Жрец Тарима
Шрифт:
Теперь они шли хорошо знакомой шемитам дорогой, отмеченной выбеленными солнцем и ветром скелетами погибших во время скитаний левисцев.
Ураган ушел на юго-восток, снова появилось солнце, и стало еще жарче, чем прежде.
Конан с проводником поднялся на вершину плоского гранитного холма. Едва кони остановились, как палящий зной окутал всадников. Отсюда открывался вид на тихую широкую долину. В глубокой межгорной впадине, огражденной голыми неприступными хребтами, у подножия отвесных скалистых круч стоял прекрасный белокаменный город, обнесенный крепкой крепостной стеной.
Маленькие одноэтажные домики из желтой глины с плоскими крышами теснились вдоль узких улочек, по спирали огибающих город. С высоты холма город напоминал большую желтую черепаху с круглым глиняным панцирем. Только два дома резко отличались от остальных: один — здание дворца, хоть и был одноэтажным, но зато гораздо больших размеров, с невысокими круглыми башенками по углам; и другой — с двумя этажами, круглым основанием, поддерживаемым мощными колоннами, и небольшим домиком, поставленным на него сверху.
Но Конан смотрел на долину и не мог понять, что происходит с городом. Он мерцал — то вдруг бесследно исчезая вместе со стенами и домами, то появлялся снова, как будто и не пропадал. Прямо на глазах варвара город менял очертания, словно его накрывало палящее марево, формы домов искажались, стены становились прозрачными и, наконец, он совсем растворялся прямо в воздухе, чтобы возникнуть вновь через какое-то время во всей своей белокаменной красе.
Сперва варвар принял его за мираж и даже потер глаза, чтоб разогнать видение. Но видение не исчезло — город прятался и появлялся, словно жил сам по себе. Киммериец вопросительно обернулся к своему спутнику, серьезно за себя опасаясь — уж не слишком ли перегрелся он на солнце. Конан открыл было рот, намереваясь задать терзающий его вопрос, но шемит опередил киммерийца.
— Левис, — сказал проводник с искренней теплотой, и широко улыбнулся варвару. — Красивый город, правда?
Конан выдавил глупейшую улыбку и что-то неразборчиво буркнул в ответ.
«Если для него все выглядит естественно, то почему я должен удивляться?» — подумал киммериец.
— Ты видишь то же, что и я, или только мне пустыня высушила мозги? — все-таки не выдержав, спросил киммериец.
— Успокойся, Конан, это не мираж. Новые жрецы Тарима используют тайную магию, чтобы прятать город от врагов. Но для полного обретения силы нужна земля из древнего храма. За ней мы и ходили в старый город.
— Опять магия, — недовольно скривился Конан, разворачивая коня.
Навстречу каравану высыпала толпа ликующих горожан, в сопровождении вооруженного отряда верховых и процессии поющих жрецов. Народ восторженно что-то вопил, но из всех криков Конан лишь разобрал часто повторяющееся имя принцессы. Путь каравана был устлан дорогими коврами и усыпан просяным зерном. Счастливых караванщиков-шемитов, напустивших на себя гордый вид, и растерявшихся хауранцев народ с великим почетом внес в город на руках.
К принцессе и Конану подъехал командир верховых
— Я счастлив приветствовать вас, госпожа, — обратился он к Мерове. — Дни и ночи народ Левиса и ваш преданнейший слуга молились за ваше скорейшее возвращение. И Единственный услышал наши мольбы. Я вижу путь ваш был тернист?
— Благодарю, любезный Ледий, дорога в самом деле была не из легких, — ответила принцесса, лишь кивнув в ответ. — И если бы не этот храбрый воин, лежать бы нам в песках пустыни. Он вел караван после смерти Варуха. Зовут его Конан, и родом он из далекой Киммерии. Отважней и мудрее командира нам было бы не найти во всех известных странах мира. Он настоящий герой, и своей жизнью мы все обязаны только ему.
Молодой шемит, явно породистых кровей, услышав из уст принцессы столь лестный отзыв о могучем варваре, сразу переменился в лице, и между нахмуренных бровей залегла ревнивая складочка. Он вежливо, но с подчеркнутой надменностью кивнул киммерийцу и снова повернулся к принцессе.
— Надеюсь, госпожа, ваш спутник погостит в Левисе. — Шемит старался казаться радушным, но голос выдавал его недовольство. — Ну что же мы стоим здесь и болтаем! Королева Раав ждет с нетерпением вас во дворце, чтобы заключить в свои объятия и услышать рассказ о походе. Поспешите, принцесса. Я лично прослежу за грузом и позабочусь о проводниках
— Ты очень добр, Ледий. Надеюсь скоро увидеть тебя во дворце, — улыбнулась ему принцесса, и от этой улыбки шемит сразу просиял. — Поедем, Конан, королева будет рада отблагодарить тебя лично.
Вблизи и внутри город ничем не отличался от сотен ему подобных, что видел раньше киммериец, а главное никуда не исчезал. Если бы не толпа горожан, то суеверных хауранцев сюда бы не заманили даже богатствами всего мира. Подбоченившийся Конан ехал по улицам Левиса бок о бок с принцессой.
Шея варвара разболелась, устав отвечать на бесконечные приветствия, поэтому он поднял руку в традиционном жесте и не опускал ее до самого дворца, рука занемела, но это было лучше, чем острая боль в затылке.
Левис не произвел на варвара впечатления: немощеные улицы, убогие дома, тощие бараны во дворах, нехватка древесины, тканей и железа. Город был отрезан от мира, и это чувствовалось буквально во всем.
«Вот, куда нужно приводить караваны с награбленным, — размышлял киммериец, — а не гонять их в Туран, постоянно рискуя жизнью».
Со слов Меровы, Конан знал, что левисцы нашли недалеко в горах серебряные жилы и немного меди — прекрасный товар, чтобы отправиться в Стигию.
«Интересно, чем они кормят свою скотину?»
Пару раз он заметил крохотные клочки огородов и восхитился трудолюбием горожан — варвар был далек от забот землепашцев, но знал, что сами по себе овощи на песке не растут.
Город разрастался и строился, Конан видел множество новых домов и фундаментов, а это вселяло надежду, что Левис не умрет и не станет еще одной жертвой пустыни.
Обилие мелких лавочек и мастерских поразило киммерийца, но он не мог себе представить, чем стали заниматься их владельцы в условиях нехватки самых простых материалов.