Жнец
Шрифт:
А вот великая герцогиня заметно нервничала и цеплялась за руку жениха, как цепляется утопающий за брошенный ему с корабля конец каната. В лице Анны Грешлиан, отрешенно шагавшей по аллее, не было ни кровинки, и я почему-то решил, что угнетает ее вовсе не предстоящий визит к усыпальнице кузины, а дурное настроение баронета.
Вскоре герцогиня скрылась из виду, шествовавшие же за ней придворные меня ни в коей степени не интересовали, и я взялся было за заступ, но в хвосте колонны опять начали попадаться знакомые лица.
Рауль Луринга поддерживал светскую беседу с
Тем временем процессия остановилась у семейной усыпальницы рода Кайраони, и герцогиня в сопровождении преподобного Астуса скрылась внутри. Ежившиеся же от морозца вельможи принялись сбиваться в кучки и обсуждать последние новости. Или погоду. Или планы на сегодняшний вечер и праздничный бал. Да кто их знает, о чем они там могли трепаться?
Здесь их болтовни было не слышно. Вот кашель господина Юрниаса доносился и до меня. Нехороший кашель. Сухой. Ему бы подлечиться, а он на кладбище. Не бережет себя, ох не бережет.
Ричард Йорк себя тоже не берег, и где он теперь? Был человек — и нет человека. Одна пустая могилка и осталась. Но у него на могиле который уже день печальная девушка покрасневшие от слез глаза вытирает, а вспомнит ли кто добрым словом господина командующего? Очень мне это сомнительно…
Герцогиня появилась из склепа через четверть часа. Костер к этому времени уже почти прогорел, и я незамедлительно подкинул в него пару отмеченных глубокими зарубками поленьев. Пропитанное какой-то гадостью дерево моментально занялось огнем, и к небу начали подниматься клубы темного дыма. К небу? Не совсем так — гулявший на кладбище ветер немедленно накинулся на них, принялся рвать и относить в сторону.
Казалось бы, ну дым, ну ветер, ерунда какая. Да только в нашем деле мелочей не бывает…
Я лениво осмотрелся по сторонам, несколько раз для пробы ткнул заступом землю и вновь перевел взгляд на усыпальницу. Ее высочество — еще более бледная, чем прежде, — повисла на руке у жениха и не выражала ни малейшей заинтересованности в беседе с подошедшим к ним маркизом Витайлой. Тут уж пришел черед первого советника хмуриться и сверлить напряженным взглядом командующего.
Воспользовавшийся этой заминкой преподобный Астус вознамерился прочитать проповедь прямо на кладбище, но беспрестанно кашлявший господин Юрниас немедленно настоятеля оборвал.
— В замке, отче… — донес до меня его слова порыв изменившего направление ветра.
А потом командующий армией странно дернулся и, выпустив руку невесты, ничком повалился в снег. Ее высочество ошеломленно уставилась на засевшую под лопаткой баронета стрелу, охнула и лишилась чувств. К счастью, стоявший поблизости Рауль Луринга успел подхватить девушку и, осторожно опустив ее на ближайшую скамью, закрыл своим телом. Тут же набежали гвардейцы,
— Колокольня, он на колокольне! — раздался неподалеку крик Пьера, и со всех сторон к часовне кинулись гвардейцы и посольские охранники.
Пусть бегут, Эдвард Рох стрелял с крыши монастыря. Но этого точно никто не заподозрит — слишком уж дистанция велика. Да и ветер переменчивый и порывистый. Лучник, правда, мог по дыму от костра ориентироваться, да только какой может быть дым, если надо быстрее часовню окружать?
Быстрей, быстрей, быстрей!
Всегда одно и то же. Нет бы остановиться и подумать…
А вскоре про костер и кладбищенского служку и вовсе позабудут. Стрелок-то вот он, в петле болтается. Баронет Огалис, собственной персоной. Мотив? Да полноте, какой еще мотив нужен фавориту прежней герцогини? Одни решат, что от несчастной любви умом тронулся, другие — что обделенным себя посчитал. Глубже копать не станет никто. Да и нечего там копать, все концы давно в воду спрятаны.
Тем временем командующего обступили ошарашенные случившимся вельможи, кто-то рванул ворот рубахи, кто– то принялся хлестать молодого человека по щекам. Их тут же растолкали ассистенты сопровождавшего герцогиню лейб-медика; убеленный сединами лекарь поспешил опуститься на колени и принялся оказывать баронету первую помощь, но тщетно — господин Юрниас уже отдал Святым душу.
Умер в самом расцвете сил. Не успев сделать так много!
И все такое прочее…
Уж в чем в чем, а в смерти командующего я был уверен совершенно точно. Привезенный из Пахарты яд не оставил несостоявшемуся герцогу-консорту ни единого шанса.
Впрочем, разве хотели убить командующего? Нет, совершенно ясно, что это просто порыв ветра отклонил предназначавшуюся великой герцогине стрелу. Это ведь очевидно! Кому придет в голову заподозрить иное?
Да никому. Ровным счетом никому.
И в том, что красавец-посол от ее высочества ни на шаг не отходит, тоже ничего необычного нет. Он ведь теперь герой. Он закрыл герцогиню своим телом! К тому же граф Лу- ринга неравнодушен к красивым девушкам. И пусть заплаканное личико герцогини и симпатичным-то при всем желании назвать сложно, раз того требуют интересы дела…
Да! Ради интересов дела на некоторые мелочи приходится закрывать глаза. В том числе и на обещание отправить кое-кого к бесам. А жаль…
Что ж, удачи Раулю на его нелегком поприще. Вот уж кто действительно умеет расставлять приоритеты, так это граф…
Я вздохнул и, засыпав кострище снегом, вогнал в землю заступ. Все, работать пора. Чай, не просто так тут прохлаждаюсь, к вечеру могилку, кровь из носу, выкопать надо. А там получу за труды свои пару грошей, да и завалюсь в ка- кой-нибудь кабак.
А что? Имею право.
Сколько лет без продыху!
Да и в обозримом будущем на отпуск рассчитывать не приходится. Больно уж времена смутные настали.
А с другой стороны, наш брат еще долго в цене будет.
Оно, пожалуй, и к лучшему…