Жребий (Жребий Салема)
Шрифт:
Он бороздил просторы английского языка подобно одинокому и на удивление смиренному Старому Моряку [6] : на первом уроке – Стейнбек, на втором – Чосер, на третьем – главное предложение, на четвертом, после которого шел перерыв на обед, – функции герундия. Его пальцы были вечно желтыми, но не от никотина, а от мела, чьи следы выдавали не менее стойкую зависимость.
Он не пользовался у детей особой симпатией. Он не был похож на мистера Чипса – учителя из романа Джеймса Хилтона, – который прозябает в забытом Богом уголке Америки в ожидании, когда Росс Хантер обратит внимание на его таланты. Однако его уважали, и многие
6
Здесь имеется в виду «Поэма о старом моряке» Сэмюэла Кольриджа, которая считается отправной точкой развития английского романтизма.
Он сел в машину, слишком сильно выжал педаль газа, и мотор заглох. Подождав, он снова завел двигатель и, настроив радио на портлендскую станцию с рок-н-роллом, прибавил звук почти до максимума. Ему нравился рок-н-ролл. Выезжая со стоянки задом, он снова заглох, и пришлось заводить двигатель по новой.
Мэтью жил в маленьком домике на Тэггарт-Стрим-роуд, и к нему редко заглядывали гости. Он никогда не был женат, а из родственников имелся только брат, который жил в Техасе, работал на нефтяную компанию и никогда не писал. Но Мэтью привык к одиночеству и ничуть им не тяготился.
Притормозив на пересечении Джойнтер-авеню с Брок-роуд, он повернул в сторону дома. Тени стали длинными, а дневной свет окрасился в ровные золотистые тона, как на картинах французских импрессионистов. Слева показался Марстен-Хаус, и Мэтью невольно задержал на нем взгляд.
– Ставни! – громко произнес он, стараясь перекричать радио. – Ставни снова на месте!
Взглянув в зеркало заднего вида, он заметил, что на дорожке возле дома стоял автомобиль. Мэтью преподавал в Салемс-Лоте с 1952 года, но никогда прежде не видел у входа машин.
– Неужели там кто-то поселился? – спросил он сам себя и продолжил путь.
Шесть часов вечера.
К удивлению отца Сьюзен Билла Нортона – первого члена городского правления Салемс-Лота, – Бен Миерс ему понравился. И даже очень.
Билл был крупным, крепко сложенным черноволосым мужчиной, который сумел не располнеть и после пятидесяти. В юности, не закончив последнего класса школы, он с благословения отца отправился служить на флот, а вернувшись, начал вставать на ноги, проявляя недюжинное упорство и целеустремленность. В двадцать четыре года он все-таки решил сдать экзамены за школьный курс и получил аттестат. Билл не относился к тем заносчивым трудягам, что отличаются крайней нетерпимостью к интеллектуалам в силу того, что по объективным причинам или по собственной лени они сами не получили достойного образования. Однако Билл терпеть не мог хлюпиков, как он называл некоторых длинноволосых одноклассников с телячьим взглядом, которых Сьюзен иногда приглашала домой. Особенно его раздражало в них отсутствие основательности. Он не разделял симпатии жены к Флойду Тиббитсу, с которым Сьюзи встречалась после окончания школы, но и особого раздражения тот в нем не вызывал. У Флойда имелась приличная работа, и Билл считал его умеренно серьезным. К тому же он был местным. Впрочем, к местным можно было отнести и Бена Миерса.
– Только не доставай его насчет легкомыслия, – попросила Сьюзен, услышав звонок и поднимаясь открыть дверь. На ней было легкое зеленое платье, а волосы собраны сзади и схвачены широкой лентой.
– Можешь на меня положиться, Сьюзи, – засмеялся Билл. – Когда это я тебя подводил?
Смерив его недоверчивым
Парень оказался худощавым и подвижным, с приятным лицом и копной густых черных волос, явно недавно вымытых. Одежда Биллу тоже понравилась: новые джинсы и белая рубашка с закатанными до локтей рукавами.
– Бен, это мои родители – Билл и Энн Нортон. Мама, папа, это Билл Миерс.
– Здравствуйте! Рад познакомиться.
Он сдержанно улыбнулся миссис Нортон, и та ответила:
– Здравствуйте, мистер Миерс. Мы впервые видим живого автора воочию. Для Сьюзен это настоящее событие!
Он снова улыбнулся.
– Все в порядке. Я вовсе не маститый классик и себя не цитирую.
– Здравствуйте, – произнес Билл и поднялся из кресла. Своим трудом он пробился в профсоюзные лидеры в портлендских доках, и его рукопожатие было крепким и сильным. Рука у Миерса оказалась твердой и вовсе не рыхлой, как бывает у домашних хлюпиков, и Биллу это понравилось. Тогда он перешел к следующему испытанию. – Хотите пива? У меня там есть охлажденное, – махнул он в сторону задней веранды, которую пристроил собственными руками. Хлюпики неизменно отказывались – большинство из них курили травку и не могли позволить себе испортить кайф.
– С удовольствием, – отозвался Бен с улыбкой. – Надеюсь, у вас его хватит.
Билл расхохотался.
– Наш человек! Пошли.
При звуке этого смеха с женщинами, так похожими друг на друга, произошла странная метаморфоза, как будто беспокойство одной из них телепатически перешло к другой: Энн Нортон нахмурилась, а лоб Сьюзен, наоборот, разгладился.
Билл провел Бена на веранду. На табуретке стоял ящик со льдом, в котором лежали банки с пивом. Вытащив одну, Билл бросил ее Бену, и тот ловко ее поймал, стараясь не взбалтывать.
– Хорошо у вас тут, – сказал Бен, разглядывая жаровню на заднем дворике. Она была сложена из кирпичей, и над ней струился раскаленный воздух.
– Я тут все делал своими руками, так что по-другому и быть не может, – пояснил Билл.
Бен не отрываясь сделал несколько больших глотков, после чего рыгнул. Еще один балл в его пользу.
– Вы понравились Сьюзи, – сказал Нортон.
– Она очень хорошая девушка.
– К тому же практичная, – добавил Нортон, тоже рыгнув. – Она говорит, что вы написали три книги. И их издали.
– Это правда.
– Хорошо продаются?
– Первая – хорошо, – ответил Бен, не вдаваясь в подробности. Билл Нортон понимающе кивнул: у парня хватало мозгов не распространяться по поводу своих доходов.
– Поможете пожарить сосиски для хот-догов?
– С удовольствием.
– Их нужно слегка надрезать, чтобы не лопнули. Знаете об этом?
– Знаю, – ответил Бен и с улыбкой проделал указательным пальцем диагональный надрез в воздухе. Подобные надрезы на натуральной оболочке сосисок не позволяли надуваться пузырям.
– Вы точно из наших краев! – одобрительно заметил Билл. – Берите вон ту упаковку, а я принесу мясо. И не забудьте ваше пиво.
– Ни за что на свете!
Задержавшись на пороге у двери, Билл вопросительно посмотрел на Бена.
– А вы основательный человек? – поинтересовался он.
– Не то слово! – заверил Бен без улыбки и даже немного угрюмо.
– Отлично! – кивнул Билл и вошел в дом.
Опасения Бэбс Гриффен насчет грозы не оправдались, и ужин на заднем дворе прошел замечательно. Легкий ветерок вкупе с дымком от углей отгонял комаров. Женщины убрали бумажные тарелки и специи и, устроившись с пивом, вдоволь посмеялись над Беном, которого Билл, ловко используя порывы ветра, разгромил в бадминтон со счетом 21:6. Бен с искренним сожалением отказался от реванша, показав на часы.