Жребий брошен
Шрифт:
Олег промолчал, вытянувшись на жестком камне. У него тоже изрядно болели истоптанные, многократно вывихнутые ноги. Что бы там друзья торговые про его бродяжничество ни сказывали, но скитался-то он не пешком, верхом катался. А потому и от долгих пеших прогулок отвык.
— Дров для костра надо было припасти, — уселся рядом Любовод. — Тоскливо без очага на отдыхе.
— Зачем лишняя морока? — пожал плечами ведун. — Камень и так теплый, а готовить нам нечего. Сегодня я еще потерплю, а завтра придется кого-нибудь за грибами посылать…
— А почто за грибами? — встрепенулся
— Значит, на охоту отправишься, — решил купец.
— Какая охота, боярин? — затряс Олега за ногу холоп. — У нас ни луков, ни коней, ни рогатин нету…
— Никак идет кто-то? — повернулась назад, к отрогу, Урсула.
Все мгновенно замолчали. В наступившей тишине стало слышно мерное поскрипывание.
— Да то деревья от ветра хрустят, — нервно хихикнул Будута.
Словно в ответ, застучали, перекатываясь, камешки, что-то жалобно затрещало, секундой позднее — снова.
— Идет… — только и смогла выдавить из себя девушка.
Опять треснули, раскалываясь под огромной тяжестью, мелкие камушки, меж чахлых сосен, кое-как зацепившихся за здешний негостеприимный грунт, мелькнуло красноватым отливом нечто золоченое, тут же скрылось за скальным уступом, появилось снова. Еще несколько шагов, и из-под крон к валуну вышел страж Раджафа — воин, полностью выкованный из красновато-золотистой бронзы, ростом немного выше человеческого, непропорционально широкий в плечах. В его не знающей усталости длани был зажат меч размером с двуручный, вместо глаз из-под медной личины смотрела бездонная мертвая чернота.
Страж остановился перед гладкой стеной валуна, провел по ней левой ладонью, словно хотел убедиться — действительно ли перед ним непреодолимый гранитный монолит. Повернул, обошел убежище путников по кругу. В том месте, где наверх поднимался Середин, опять потрогал камень. Двинулся дальше. Дважды обогнув валун, медный воин вскинул голову, затем вернул ее в обычное положение, глядя прямо перед собой, перехватил рукоять меча обеими руками, вскинув лезвие вверх перед лицом, и замер недвижимо, даже не сделав попытки подняться.
— Ну вот, так я и думал, — облегченно перевел дух Олег и нащупал головку засунутого за ремень молотка. — Он не смог подняться по отвесной стене.
— И что теперь делать, колдун?
— Отдыхать, друже, — сладко зевнул Середин. — Ты же сам просил покоя и отдыха!
— А как же страж?
— Он будет ждать. — Ведун вытянулся, заложил руки за голову. — Алгоритм простой: если в убежище жертвы не удается проникнуть, нужно просто ждать. Страж мертвый, он может ждать вечно. Жертвы живые, они хотят есть и пить. Им тоскливо взаперти. Рано или поздно им понадобится покинуть свое укрытие. И тогда воин исполнит свой приговор. Он чувствует, что мы здесь, что попали в ловушку. Ему все равно, когда он нас убьет — через минуту или через год. Так к чему лишняя трата сил?
— Ты так легко об этом говоришь!
— А чего беспокоиться, друже? — пожал плечами Середин. — Здесь мы в безопасности. Зачем вступать в трудный поединок уставшими, если можно спокойно отдохнуть?
— А ты управишься с ним, колдун? — Подойдя
— Не знаю, друже. Но я попробую.
— Отчего же в прошлый раз не пробовал? — оглянулся на него Любовод. — Тогда, в лесу, когда он нас нагнал и моряков моих порубал?
— Ты знаешь, друже… — Олег немного помолчал, прикидывая, как лучше объяснить. — Ты знаешь, когда тебя рубят мечом, это не самое удобное время, чтобы творить ритуалы и читать заклинания. Опять же, сразу всего нужного и не вспомнишь, да и предметы для обряда еще найти надобно.
— А ныне готов ты для обряда своего? Управишься?
— Я попробую, — повторил Олег. — Ежели мне кто-нибудь поможет…
— Какая подмога тебе от нас потребна, колдун?
— Простая… Но трудная… — Олег, вздохнув, поднялся и сел, обхватив колени. — Для ритуала мне понадобится время. Немного спокойного времени для выполнения тайного действия и произнесения слов. Значит, на это время кто-то должен истукана отвлечь.
— Как? — Купец все еще стоял над медным стражем. — Этакое чудище прихлопнет, как муху, слова сказать не успеешь. Вон, и не смотрит на меня, не шелохнется даже.
— Ходит он медленно, Любовод. Нагоняет не скоростью, а неутомимостью. Не ест, не пьет, не спит. Только идет, идет, идет. Ничто живое так не умеет. Рано или поздно свалится. Но на малых расстояниях от него убежать не трудно. Если кто-то спрыгнет с этой стороны и побежит прочь, то истукан погонится за ним. Человек пробежит по большому кругу и вернется. Ему сбросят веревку и поднимут назад. А я тем временем спрыгну с другой стороны и, прежде чем медный воин вернется, успею совершить обряд.
— Я никуда не полезу!! — взвизгнул Будута. — Нет, не полезу! Не хочу к истукану! Не пойду. Не по-ойду-у-у!!! — Холоп попятился от спутников на самый край валуна и только чудом не свалился вниз. — Почему меня? Меня почто? Я тоже живой! Я тоже жить хочу! Я не пойду к нему!!!
— Одному мне не справиться… — вздохнул Олег. — Никак.
— Я помогу тебе, господин! — вскинула острый носик Урсула. — Я уведу чудище, а ты меня опосля спасешь!
— Куды девке по лесу бегать? — крякнул кормчий. — Ноги коротки, да дыхалка хилая. Я его уведу, колдун. Мыслю, на пару верст меня хватит. — Ксаидр расстегнул пояс, кинул на камень: — Все едино, коли нагонит, пользы от меча никакой. Вы токмо, как вертаться стану, веревку зараз кидайте и назад со мной тяните. Бо самому взбираться медленно.
— Сейчас, что ли, собрался? — Ведун опять глянул на небо. — Хотя полдень миновал недавно. Отчего и не сегодня? Олег вытянул молоток, достал из поясной сумки гвозди, а ремень с саблей опустил рядом с мечом. Ксандр был прав: коли заговор не поможет, сабля от чудища уже не спасет.
— А гвозди-то тебе зачем, колдун? — заинтересовался купец.
— Долго объяснять, друже, — отмахнулся Олег. — Пока все перескажешь, и азарт весь пройдет. Так что скажешь, Александр? Идем?
— Идем, колдун… — Подойдя к краю валуна с противоположной от стража стороны, кормчий широко перекрестился, опустился на корточки и ловко спрыгнул.