Жнецы ветра
Шрифт:
Раненый Белый, не успев угнаться за ней, провалился в пол, словно тот был вязкой жижей, начал барахтаться в нем и застыл гротескной статуей, когда жидкость затвердела, словно лучший морасский клей.
Наверху глухо треснуло, зазвенело, купол лопнул, и, обгоняя дождевые капли, вниз устремились мириады острейших осколков… Опытный колдун тут же призвал к себе на подмогу многочисленные пылинки, лепя из них щит. Но Галир, успев поймать сверкающие обломки, уже сплела из стекла и воды три огромных острых бриллиантовых копья, одно за другим ударивших
Последний из уцелевших колдунов, видя, что случилось с товарищами, пошел напролом. Он атаковал безостановочно, но Галир отразила все его плетения и заставила зал потонуть в яркой вспышке света. Когда ее глаза вновь стали различать оттенки, некроманта больше не было.
И только теперь Ходящая поняла, насколько устала. Едва переставляя ноги, каждую уну опасаясь упасть, она доковыляла до трости, подняла ее и застонала от мучительной боли. Ей показалось, что зубастая тварь откусила половину ее печени.
За спиной Галир раздались неспешные уверенные шаги, и, обернувшись, она увидела женщину в маске из гроганского серебра.
Проклятая, казалось не замечая противницу, внимательно осмотрела место побоища.
— Впечатляет, — голос у нее был чистый и звонкий. — Кто бы мог подумать, что в Башне еще сохранились такие таланты. Подчинись мне, старуха, и останешься жить.
Старшая наставница едва не рассмеялась. Не во власти Аленари рей Валлион было дать ей жизнь. Наверное, с этой болезнью не смогла бы справиться даже Проказа, будь она здесь.
Кажется, только теперь Галир поняла, что не боится смерти. Ее «искра» вспыхнула, и боевое плетение сорвалось с пальцев.
Она знала — боли больше не будет.
Глава 12
— Раньше, до Скульптора, Ходящих учили в Корунне. Но Кавалар никогда не любил столицу и не слишком хорошо уживался с Императором, что бы там ни говорили ваши исторические книги. Поэтому легендарный волшебник, для вас легендарный, — уточнила Тиф, поднимая указательный палец, — убрался подальше от города. Он счел, что Альсгара не лучшее место для новой школы. Ему приглянулась живописная долина в холмах, в лиге от предгорий Катугских гор. Чудеснее уголка не найти — теплое солнышко, зеленая трава, череда водопадов, сплошные радуги. Началась постройка. И наступила зима.
Тиа ехала рядом с фургоном на лошади, изредка поглядывая на холмы, тянущиеся по правую руку от дороги. Небо сегодня было на удивление ясным, и настроение у Проклятой, похоже, улучшилось, потому что она болтала без умолку.
— Очаровательное место разом перестало быть таковым. Но Скульптор не стал отступать. Он был упрямым. Таким же, как ты, Шен. И строительство продолжилось. В итоге все последующие поколения получили чудесную возможность — наслаждаться прекрасной погодой летом, мокнуть осенью, стучать зубами зимой и всю весну ждать оттепели.
Шен и Рона, кажется вопреки своему желанию, понимающе улыбнулись.
— Судя по твоим словам, Долина — то еще местечко, — сказал я.
— Она всегда была такой. Как-никак там разжигают «искры» и превращают обычных людей в нечто особенное.
— Тебе это превращение явно на пользу не пошло.
Она не обиделась и продолжила:
— Скульптор создал большую часть использующихся по сей день построек. Остальное — дело рук его учеников.
— Насколько велика школа?
— Достаточно для того, чтобы заблудиться. С высоты птичьего полета она напоминает ромб. Но внутри гораздо больше, чем снаружи, если ты понимаешь, о чем я.
— Понимаю, — кивнул я, вспоминая Башню в Альсгаре. — Но зачем строить настолько огромный дворец? Ведь людей с «искрой» не так уж и много.
— Теперь. Но не тогда. Сейчас магия вырождается. А раньше, как говорят, она била ключом. Правда, уже в мое время половина залов и галерей пустовали. В некоторые иногда не заходили месяцами. Уверена, что сейчас стало еще хуже. И горстка глупых куриц ютится в паре неотапливаемых залов. Ах, прости Рона. Я не хотела тебя обидеть. — В голосе Проклятой не было никакого сожаления, а Ходящая даже не посмотрела на нее.
Убийца Сориты помолчала, собираясь с мыслями:
— В последние годы жизни Скульптор решил, что следует кое-что изменить во внешнем виде Долины, и затеял новую стройку. Но из сорока шпилей, которые должны были вознестись над холмами, были построены только пятнадцать. Еще семь оказались брошены на половине пути. Их худо-бедно досоздавали другие мастера. Последний закончили, когда я была на третьей ступени обучения. Так что в итоге грандиозному плану Кавалара — переплюнуть столицу — сбыться было не суждено.
— Насколько я помню, ему помешал Император, — подал голос Шен.
Тиф кивнула и придержала Сонную, все время вырывающуюся вперед:
— Совершенно верно. Скульптора вызвали в Корунн.
— Я слышать об этом, — сказал идущий с другой стороны дороги блазг. — Квалос Кварунна. Тот, что прекраснее всех других творений и золотом гореть над кварышами домов и стенами. Таква говорить в моих болотах.
— Действительно, зрелище грандиозное, — согласилась Тиф. — Его заметно за много лиг, а ночью он отражает свет луны и звезд. Кто-нибудь из вас видел его?
— Никогда не был в Корунне, — ответил я.
— Я видела, — сказала Рона. — Корунн — мой родной город.
— Легенда говорит, что на создание Колоса Кавалар потратил все свои силы и именно поэтому умер. Об оказавшемся в его сердце «Гасителе Дара» отчего-то упомянуть забывают, — она нехорошо усмехнулась.
— О чем ты? — непонимающе нахмурилась Рона.
— Так я и думала, — с удовлетворением произнесла Тиа. — Удивилась только ты. Кажется, Нэсс и Шен знают чуть больше. Впрочем, это неудивительно. Башня всегда старалась скрыть следы первого мятежа. В особенности от своих учеников.