Жрец Без Имени
Шрифт:
— С первой десяткой, кстати! Шустро взлетаешь, Ал! — донеслось мне уже в спину. Как и прежде веселый голос, да только разбавленный какими-то мрачными нотками. Что же у них там творится интересного, раз даже нашего мага задело? Я думал, что этого пиромана кроме костров и девушек ничего не волнует.
Если бы не это беспокойство, что поселила в меня безрадостная картина на поляне, я бы даже отшутился. Однако, настроение, царившее в стенах "почти дома" настраивало на совершенно иной лад. Именно поэтому здание склада показалось своего рода убежищем. Лучше спокойное одиночество, чем компания напряженных соклановцев. Благо, что у меня, как у любого уважающего себя мужчины,
Мясо, пустые ампулы, кости, артефактный кусок челюсти, который придется отрывать от сердца. Со всем этим я был готов расстаться. Сюрприз мне встретился там, где я его не ожидал вовсе. На дне сумки таки нашлось то, что заслуживало внимания. Деревянная человеческая фигурка с ладонь размером. Одна из первых вещиц, найденная еще в склепе. Вот только золотистый ореол служил хорошим маяком, чтобы я точно не упустил изменения.
"Неизвестный Идол" — статуэтка некого божества, созданная в древности неизвестным ремесленником. К несчастью время беспощадно, и лик, изображенный в древесине, истерся до неузнаваемости. Былая сила артефакта утрачена вместе с образом, но былое величие еще можно вернуть некогда славному предмету. Быть может, именно Вы способны раскрыть сущность этой вещи и вернуть в мир святыню?
Ранг предмета: 0 (испорченное)
Вы можете начать восстановление Идола.
Глава 24. Шалджараш
Алое небо, затянутое черным дымом и гарью, вот, что меня встретило после пробуждения. Пепел, падающий с неба на мертвую бесплодную землю, лишь немного напоминал о том, что даже в этом ужасном месте возможны какие-то перемены, разнообразие среди этой гнили. Не радовало иное. Пепел и дым сами собой не возникают. Это дожди могут начаться внезапно и без причины, а гарь всегда осыпается там, где был пожар. Видать, плохи дела у местных.
Шалджараш пал намного раньше, чем я думал. Воистину гнев Принцев — страшнейшая напасть, какую только видел этот прогнивший мир. Некогда громадный город с многотысячным населением сейчас был обращен в руины. Догорали пожары, вознося в небо ядовитый смог, доедали свою добычу хищники, столь же уродливые, как и хозяин, пригласивший их на пиршество. Голое мясо, вывернутые пасти, торчащие наружу кости. Сколько бы времени я не провел в этом месте, чудеса местной фауны продолжают удивлять. В том, как менялись и мутировали местные твари, не было никакой логики, но результат, увы, всегда оставлял стойкое желание как следует проблеваться.
Центральные улицы были усеяны трупами. Часть из них уже начала меняться под воздействием проклятия. Раны не зарастали, а просто преобразовывались. Лишние дыры в теле становились ртами и глазами, обрубку конечностей разрастались щупальцами. Иные тела и вовсе срастались в месте в одну изуродованную массу. Таким было это место. Здесь нельзя было умереть окончательно, если тебя не сожрали. Если ты просто помер, тело всегда найдет способ вернуться. Форма изменится, а вслед за ней и содержание. Чудовища станут лишь большими чудовищами, а люди… что же люди перестанут быть собой.
Сколь сильной бы ни была воля, порядок един. А человеческая плоть, не отравленная местной магией, всегда была для чудовищ особым лакомством. Иной раз и вовсе было нельзя воспротивиться желанию. В этом городе еще оставались люди, правда в большинстве своем они не были свободны. Выжить самостоятельно можно, если у тебя есть оружие, магия или любая другая сила. Тех, кто умудрялся протянуть дольше месяца, можно было по пальцам пересчитать. Многие встречали смерть в зубах тварей, иные попадали в неволю. Даже среди горожан оставались достаточно разумные, чтобы не убить жертву сразу.
Кровавые фермы, скотобойни, производство элитного нежнейшего мяса, получить которое можно было только от одного вида. Я пришел, потому что узнал о том, что в этом городе есть одно подпольное заведение, приторговывающее свежим мясом. Но судя по всему Принцы успели раньше меня. Они очень ревностно относятся к своему культу пожирания. Не удивительно, что узнав о торговле столь редким ресурсом, они послали своих гончих. Жажда плоти была неотъемлемой частью естества всех обитателей мира. Даже я с трудом сопротивлялся вечному и неутолимому голоду. Аппетит не отбивал даже смрад от гниющих трупов и догорающих пепелищ. Столько бесхозной плоти, рассыпанной по городу. Пока они не вернулись к жизни, я мог бы окончательно пожрать хотя бы пару десятков.
Слюна наполнила рот, вместе с желанием оттяпать хоть кусочек от трупа. Плевать на мух и личинки. Голод страшен, а соблазн стать немного сильнее заставлял идти на крайнее меры. Не будь вокруг изуродованных гончих, я бы и сам поддался искушению, но псы делиться не желали. Стоило мне лишь подумать о трапезе, как близжайшие твари зарычали.
Спасибо, что не дали мне сойти с ума, Голод любого доведет до безумия, и лишь чувство опасности кое-как позволяет удерживаться за осколки здравого смысла. Благо, что против меня выступали одни лишь падальщики. Может, для обычных горожан, привыкших к ремеслу и торговле, они могли быть угрозой, я мог справиться.
Меч разрубал их тела, с чавканьем входя в плоть. Ломал кости, рвал мышцы, вытряхивал наружу внутренности. Кровь заливала каменистые улицы, привлекая более неприятных существ. Насекомые. Справиться с ними было куда сложнее, благо что живой и активно сопротивляющийся человек был для них не столь привлекателен. Слетающаяся на свежую плоть орда мелких тварей позволила мне остаться в стороне и скрыться в одном из проулков.
Зачем я вообще вошел в разрушенный город? Вряд ли можно верить информации, предоставленной так давно. В Шалджараш меня привело послание одного старого друга. Хотя правильнее будет назвать его партнером, ибо особенного тепла друг к другу не испытывали. Но он прекрасно знал, как заинтересовать меня. Вот только, видать, не дождался меня. Бежал он или же достойно пал в схватке с подавляющей силой Принцев? Это было уже не важно. Все, что мне было нужно, так это проверить наводку, а для этого пересечь часть города и добраться до его дома.
В прочем домом это место уже было не назвать. Развалины старой охотничьей хибары остались кучей дымящегося камня и обгорелых досок. Пожар еще не добрался до этой части города, но орда нападавших потрудилась на славу, перевернув все вверх дном.
Дверь была выбита, но из-за обрушения части постройки проникнуть внутрь мне удалось не сразу. Еще труднее было отыскать проход в подвал. Я лишь раз видел, как Кондор спускался вниз, а потому пришлось потрудиться, чтобы найти нужный камень. Будь дверца более явной, ее бы наверняка снесли или вскрыли. Вместо этого Кондор практично прикрывал свой тайник монолитной плитой полтора на полтора метра. Почти сто килограмм породы, поднять которую можно было лишь методом рычага, да и то, если угадаешь, какая из плит — нужная.