Жрец богини Лу. Гексалогия
Шрифт:
– Ну же! Давай!!!
«Она маг?»
Голос Энжи все еще звенел сотнями тонов, а глаза опять заполыхали магическим огнем, но кровотечение не останавливалось.
В ярости убрав руки, Энжи посмотрела куда-то вглубь часовни, туда, где стояли алтари Первородных.
– ГЕОРА!
Голос певицы окончательно перестал походить на человеческий, а от ее крика, казалось, затряслась сама земля. Меня оглушило, а Илий и Орвист вообще отключились, осев безвольными мешками рядом с нами.
– ГЕОРА!
«Так вот кто ты
Да, именно Бард. Калита. Седьмая пантеона, которая, согласно легендам, постоянно путешествуя по миру живых. Спасает путников, играет для пьяниц. Обворожительная и озорная, тысячеликая Калита весь последний год слонялась рядом со мной.
Думать было тяжело. Поле зрения сузилось, превратившись в узкий тоннель, в конце которого сверкали зелено-голубые глаза Барда.
– ГЕОРА!!! – в третий раз повторила свой зов богиня.
Стены маленького святилища пошли трещинами от мощи, исходившей от Калиты-Энжи. Ее собственный алтарный камень ходил ходуном от столь близкого присутствия хозяйки, а алтари прочих богов завибрировали.
Наконец-то Матерь откликнулась на зов Седьмой и ее чуть подернутая светящейся дымкой фигура появилась перед центральным алтарем. Следом за Матерью в святилище материализовались и другие Старшие: явился Воин Пал, Кузнец Сидир и Мудрец Соф. Жнец и Купец, по всей видимости, решили воздержаться.
– Что я тебе говорила о вмешательстве в его дела, девчонка? Зачем ты вообще призвала меня?
Голос Матери так же звенел тысячью тонов, что и зов Калиты, впрочем, постепенно стихая и становясь более… Нормальным? Человеческим?
– Твое проклятое заклинание! Оно закрыло его! Я не могу его исцелить!
– А ты думаешь, это необходимо?
Глаза Барда вспыхнули гневом. По всей видимости, я стал свидетелем очередного раунда давно продолжавшегося между Калитой и Георой спора. Спора о чем? О судьбе простого бухгалтера-иномирца? Что тут за дурдом вообще происходит?
Пока Бард и Матерь вели зрительную дуэль, на моей левой щеке появился еще один порез. Кто-то прямо сейчас пускал Лу на ремни, убивая и ее, и меня. Я сжал зубы, стараясь не застонать, и у меня это почти получилось.
– Они связаны, пока договор в силе, Калита! И мое слово нерушимо, я не могу снять заклинание, даже если бы захотела!
– Геора, у тебя всегда есть лазейка на такой случай! – голос Калиты сочился ядовитым сарказмом.
Матерь слишком по-человечески закатила глаза и вскинула правую руку, направив ладонь в мою сторону. Полыхнуло белым светом, который что-то мне напомнил, но я так и не вспомнил, что именно. После этого я почувствовал, как мои раны затягиваются, но лишь для того, чтобы через секунду на руке и ноге появились новые ожоги.
Это было каленое железо. Меня так пытали. Так теперь пытают и Лу.
– Матерь!
Голос Барда опять начал меняться, теряя все человеческое.
– Геора, мы же можем дать юноше отсрочку, – вмешался Соф, – не тебе одной решать его судьбу. Мы все вложили свои силы в этот договор, пусть печать наложила ты лично.
Мудрец сейчас выглядел совсем не так, как его описывали. Обычно он представлялся в образе старца, но сейчас у алтаря Шестого стоял молодой мужчина в аккуратном камзоле и с собранными в высокий хвост темными волосами.
Боги переглянулись, и стали что-то обсуждать между собой, я это почувствовал по звенящему в воздухе напряжению сил. Казалось, будто я очутился в эпицентре магической бури, и сейчас стоило радоваться тому, что приходилось все это время пить подавляющие магию разума отвары. Не знаю, выжил бы я в этой часовне, если бы мои силы были доступны. Думаю, что нет. Это их молчаливое совещание стало напрягать, так что, подсобрав силы, я решил вмешаться. А почему нет? Это не мои боги, я вообще не из этого мира.
– А я вообще просил меня спасать и давать отсрочку? – просипел я.
Калита уже давно отпустила мою грудь и посадила спиной к собственному алтарю, так что у меня были лучшие места на этот спектакль – в первом ряду и с относительным комфортом. На меня уставилось пять пар удивленных глаз. Ага, проняло, богов-то.
– Что ты сказал, мальчишка? – голос Георы звенел.
– Я сказал, Матерь, – выплюнул я сквозь зубы, – что я вас ни о чем не просил. Ни о переносе сюда, ни о спасении, ни о рыжей няньке, – я кивнул на стоящую сейчас посреди часовни Калиту.
Первым нарушил повисшую тишину Пал. Бог Солнца и покровитель воинов смеялся, почти хохотал.
– Соф, а ты уверен, что он из твоих? – насмешливо спросил Первородный у Мудреца, – что-то слишком зубастый для ученого-счетовода.
В это время Сидир рассматривал меня, как диковинную зверюшку, Геора прожигала взглядом дыру, а Калита… Мне удалось смутить озорную богиню? Определенно, это было одно из величайших моих достижений, как минимум, этого вечера.
– Хочешь умереть, счетовод? – презрительно спросила Матерь, всем видом показывая, какое одолжение делает сейчас мне, простому смертному.
Я покряхтел, пытаясь поудобнее устроиться у алтаря Барда и при этом выиграть немного времени на раздумья. Начался торг, а это я умею. Зря Керм не пришел, он бы оценил.
– Я хочу знать, какого ляда ко мне приставили Калиту, если я здесь лишь из-за вашего договора с маленькой забытой всеми богиней второго круга. И почему вам так нужно, чтобы я остался жив. Боги не делают ничего просто так.
Я переводил взгляд с одного божества на другое. Да! Я попал прямо в точку! Тут что-то было. Что-то важное, что-то, из-за чего Калите пришлось таскаться за мной по всей Клерии почти год и разыгрывать из себя дурочку.