меня к графу, и, не теряя времени, я выкинул вперед прижатую к бедру руку. Засапожный нож угодил в горло караулившему нас арбалетчику; тот нелепо взмахнул руками и слетел с поднявшейся на дыбы лошади. Пьер тоже не сплоховал и, прежде чем кто-либо успел опомниться, отправил к бесам второго стрелка, а в следующий миг распахнулась дверца его кареты. Укрывавшиеся там парни одновременно вскинули арбалеты и выбили из седел еще двух кавалеристов. Ошарашенные неожиданным нападением солдаты не попытались атаковать и, нахлестывая лошадей, бросились наутек.
Мы их преследовать и не подумали. Незачем, да и семеро против восьмерых вовсе не безнадежный расклад на самом деле. Без потерь с нашей стороны точно бы дело не
— Арбалеты перезаряжайте, живо! — рявкнул опасавшийся возвращения солдат Пьер. — Быстрее!
— И что это было? — тяжело дыша, поинтересовался у меня Рауль. Потом нервно потеребил себя за ус, обошел вокруг кареты и уставился на тело капитана. — Себастьян, чем тебе жандармы-то не угодили? А? Совсем спятил?!
— Да они, ваше сиятельство, такие же жандармы, как я — Святой Опост, — криво усмехнулся взводивший арбалет Пьер.
— С чего вы это взяли?!
Я разорвал ворот жандармского мундира, под которым оказалась засаленная нательная рубаха, и вытер испачканные в крови руки о плащ капитана.
— Надо убираться отсюда…
— Нет, ты объясни сначала!
— По дороге, хорошо?
— Прямо сейчас!
— Давайте в кареты, — поддержал меня Пьер. — А то, не ровён час, вернутся.
— Жандармский капитан — это очень большая шишка, — присел я рядом с трупом, — Жандармский капитан никогда не станет ходить в грязной и вонючей нательной рубахе, армейском плаще с чужого плеча и с обкусанными ногтями.
— Так война… — забираясь в карету, возразил Рауль.
— Где мы и где война? Я уж не говорю о том, что не по чину ему грабителей по дорогам гонять. Это для фельдфебелей работа. Да и грамотей из него тот еще был. Не обратили внимания?
— Думаешь, напали бы по дороге?
— Пренепременно. Завезли бы в глухое место к дружкам и перебили бы всех до одного.
— Как страшно жить! — вздохнул граф. — Но, знаешь, Себастьян, давай о них ничего сообщать в комендатуру не будем. На всякий случай, а?
— Как будет угодно вашему сиятельству, — не стал возражать я.
И в самом деле, выгоды с этого дела никакой, а бумажной волокиты на половину дня, если не больше. Оно нам надо? К бесам такие развлечения…
Глава 11
БЕЛЫЙ РЫЦАРЬ. СТАВКИ СДЕЛАНЫ
Месяц Святого Огюста Зодчего
Обыватели редко бывают довольны своим положением. Редко и очень недолго. Позволь им получить чуть больше — и они тут же запросят еще. Надавай по рукам — обидятся и затаят злобу. И пусть до поры до времени страх будет держать их в узде, но рано или поздно чернь обязательно даст выход своему гневу. Был бы повод…
Проезжая по улицам Ольнаса в компании Юриса Кяс- тайлы и маркиза Юдолиса, Белый рыцарь в который уже раз убеждался в том, что лишь сочетание кнута и пряника может принести должный эффект. Главное, чтобы пряник не выглядел подачкой, а плеть окончательно не взбесила горожан, и без того взбудораженных слухами о причастности еретиков к убийству преподобного Шумлиуса.
Время от времени посматривая в окошко кареты, Ричард Йорк все больше и больше мрачнел. Вид собиравшихся на перекрестках бездельников просто выводил его из себя. И ведь это еще не самый пропащий район столицы. А что же тогда в трущобах творится? Или как раз обитателям городского дна не до религиозных распрей? Но, как бы то ни было, случая поучаствовать в беспорядках они не упустят совершенно точно.