Жрец богини Лу. Гексалогия
Шрифт:
Эффекта ожидаемо не последовало, так что я плеснул еще «по одной» и мы опять выпили. По моим прикидкам, в нас сейчас плескалось по грамм сто пятьдесят-двести, а по степени накатывающего опьянения я понял, что в продукции моего самогонного аппарата было минимум градусов сорок пять, а может и все пятьдесят.
Энжи все это время завороженно наблюдала за тем, как я с каким-то ожесточением опрокидываю и первый, и второй стакан, отточенным движением цепляя кусочек мяса и отправляя в рот.
Виконт не мог похвастаться такой сноровкой, так что первую порцию
– Что, вдохнул в процессе? – участливо поинтересовался я у гвардейца.
В ответ я получил несколько интенсивных кивков и очередной приступ кашля.
– Ну и? – спросила бард, которой сразу же поддакнул старик Илий.
Я отчетливо видел по глазам жреца, что он не прочь присоединиться к такому диковинному действу.
– Ждем. Четверть часа точно, – пожал я плечами.
Спирт должен был всосаться в кровь виконта, чтобы он захмелел.
В комнате было душновато, а ставни я специально не открывал, дабы сделать демонстрацию более наглядной. Так что когда глаза Орвиста предательски заблестели от выпитого, а лицо чуть раскраснелось, я рявкнул:
– Встать! Быстро!
Виконт попытался подскочить со стула, как, впрочем, Энжи и Илий. Последние двое справились, а вот гвардейца повело на месте и ему пришлось взмахнуть руками, чтобы удержать баланс.
– Что?! – по глазам Орвиста я видел, как он был удивлен произведенному эффекту, – так тут полстакана не было! Это как?!
– А вот так. Два стакана этой дряни тебя с ног повалят и проспишь до утра, а когда проснешься, будешь молить о пощаде. Это не вино, тут все намного хуже и привыкание сильнее.
– То есть, напиться можно с одного стакана? – Энжи и Илий были впечатлены еще сильнее, чем наш подопытный, и задали этот вопрос почти хором.
Когда Орвист чуть оклемался, на меня насели с расспросами. Достаточно быстро мои спутники вычленили основные преимущества крепкого алкоголя перед условным вином: не скисает, надо намного меньше выпить, чтобы опьянеть, на вкус не так, чтобы совсем плохо…
Через полчаса артистка и старый жрец на пару стали рассказывать мне преимущества производства такого напитка, тем более, в качестве сырья можно использовать самое плохое вино или пиво, а когда они узнали, что подойдет даже обычная брага – так и вовсе завелись не на шутку.
Становиться алкогольным магнатом я не планировал, но в словах этих двух что-то было. А если поставить пару винокурен? Можно же использовать чаны, в которых тут варят пиво – с деревянными стенками. Дистиллят собирать каким-нибудь способом попроще, а не через змеевик… Да, получится еще та сивуха, но мы же говорим о выгоне пойла, а не медицинского спирта, где важен высокий оборот.
Было уже далеко за полночь, пора на боковую. В голове еще немного гудело от самогона и не сказать, что мне нравилось это чувство – я уже окончательно привык к вину и пиву, да и до водки никогда сильно охоч не был. Так что, прервав все разговоры и обсуждения, я начал вставать из-за стола, собираясь пойти спать и рекомендуя следовать моему примеру всем остальным. Кувшин с остатками самогона я предусмотрительно взял с собой.
Когда я встал, комната чуть качнулась.
«Странно, я же немного выпил», – промелькнуло у меня в голове.
Мои же товарищи замерли на своих местах, вылупившись на меня во все глаза. Первым очухался, как не странно, Илий:
– Антон… У тебя на груди...
Не понимая в чем дело, я, чуть качнувшись, провел по рубашке рукой, пытаясь рассмотреть, что же так привлекло внимание этих троих. Под ладонью было тепло и чуть липко, а когда я посмотрел на руку, то понял, что она вся в крови. В моей крови.
Комната качнулась еще раз и я стал заваливаться на бок, но меня успела подхватить Энжи:
– Антон! Антон! Эй! Ты чего, что это?!
Мы пересеклись взглядами со старым жрецом. Конечно же, он знал о моей физической связи с богиней, такое сложно было пропустить, когда я был в застенках, и еще сложнее – забыть то, что творилось с ней, пока меня пытали.
– Лу… – тихо прохрипел я, а старик побледнел еще сильнее, чем был до этого.
Очевидно, мы поменялись местами.
В комнате стало резко как-то тесно. Энжи, зажимая рану на моей груди, бормотала какую-то бессмыслицу:
– Нет-нет-нет… Не получается! Мешает! Он мешает мне! Проклятье… Да что такое…
Я быстро терял кровь. На теле появилось еще несколько ран – крупный след от ожога на левом плече и порез на щеке. Последнее я уже отчетливо почувствовал и тихо завыл от боли, напрягшись всем телом. Кровотечение усилилось.
– А-р-р-р! – Энжи сейчас была сама на себя не похожа, в глазах певицы плясал огонь.
Тем временем Илий отправил Орвиста за простынями, а сам схватил кувшин, который я успел поставить на стол перед падением. Памятуя, что я говорил об обработке ран, жрец спросил:
– Это поможет?
Я вяло отмахнулся. Вернулся виконт. Грудь пережали тряпками, а правое плечо, на котором успела проявиться глубокая колотая рана, как смогли, перевязали. Я чувствовал, что умираю.
– Проклятье! Я ничего не могу сделать! Вы, двое! – Энжи обратилась к мнущемуся рядом жрецу и зажимающему рану виконту, – тащите его в святилище!
– Энжи, мне кажется… – начал Илий, не до конца понимая, что за странные команды отдает бард.
– ЖИВО!!!
Голос Энжи изменился, стал многомерным, как будто говорила сразу сотня разных голосов в унисон, а в глазах певицы вспыхнул голубой огонь.
«Я уже видел такое», – подумал я, изо всех сил стараясь оставаться в сознании. Получалось откровенно плохо.
Мои спутники подчинились воле резко изменившейся артистки и втроем, подхватив меня под руки и за ноги, вытащили сначала во двор, а потом заволокли в часовню с алтарями семерым.
Энжи скомандовала положить меня возле самого входа – у алтаря ее покровительницы, богини Калиты, после чего, отбросив тряпки с моей груди, одну руку положила на отшлифованный камень, а второй – накрыла рану.