Жрец Проказницы
Шрифт:
Я хмыкнул.
— Нет. Но, — поспешил добавить ложку дегтя, — если бы меня так не измотала «беседа», — это слово я выделил, — с твоим отцом, то так просто я бы не сдался.
— Все равно сдался бы. — Она пожала плечами. — Разве что на пять минут позже. И вообще, мы тут лежим, а бал давно начался! Я в ванную, а ты давай быстренько собирайся. На весь сегодняшний вечер ты принадлежишь только мне!
С этими словами она спорхнула с ложа и умчалась прихорашиваться.
Вот ведь демоны ее побери! Если уж поддался на провокацию, то надо было задержать ее, пока все отплясывают, а не лясы точить. Опять отдуваться!
Приведя себя в порядок, вышел из комнаты и направился
Глава 3
В банкетном зале было шумно. Тихая музыка практически не перекрывала многоголосья гостей. Лавировавшие между разрозненными группками слуги проявляли чудеса ловкости, не опрокидывая на приглашенных уставленные фужерами с прохладительными напитками подносы. В общем, стояла обычная суета высоких приемов, когда не все еще собрались, сесть за стол и наесться впрок не позволяли правила приличия, а танцы еще не начались.
Хорошо еще, что тут было не принято представлять вошедших в зал и распорядитель не стал сообщать о моем прибытии во всеуслышание, а просто подскочил ко мне и указал место за столом. Хм… Проблема. Мое место оказалось за столом графа и его семьи. Там сидели самые почетные гости. Не по правую руку Глара ад’Калине, конечно, но и это символ явного расположения ко мне. В чем же тогда проблема? Да в том, что множество родовитых аристократов, причем владетельных, не удостоились «чести» одним махом обзавестись толпой завистников. Помнится, когда граф Глар представлял меня на приеме в качестве спасителя своих жены и дочки, я и то удостоился места в конце его стола.
Почувствовав обращенные ко мне взгляды, в которых сквозили злоба, удивление и недоумение (какой-то выскочка занял место, которое могло достаться им), засвидетельствовал свое почтение графине Лауре а’Калине, кивком головы выразил уважение графу и сел на указанное место. Плевать. У меня сегодня не то настроение, чтобы обращать внимание на всяких завистников. Если же кто-то решит возмутиться и начнет ссору под благовидным предлогом… Буду только рад проводить их на полигон, где тренируются гвардейцы, для улаживания разногласий и избавления от собственного стресса.
Хм… Что-то у меня слишком кровожадное настроение. Было бы понятно, если б я был великим бойцом и магом, а то ведь уровень хорошего середнячка. Не больше. Зато я умею делать пакости. И богиня у меня — проказница с почти тысячелетним стажем! Вот на планирование пакости и надо переключиться. Тем более что это теперь мои прямые обязанности как жреца Лики. Жаль, но самой юной богине не могу ничего сделать за ее сегодняшнее поведение. А хотелось бы…
«Но-но! Ты поосторожнее со своими желаниями — я все слышу!» — раздался в голове тонкий, полный возмущения голосок Проказницы.
«Знаешь, будь ты моим ребенком, а не богиней, я бы уже давно выпорол тебя за такое отношение к людям. Тем более к тем, кто, по сути, очень хорошо к тебе относится и кому ты искренне симпатична». — При этом я так отчетливо представил, как хорошенько вымоченные в солевом растворе розги приходят в соприкосновение с задней полусферой маленькой девочки, что на мгновение мне даже почудился короткий вскрик: «Ой!»
Как ни странно, Лика никак не прокомментировала мои слова и даже не обратила внимания на мою несбыточную фантазию, и я оказался предоставлен самому себе. Чем немедленно и воспользовался, отдав должное расставленным на столе яствам.
Мой относительно легкий перекус (ничто так не восстанавливает силы и не успокаивает нервы, как еда) был прерван появлением за столом компании пяти веселых молодых людей.
— Тримион, — оторвал
— Рад знакомству, — сказал я, с сожалением отложив нож и вилку.
Наследник графа Паларского оказался человеком с властным лицом, темными волосами и ярко-голубыми глазами. Росту в нем было около ста восьмидесяти сантиметров, что вкупе с подтянутым телом мастера меча и аурой мага воды производило довольно сильное впечатление. Все портили глаза, недаром они считаются зеркалом души. Не было в них отцовской пристальности и твердости. Весельчак и балагур, Керин ад’Калине предпочитал жить в тени своего родителя, не взваливая на собственные плечи бремя власти и лишь изредка выполняя несложные поручения. Что же, слухи о нем совпали с первым впечатлением.
— Так это про тебя мне все уши сестричка прожужжала? — с улыбкой спросил Керин. — А где она, кстати? Не думал, что Касси позволит тебе остаться в одиночестве.
«Угу, не позволит. Вот только марафет наведет и сразу заявится контролировать», — подумал я. Вслух же ответил совершенно иначе:
— Надеюсь, говорила только хорошее? Что же касается одиночества… Оно мне не грозит в любом случае.
— О да! — Наследник графа понимающе усмехнулся. — На балу столько свободных красоток, что уйти отсюда в одиночестве способен только совершенно никчемный человечишка либо тот, из кого песок давно перестал сыпаться.
Вежливо улыбнувшись, я оставил слова Керина без комментариев. В конце концов, каждый судит по себе. Я же всего лишь имел в виду, что, где бы я ни оказался, отныне навсегда связан с юной богиней. И если он считает, что смысл бала — поиск партнера на ночь… Что ж, не мне его разубеждать. Для этого у него отец есть, который со временем донесет до сына мысль о возможности спокойно переговорить с интересующими людьми, встреча с которыми в любой другой обстановке выглядела бы подозрительно. Для меня же бал — это, скорее, испытание пределов терпения. Даже шанс подслушать обрывки важных разговоров, соединив которые можно создать целостную картину окружающего мира и связей людей в нем, ничто по сравнению с обязанностью с вежливой миной вести степенные разговоры ни о чем с малознакомыми людьми. Вот как сейчас примерно.
Представив мне своих друзей, Керин счел ритуал знакомства завершенным, и, уделив пустому трепу еще минут пять, попутно истребляя со стола закуски и бодрящие кровь напитки, дружная компания графского наследника обратила свое внимание на прелестных созданий, порхающих неподалеку и кидающих им призывные взгляды. Я же остался, вяло ковыряясь в тарелке и размышляя о событиях сегодняшнего вечера.
Допрос, проведенный архимагом и жрецом Рагана, боролся за почетное первое место в списке произошедших неприятностей с соблазнением моей тушки Кассиопеей а’Калине. И если допрос еще можно было отнести к разряду относительно благополучно разрешившихся проблем, то про случай с Касси этого не скажешь. Тут, скорее, проблемы только начинаются. Слишком уж она девушка непредсказуемая и деятельная. Пытаясь представить, к чему может привести произошедшее между нами, я понял, что воображение пасует. А припомнив угрозу Лики женить меня… Мурашки, побежавшие по телу, приобретали размеры крупных тараканов. С другой стороны, уж на Касси я точно не женюсь. Можно назвать меня ханжой, но я сторонник равных браков. Иначе возникнут и станут расти как снежный ком проблемы, прочным фундаментом для которых окажется непреодолимая пропасть в нашем потенциальном магическом могуществе и, как следствие, разные уровни интересов.