Жребий Судьбы
Шрифт:
Не было у него родных — ни тёток, ни бабушки.
Раздался гудок телефонного аппарата. Что это сегодня его взялись долбить?
— Из морга звонят. — раздался в трубке голос. — За телами кто приедет?
И тут до него дошло! Ничего ещё не кончилось! Как он будет хоронить маму и дядю Саню? На что? Как поминать? На какие деньги?
Но тут снова раздался звонок — на это раз в дверь. Пришли коллеги дяди Сани, потом пришли с работы Зои и стали деловито готовиться к похоронам. Какие-то тётки рылись в шкафах, отыскивая одежду для погребения. Другие искали посуду и приглушёнными
— Мы всё сделаем. — сказал ему один дяденька милиционер, он даже был чем-то похож на дядю Саню — такой же чистый и румяный, с коротко подстриженными аккуратными бачками.
И вот привезли в гробах маму и Семенова. Они словно спали, только видели печальные сны. Странно, откуда на маме было столько крови — ведь теперь её лицо белое, а на голове платочек, как у старушки…
— Не оставляйте меня… — прошептал Лён своим товарищам, страшась остаться один с этими незнакомыми ему, молчаливыми людьми в деревянных ящиках.
Всё прежнее для него закончилось, а впереди была полная неизвестность.
Глава 17. Сплошные родственники
Прошёл декабрь, пролетел Новый Год — хуже этого праздника не было у Лёна ничего. Запас денег, оставшийся от собранных на похороны средств, закончился, и в холодильнике было пусто. Что делать, он не знал. И вот решил, что следует поискать какую-нибудь работу. Для этого следовало сначала получить паспорт, но первый же заход в паспортный стол ошеломил его. Оказывается, он не может получить никакого документа, удостоверяющего личность. Нет родителей — нет паспорта. А справка о смерти — это не документ.
— Ну ты же понимаешь, — объясняла ему паспортистка. — Всякий человек родится при некотором участии двух сторон. А у тебя ни той стороны, ни другой.
И при этом засмеялась, весьма довольная своим остроумием.
Следующим пунктом было посещение дамы из опеки над несовершеннолетними. Лёну объяснили, что проживать в квартире самостоятельно он не сможет, поскольку не является ответственным квартиросъёмщиком по причине несовершеннолетия. Следовательно, ему надлежит отправиться на проживание в интернат.
— У тебя отец родной жив? — спросила тётка.
Лён никогда не думал о том, что где-то может быть его родной отец, и только помотал головой.
— Вот плохо-то. — посетовала тётка. — Если бы найти отца, он мог бы взять над тобой опеку. И родных никого?
Нет никого родных.
Ну что ж, она постарается что-нибудь выяснить. А пока… тётка бесцеремонно отправилась на кухню и открыла холодильник.
— Всё ясно. Полный ноль. Срочно необходимо что-то делать.
Как бесполезны были в этой обыкновенной житейской ситуации все его магические дары. Ни волшебная иголка, ни умение зажигать огонь или оборачиваться птицей не могло ни в малейшей
В таком горестном раздумье Лён сидел перед молчащим телевизором, пока на экране мелькали кадры новостей. К счастью, он не видел репортажа программы "Кстати", где показывали искорёженную "Волгу" дяди Сани и не мог видеть собственного горя, а то едва ли выдержал бы это зрелище. Но, одноклассники с увлечением обменивались впечатлениями по этому поводу — увидеть на экране новостей знакомого! Он едва помнил, как к нему подкатывалась с микрофоном какая-то тётка, как охотился за ним видеооператор, и так не смог понять, чего же они от него добиваются, о чём он должен рассказать им. Вся школа была в курсе того, как он кричал и рвался к "Волге", как его сдерживали люди, как заталкивали его в какую-то машину, чтобы не мешался.
Звонок от двери вырвал Лёна из горестного оцепенения, и он пошёл открывать, думая, что снова пришли товарищи, но у порога стояли незнакомые мужчина и женщина.
— Здрассьте. — поздоровался средних лет дородный мужчина с красным лоснящимся лицом.
— Мы родственники Сашки Семёнова. — неприветливо представилась полная неопрятная женщина.
Странно, подумал Лён, а отчего же их не было на поминках? К дяде Саше вообще никто не пришёл, кроме сослуживцев. А родственники уже бесцеремонно попятили его и проникли в квартиру.
— Так, мы за вещичками Санькиными. — остро оглядываясь по сторонам, сообщил мужчина. — Меня зовут Евгений. Сашка брат мой. А это жена моя.
— Что тут его? — деловито спросила женщина и открыла шкаф.
— Постойте! — запротестовал совершенно обалдевший от этого вторжения Лён. — Это же мамины вещи.
— А Сашкино где? — спросил Евгений. — Тебе-то его одёжа не нужна.
— А телевизор? — ревниво подала голос его жена.
— Телевизор на кухне. — едва проронил Лён, уже чувствуя к новым родственникам неприязнь. Хотя, какие они ему родственники? Мама с дядей Саней не была расписана.
— Это старьё?! — возмутилась женщина. — У Сашки был телевизор поновее!
— Куда новее? — отозвался из большой комнаты Евгений, рассматривая "Сони", тоже далеко не новый. — Ещё телевизоры есть?
— Нет. — ответил сквозь зубы Лёнька, раздумывая, как бы ему избавиться от этих "родственников".
— А это что? — вытащил из угла коробку с инструментами брат. — Это Сашкино.
— Забирай. — с отвращением ответил Лён.
— А постельное бельё? — уже забралась в платяной шкаф женщина.
— Ну ты, Вер, совсем уже. — засомневался муж.
— А что такого? — сварливо отозвалась та. — Я сама дарила Сашке новый комплект ещё на деньрожденье.
— Когда это ты его дарила? — изумился Евгений, перекладывая инструменты в сумку. — С чего бы это? Да ты сроду никому ничего не подарила.
— Так, где ключи от "Волги"? — бросив рыться в шкафу, спросила Верка.
Лён молча достал и бросил на стол ключи. Им нужна эта самая "Волга"! Пусть поищут на свалке!
— А от гаража? — тут же загорелся Евгений.